Константин Стерликов - Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 1

Одновременно с этой атакой в тылу нашей уже потрепанной дивизии, у горы Ас-Чалуле фашисты высадили морской десант на 30-и шлюпках, около 500 автоматчиков. На подходе к берегу вражеский десант был встречен огнем пулеметов, артиллерийских орудий, а на берегу даже и огнеметами. Однако, несмотря на потери, немцам удалось не только высадиться, но и прочно закрепиться на нем.

Получилось, что наступающие фашистские части с фронта и шлюпочный десант взяли в клещи мой 291-й полк! Мне, командиру полка, с уцелевшими удалось вырваться из рокового окружения. Вот я, и командир роты старший лейтенант Александров, объединили остатки нашего полка и провели его с тяжелыми боями до самой Керчи, и теперь предстали, как говорится под ваши очи, Михаил! Будем решать что дальше…

– Сколько же вас осталось?

– Ты только с табуретки не упади, дорогой мой морпех!

– Постараюсь…

– 6 человек от дивизии! А всего со мной дошло 34 человека, те, кто примкнул к нам по дороге из разных разбитых частей… Такая сейчас математика! Из крови и огня. Основную часть наших людей в первых боях смели тяжелой артиллерией и авиацией. Перепахали, зарыли всех в землю! Весь мой полк… До сих пор не могу поверить, что все это на самом деле, а не страшный сон! Все это как-то за гранью возможного! В дни, часы все выжгло… Кровавый шлейф за нами тянется. Тучи черные ползут!

– Да невеселая у тебя история, подполковник! Можно только посочувствовать… Такие невосполнимые утраты. Трудно даже вообразить!

– А как на других участках фронта все было?

– Да почти также… Самое главное, сыгравшее фатальную роль, то, что немцы захватили господство в воздухе. И усиленные бомбардировки шли в первую очередь по штабам и коммуникациям.

В результате многие командные, наблюдательные пункты, узлы связи, огневые позиции оказались разбиты. Телефонная связь из-за огромного количества порывов перестала существовать, вышли из строя многие радиостанции. Связь со штабами была потеряна. Фронт оказался парализован. Никто не знал что делать. Каждый действовал по ситуации! Кто отпор давал на каком-нибудь случайном кургане, кто быстрей к морю мчался…

– А нельзя было закрепиться на каком-то рубеже? Организовать оборону? Контратаковать?

– Да какой там… – отмахивается захмелевший Ермаков, – Сплошная неразбериха, каждый бежит сам по себе… Да и где? Голая степь… Немецкие самолеты на бреющем полете расстреливали наши отходящие части. Люди гибли тысячами! И все у нас на глазах… Если есть преисподняя, то она и разверзлась здесь! Я такого не видел нигде. А побывать много где пришлось! Вот помню операцию в Иране, так там же все как по маслу прошло, за считанные дни, и практически без потерь! Когда с умом и профессионализмом к делу подходишь.

– Ну а само отступление как было? Ведь к нам целыми большими колонами на переправу выходят…

– Все отступление, то, что я видел, шло абсолютно не организовано! Кто как смог… и куда! Ух, ядреная у тебя водка, Миша! Хорошо… Так, о чем я? Отступали значит как. Тут еще движение колонн совпало с проливным дождем, который начался еще по-моему, 9 мая. Загруженность дороги и размягчение грунта вследствие ливня резко замедлили продвижение нашей армии. Боевая техника выходила из строя, ее просто бросали. Да и управление штабами скоро из-за сильной грязи машины не смогли двигаться. Многие работники штаба вынуждены были бросить машины и идти пешком. 11 мая во второй половине дня погода немного улучшилась. Этим сразу воспользовалась фашистская авиация, которая начала бомбить и обстреливать из пулеметов отходящие шеренги солдат. Из-за бездорожья и бомбежек части двигались уже вне дорог и рассредоточивались повсюду. Все это приводило к нарушению установленного порядка движения, к подлинному распылению не только частей, но и мелких подразделений. В итоге, это привело к тягчайшим последствиям – движущая масса войск окончательно потеряла управление, начался хаос. Как в кошмаре наяву! Будто какой-то массовый обряд уничтожения, тотальное заклание! Реки крови…

От Акмоная до Керчи все трупами обгоревшими завалено! Кому повезло сюда дойти – чудо! Уж не знаю какое, божественное или человеческое. Или еще какое. Ничего у нас больше не поймешь…

– Ну и что думаешь, товарищ Ермаков? Как тебя по батюшке? Ведь не зря же я думаю, ко мне пришел. А не в порт, на переправу!

– Сергей Арсеньевич я… устал бегать по степи, как сумасшедшая куропатка! Я сам, по сути охотник… Я воевать хочу! И за полк свой отомстить… Мы столько славных боевых дорого прошли, еще в 41-м… И теперь полегли все за несколько дней. Немыслимо!

– Вот и отлично! Настрой хороший, нужный. И нам люди позарез нужны, даже если их три десятка. Зато опытные и знающие что почем. Так что пожалуйте к нам в аджимушкайские каменоломни! В подземный гарнизон…

– Даже так? В отдельный нормально функционирующий гарнизон? Неужели такое еще осталось в этом безумном чаду?

– А как иначе? Все осталось, дорогой Сергей Арсеньевич! Силы немеренные концентрируются. Мы еще фрицам покажем. Из-под земли встанем, буквально! И погоним назад проклятого ганса!

– Заманчиво. И из кого состоит твой гарнизон, Михаил? Это отдельное соединение? Моряки?

– Нет. По мере боев состав становится все более разнообразным. У меня 1 запасной полк, моряки и вот примкнули еще кавалеристы, 72 кубанская дивизия, остатки ее…

– Я слыхал о них. Они вместе с нами рядом где-то шли с боями, параллельно. Храбрые ребята, казачки! Ну что споемся, морфлот? Докажем поганой нацистской нечисти, что такое содружество Красной Армии? Развеем их как черный прах по степи?

– А то как же! – подмигивает Поважный, – Сомкнем ряды всех советских людей! Сольемся вместе в ярости праведной, как языки пламени и устроим здесь, в подземелье, фашистам огромную могилу!

13 мая 1942 г.. Аджимушкайские каменоломни. По спутанному лабиринту катакомб, освещаемому тусклым, размазанным желтоватым светом электрических лампочек, порывистым шагом идет командир в распахнутой шинели. Его сопровождают два представителя особого отдела с автоматами ППШ-а наизготовку.

Лицо главного резкое, вытянутое, серо-угрюмое, под стать мрачному камню подземных коридоров, и вместе с тем полыхающее внутренним неистовым огнем… Иногда кажется, что он рожден этим страшным непредсказуемым подземельем. Настолько в нем мало видится привычного человеческого.

Два-три раза маленькую, но важную процессию останавливают посты, но больше для того, чтобы показать, что порядок соблюдается даже под землей, дисциплина на должном уровне… Узнавая впереди идущего в лицо, постовые довольно вытягивались в «струнку», улыбаясь и шепчась за спиной. Солдаты и младшие командиры его знали, уважали и даже любили. Он был фигурой культовой, высокой, можно сказать кумиром простых армейских масс.