Светлана Серова - Вероника и Арагонский замок, или Десять лет спустя

Корректор Светлана Серова

© Светлана Серова, 2022

ISBN 978-5-0056-1110-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Завершив работу над книгой «Витрувианский человек и Вероника», автор облегчённо вздохнул. Дело в том, что с самого начала замысла книга как некая живая структура, биосфера, в которой живут и действуют люди, подключается к сознанию автора, как к блоку питания, и черпает из него идеи и концепции. Но она выкачивает энергию не только из мозговой деятельности автора. Она вычерпывает его эмоции. Когда работа над книгой завершена, жирная точка в конце произведения является последней каплей из того самого выжатого лимона, которым на тот момент становится автор. Посему, поставив точку в конце литературного произведения, писатель вздыхает с облегчением.

Однако, несколько дней пробыв в состоянии безмятежного покоя и начав планировать заслуженный летний отдых, автор вдруг начал испытывать чувство дискомфорта и ощущение, что чего-то не хватает. Писатель мысленно вернулся к своей книге, но чётко выверенная парадигма сюжета ещё раз подтвердила, что всё на месте, как говорится, ничего ни убавить, ни прибавить. И тут автор осознаёт, что в книге нет Неаполя. Ведь написать книгу о приключениях в Италии и не коснуться Неаполя – это всё равно что в жаркий солнечный день пройти по кромке волны, но так и не искупаться в море. Читатель, разумеется, не должен подумать, что автор допустил некую оплошность или забывчивость, не включив эту тему в своё повествование. Ни в коем случае! Писатель строго следовал своему замыслу и точно продуманному плану, и в произведении всё происходит в своё время и в уместном месте поставлена точка.

Но Неаполь вдруг всплыл перед глазами автора, завладел его воображением и потребовал своё. Тогда писатель вновь садится за компьютер, добавляет в конце «Витрувианского человека» фразу ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ и всё начинается сначала, а вернее, продолжается.

С распахнутым сердцем к Неаполю с его самобытной культурой, умопомрачительной природной красотой Неаполитанской Ривьеры и талантливыми людьми с неутомимой жаждой жизни!

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА И ФАКТЫ ЯВЛЯЮТСЯ ДОСТОВЕРНЫМИ. ОДНАКО ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И СОБЫТИЯ ПОВЕСТВОВАНИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ВЫМЫСЛОМ. ЛЮБОЕ СХОДСТВО С РЕАЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ И СОБЫТИЯМИ СЛЕДУЕТ СЧИТАТЬ СОВПАДЕНИЕМ.

После того как Веронику извлекли из плена металлической коробки лифта, в её жизни произошло много не менее удивительных событий.

В больнице, куда её привезли, собрали настоящий консилиум по её поводу, но Вероника тут же облегчила задачу врачей, чётко назвав своё имя и фамилию, дату рождения, адрес, род деятельности и т. д. Проверив полученную информацию у компетентных органов, доктора убедились в её достоверности и на какое-то время оставили женщину в покое и дали ей возможность прийти в себя. Но затем расспросы начались с новой силой и даже с подозрительностью. Оставалось много неясного, а именно, каким образом женщина оказалась в опасной для жизни зоне, куда, по идее, даже лифт не должен был дойти. Заволновались и службы безопасности, которые начали призывать к ответу айтишников, программирующих софт для обслуживания лифтов, и добиваться ответа на вопрос, почему в системе произошёл подобный сбой. Её настойчиво расспрашивали, что она делала на минус шестом этаже несколько дней, пока система была заблокирована и лифт не могли поднять наверх, и как пыталась выйти. Вероника уклончиво отвечала, что ничего не помнит. Она прекрасно понимала, что рассказать правду о своих приключениях в той временной воронке, в которую её затянуло (ведь она провела там не три дня, а почти 10 месяцев), означало бы переехать из этой больницы в другую, психиатрическую, ведь поверить в её фантастическую историю было просто невозможно.

Поэтому она благоразумно ссылалась на потерю памяти. Специалисты решили, что, должно быть, из-за стресса её рассудок отказался зафиксировать обстоятельства, в которых она оказалась. Изношенное платье объяснили тем, что лифт, возможно, открылся внизу и Вероника, вероятно, в состоянии того же стресса, в беспамятстве и отчаянии искала пути выхода в кромешной тьме, натыкаясь на пыльные цементные конструкции и железную арматуру, чем и довела не только свою одежду и обувь, но и тело до такого плачевного состояния. Объяснить наличие педикулёза в голове успешной светской дамы так никто и не смог. Но в нашей жизни столько необъяснимых вещей! Вскоре повышенный интерес к Веронике и вовсе сошёл на нет и она спокойно добывала дни восстановления в клинике до перемещения в другую, перинатальную. Дело в том, что экспресс-анализ на беременность Вероники подтвердился и следовало убедиться, что ничто не угрожает жизни и здоровью будущего малыша. Принимая во внимание тот факт, что до итальянских приключений Вероника долгое время пребывала в депрессии, проживала в полном одиночестве, не имея никаких романтических отношений, вывод напрашивался сам собой. Её беременность являлась прямым следствием её необыкновенных похождений в другой эпохе и неукоснительным доказательством реальности всего происшедшего. Поэтому случилось так, что женщина вскоре отправилась не только в творческий, но ещё и в декретный отпуск.

Прошли месяцы, и в должное время на свет появился прекрасный малыш, которого Вероника назвала Антоном. Совершенно неожиданно для себя Вероника стала образцово-показательной матерью. Она полностью растворилась в сыне. Время от времени подрабатывая на различных проектах фрилансером, она занималась исключительно своим ребёнком. К её небольшому разочарованию, мальчик был равнодушен к искусствам. Ему совсем не нравилось выступать в детсадовских утренниках, учить стихи и заниматься музыкой. Также он и не любил рисовать. Но будучи крепким и шустрым мальчуганом, он замечательно играл в футбол, на чём и остановились, определив его в лучшую детскую футбольную школу, где он уже подавал большие надежды.

Недавно Антону исполнилось десять лет, закончился учебный год, и пришла пора летних каникул. Сейчас он сидел с Вероникой в самолёте, который держал курс на Неаполь. После непродолжительного сна его пышные чёрные кудри сбились в мягкую шапочку на голове, которой он то и дело касался щеки Вероники, когда она склонялась к нему. Его огромные глаза поразительного изумрудного цвета (как цветные линзы, – говорили многие) смотрели на маму с воодушевлением, ведь это было его первое путешествие в Италию и оно сулило много приключений. Он то и дело говорил: «Мама, я счастлив!», чем возносил Веронику просто на седьмое небо блаженства.