Светлана Серова - Вероника и Арагонский замок, или Десять лет спустя

На третий вечер Стефано отвёз её в совершенно уникальное местечко, уже незнакомое для туристов и посещаемое в основном местными любителями провести время «элегантно». Они заехали высоко-высоко в горы и оказались на небольшом плато, напоминающем смотровую площадку. С одной стороны плато находился обрыв без конца и края. Вдоль обрыва шло затейливое, совсем невысокое (чтобы не мешать обзору) металлическое ограждение, возле которого стояли такой же витиеватой формы металлические столики на экстравагантных изогнутых ножках и изящные стульчики. Вид с обрыва открывался на гору Сант-Анджело, но с такой головокружительной высоты она казалась маленьким светящимся холмиком. С другой стороны площадки находилась скала, в которой была вырезана галерея. В нишах галереи стояли столики, над которыми горели светильники в виде факелов. Вид поистине захватывающий!

– Это самая высокая точка Искьи. И очень хороший ресторан. Тебе нравится? – с надеждой спросил Стефано.

– Очень элегантный! – Вероника дала местечку наивысшую оценку с точки зрения местного жителя. Стефано просиял и от радости, и от гордости за свою малую родину. А Веронику переполняло чувство восторга и от увиденных живописных пейзажей, и от такого красивого, галантного ухаживания от молодого человека с лицом мифологического божества. Он не позволял себя лишнего, был образован и хорошо воспитан, а может, просто очень в себе уверен и нисколько не сомневался, что то, что должно произойти, произойдёт непременно.

И это случилось. Знаете ли вы, что это такое – заниматься любовью в благоухающем итальянском саду при свете луны и звёзд? Эта южная ночь, ещё пропитанная жаром дня, – словно гигантская плавильная печь, в которой переплавляются разгорячённые тела. Они теряют свои контуры. Они не просто тают, они расплавляются, превращаются в жидкий металл и переплавляются друг в друга. Каждая молекула тела одного влюблённого перетекает в молекулу тела другого, и они действительно становятся единой плотью, единым запахом, единым и одновременным воплем счастья на самой высокой ноте взаимного блаженства.

Никто не пообещал друг другу любить до гроба и умереть в один день. Но пережитые совершенно восхитительные моменты юности сопровождали Веронику на протяжении всей жизни.

Антон долго спал утром, и Вероника не смела его будить после столь утомительного странствования, бурно насыщенного событиями как приятного, так и неприятного свойства. Пока он отдыхал, она успела сбегать в соседний городок, в котором находилась старинная пекарня, и купить свежевыпеченного (что называется, с пылу с жару, из печи!) хлеба к завтраку.

Как только мальчик протёр глаза, он сразу вышел на террасу и даже в нём, не особенно восприимчивом к природной красоте, тут же проснулось чувство прекрасного при виде потрясающего пейзажа.

– Какая красивая страна! – выдохнул он. – Мама, какая красивая страна! – он повторил это раз двадцать, выходя из номера на террасу и возвращаясь обратно, и Вероника была чрезвычайно довольна произведённым эффектом.

Отель был небольшой, семейный, скорее напоминающий загородную виллу, и Вероника давно мечтала в него попасть. Он находился на выступе скалы, и некоторые помещения были буквально встроены в неё. Ресепшен и ресторан располагались на нулевом этаже, а все номера – на разных уровнях, и попасть в них можно было только на лифте, скользящем внутри скалы, двери которого распахивались непосредственно перед входом в апартаменты. Каждый номер имел небольшую террасу или веранду. Навесы из жердей, опирающихся на небольшие каменные столбики, и увитые пышной растительностью (характерный архитектурный элемент для неаполитанской Ривьеры) создавали приятную прохладу. На веранде стояло несколько скульптур в античном стиле, а также лежаки и столик. От террасы прямо к морю вели каменные ступеньки, высеченные в скале. С веранды открывался захватывающий вид на гору Сант-Анджело и залив. Всё очень элегантно!

После обильного завтрака они спустились к морю и чудесным образом провели время, и потекли безмятежные дни отдыха. Иногда они совершали прогулку до городского пляжа. Тропинка вела их вдоль густых высоченных тростниковых зарослей, в которых в изобилии водились ящерицы. Они были довольно крупные, размером с развёрнутую ладонь взрослого человека. Окраску ящерицы носили весьма гламурную – блестящую, золотистую. У Антона появилась новая забава – схватить ящерицу за хвостик, что было нелёгкой задачей, поскольку ловкие рептилии постоянно ускользали. Когда ему это всё-таки удавалось, он таки взвизгивал от удовольствия, зелёные глаза его вспыхивали задорным огоньком и он практически подпрыгивал от радости, восклицая: «Мама, я счастлив!» Сердце Вероники замирало на мгновение от материнской нежности и от счастья видеть своего сына таким радостным. Антон внимательно разглядывал ящерицу, держа её за хвостик, а затем отпускал, и охота начиналась заново, пока дорожка, ведущая к пляжу, не обрывалась. Так, в купаниях и увлекательных прогулках, прошла почти неделя, и Антон изъявил желание попробовать настоящую неаполитанскую пиццу, и они отправились в Неаполь.

Вероника с сыном сидели на открытой палубе парома и наслаждались прекрасными видами. Вот проплыли мимо остроконечные зубцы крепостного вала из розоватого камня на острове Прочида, где корабль сделал небольшую остановку. По ходу движения судна то там, то здесь вдруг вырастала из воды гигантская скала с высеченной в ней лестницей и крошечным домишкой на самой вершине и пришвартованной рыбацкой лодочкой, качающейся на волнах у её подножия.

– А ты знаешь, что все эти острова – и Искью, и Прочиду, и Капри, в литературе один замечательный итальянский писатель назвал Флегрой? – Вероника старалась вызвать у сына интерес хоть к чему-то ещё кроме футбола.

– Нет, а почему? – вдруг заинтересовался Антон, вероятно, под впечатлением удивительного пейзажа, который никого не мог оставить равнодушным.

– Словом «Флегра» в мифологии у древних греков и у древних римлян называют то место, откуда произошли титаны. Титаны – это такие гиганты, сыновья Урана, бога неба, и Геи, богини Земли. Когда-то они населяли всю землю. Когда Зевс – бог всех богов, занял священную гору Олимп и оттуда начал править всем миром, титаны взбунтовались и решили восстать против него. Зевс очень сильно разгневался и послал на них гром и молнию и испепелил их, а их останки погребли под скалами. Так вот, жил примерно пятьсот лет назад в Неаполе поэт по имени Якопо Саннадзаро, и он считал, что скалы, под которыми погребены титаны, – это и есть острова Неаполитанского залива, по которому мы плывём. А море это – Тирренское, и оно является частью Средиземного.