Салахутдин Карамов - Утро деловых крестьян

– Ну и славно, трудитесь, не теряйте оптимизма, тем более если руководство вас поддерживает. А крестьяне так говорят, потому что у них нет работы, значит, нет и дохода. Мы на этом завершаем свою работу у вас. Будьте здоровы, работайте. Спасибо за хороший прием…

Вернулись в районный центр поздно. Естественно, устали очень. В пути ни о чем не говорили – не было желания ни у кого.

После ужина собрались за круглым столом. У всех впечатлений была, как говорится, полная сумка.

– Какое сложилось общее впечатление? – спросил Голубев.

– Лично на меня все увиденное и услышанное произвело неплохое впечатление, – сказал Субботин. – По крайней мере, у меня сложилось ясное представление о фермерском хозяйстве и о настроении крестьян. Для меня поездка удалась.

– Я согласен с такой общей оценкой, – поддержал Субботина Воронин. – Если коснуться конкретики, то крестьяне настроены по-боевому, и они готовы организовать коллективное аграрное предприятие и работать с полной отдачей сил. А фермер Сидоров слизняк, он не аграрный деятель и никакой не руководитель предприятия и не будет им никогда.

– А у меня создалось впечатление, что среди крестьян, что были с нами на встрече, есть очень толковые люди, – сказал Морозов. – Стоит дать им фронт работ – и они горы свернут. И представьте себе, при заброшенных деревнях они не потеряли веру в возможность возрождения села, сельского хозяйства вообще. Вот это радует.

– А у меня это фермерское хозяйство вызвало одно лишь отвращение, – высказал свое впечатление Попов. – Неслучайно сейчас идут разговоры о том, что они вообще исчезнут. Статистика говорит, что фермерские и индивидуальные аграрные хозяйства сокращаются по стране. На них наступают крупные хозяйства и агрохолдинги. А этот Сидоров – хитрый затаенный жук. Проливает крокодиловы слезы, а за ними торчат уши матерого частника. У меня создалось впечатление, что он явно метит приватизировать все хозяйство и земельный участок. Отсюда его желание не расширяться, не брать лишних работников в хозяйство. Подозрительно поддерживает его этот Салманов. Вот такое у меня мнение. Я тоже доволен поездкой. Она мне дала очень много.

– Очень хорошо! – заключил Голубев. – Окончательные выводы сделаем после всех встреч. А теперь – спать…

Во второй день на аграрное предприятие, именованное «Заря», группа Голубева направилась без Салманова. Его срочно послали в командировку. Куда и с какой целью, не было объяснено. Да и объяснять никто не пытался, в этом не было необходимости. Группу Голубева этот факт вообще не беспокоил. Она обойдется без него, он никакой пользы в ее работу не вносил.

– С ним было бы хорошо – он местный, – мудро заметил Субботин, – а без него еще лучше. Справимся!

Зато шофер был местный и транспорт тот же. Вчера он молчал, а сегодня разговорился. Возможно, остерегался заместителя главы администрации Салманова. Тот, сразу видно было, – человек крутой. Себя он показал малость, когда назначал старшего по распределению стройматериалов. Чуть было не назначил старосту деревни.

– Сегодня нам ехать чуток подальше, чем вчера, – предупредил шофер.

– Сколько километров? – спросил Попов.

– Километров пятьдесят будет, если не больше.

– Ничего себе «чуток»! Это же почти вдвое дальше, чем вчерашняя поездка, – съязвил Морозов.

– Ничего страшного, – сказал шофер, не реагируя на слова Морозова. – Там, куда сейчас едем, природа отменная, будете довольны.

– Как хоть село-то называется?

– Крутая Балка.

– Вот как! Что там, крутые овраги или горы? Почему так называется село?

– Этого я не знаю, но горы крутые и овраги есть. Сами увидите, – ответил шофер. – Самое главное, вы увидите местного Ноздрева, – добавил он.

– Какого такого Ноздрева? – навострился Попов.

– Помните, Гоголь в книге «Мертвые души» описал прыткого, придурковатого помещика по фамилии Ноздрев? Так вот, директор «Зари» носит кличку Ноздрев. Говорят, тоже придуривается не хуже того Ноздрева, – разъяснил шофер.

– Он хоть русский?

– Фамилия-то русская: Павлюченко Иван Иванович, а по лицу и внешности – чукча и есть. Вот, будете иметь с ним дело.

– Чукча – это нормально. Но сдается мне, раз дважды «Иван», значит, еврей. У них почти всегда имя и отчество – одинаковые, – констатировал Морозов.

– Но с вами он не будет придуриваться, – с ухмылкой сказал Николай.

– Почему, любопытно?

– Павлюченко трусоват, как почувствует опасность, неважно какую, тут же становится тише воды, ниже травы.

– Откуда вы всё это знаете?

– Так ведь люди говорят. А земля слухом полнится. Мы же живем в деревнях, где все обо всем знают: кто куда ходил и с кем спал. К тому же Павлюченко предупредили: к нему едет первый замминистра.

– Вот это зря.

– Но почему же, пусть знает. Он бы все равно узнал, – успокоил всех Голубев. – Это нам не помешает выполнить свою задачу.

– Раз вы всё знаете, то скажите, в какую командировку поехал Салманов? – поинтересовался Субботин.

– Какая, к черту, командировка! – обозлился шофер Николай. Похоже, что это задело за живое. – Он поехал строить дачу главы администрации района. Это такие хоромы – настоящий замок, и в таком живописном месте! Я возил Салманова туда не раз. Туда как раз привезли какие-то ценные стройматериалы. Совсем потеряли скромность. Мы, простые люди, этим недовольны. Писали уже жалобы, а строительство все равно идет…

Между тем доехали до села Крутая Балка. Не обманул шофер Николай: местность действительно оригинальная и привлекает внимание. Село расположено у подножья гор. Его отделяет от них большое озеро, продолжение которого теряется за селом и обозрению не поддается. А там, чуть дальше, просматривается густой лесной массив, создавая впечатление черной бесконечности. Село ухоженное, с добротными жилыми домами. Улицы тоже чистые, ухоженные, без асфальта.

– Село в хорошем состоянии, – заметил Субботин. – Похоже, «чукча» не такой уж дурашливый.

– Это не его заслуга, – заявил Николай. – Тут деловой и очень хозяйственный глава администрации сельского поселения Юрий Никифоров, бывший афганец, прошел огонь и воду. Он и держит культуру села. Заодно сдерживает и «чукчу». Чуть чего, как гаркнет на Павлюченко, и тот быстро остепенится. Вот и контора «Зари».

Они подъехали к массивному двухэтажному зданию.

– Кабинет директора на первом этаже, – подсказал Николай.

Голубев со своей группой прошел в кабинет директора. Павлюченко говорил по телефону.

– А вот и они, – сказал он в телефонную трубку. – Приехали, уже у меня в кабинете, – доложил кому-то.

Шофер Николай, говоря о Павлюченко, не ошибся: весь облик его выдавал человека азиатского типа, с черными густыми волосами, а голос его был живой, зычный, громкий. Выражался он четко, лишних слов не говорил. И вообще больше молчал, чем говорил.