Гамид Амиров - Слезы в раю

– Нравится тебе здесь? – спросил он девушку.

– Очень красиво, – кивнула Соня, одарив Марата нежным взглядом своих зелёных глаз.

После двух дней, проведённых вместе в Ереване, они стали ещё ближе друг другу, и если раньше она иногда немного сомневалась в принятом решении выйти за Марата замуж, то теперь была уверена в своём решении.

Родившись и прожив всю свою жизнь в Москве, она за свои 25 лет только слышала рассказы о Кавказе и Армении. Посетить эти красивые места ей не удавалось. Но теперь, согласившись выйти замуж за Марата, они приехали, чтобы присутствовать на свадьбе троюродного брата, а также получить благословение бабушки на их собственную свадьбу. Посетить предварительно Ереван было спонтанной идеей Марата.

– Нас можно высадить за базаром, – сказал Марат водителю.

– Может, лучше на Сасунци, на рынок зайдёте? – предложил водитель.

– Нет, на рынок мы ещё успеем зайти… Выскочим на Абрамяна. Там двор наш…

Водитель кивнул в знак согласия.

Джип завернул в переулок и спустя минуту остановился возле пятиэтажного, старенького, но всё же чистого дома.

Марат поблагодарил водителя, заплатил ему и, достав из багажника большой чемодан на колёсиках, покатил его по тротуару. Соня весело шагала рядом, наслаждаясь бархатным теплом сентябрьского солнца.

– Слушай, тут так чисто вокруг… – заметила она, – даже не верится, что рядом рынок!

– Рынок находится там! – указал подбородком Марат, – на той улице. Просто вход на рынок расположен на противоположной стороне… – и гордо добавил: – Здесь везде очень чисто и красиво. Тебе понравится.

Через пару минут они свернули во двор.

Попав внутрь двора, у Сони сложилось впечатление, что она перенеслась во времени лет на 50 назад. Две пятиэтажки стояли напротив друг друга, между ними на площадке в центре чего только не было… И маленький магазинчик в какой-то самодельной постройке, и несколько скамеек, квадратом стоящие вокруг стола, за которым могли без труда разместиться человек 15, турники, песочница и качели, судя по всему, сделанные своими руками, и припаркованные машины, в большинстве своём старые «жигули» или иномарки конца 1990-х годов. От окон одного дома до окон другого, на уровне третьего, четвертого и пятого этажей, были натянуты верёвки, на которых сушилось бельё.

При всём этом атмосфера, царившая во дворе, напоминала коммуну. Дети большой компанией играли в салки, мужчины играли за столом в нарды, молодые ребята стояли возле турника и по очереди подтягивались, молодые женщины находились возле песочницы, болтая и следя за своими малышами, играющими рядом. Те, кто постарше, сидели на скамейках возле подъездов и, грызя семечки, о чём-то судачили.

Марат смотрел на эту картину, и лицо его излучало радость. Он взглянул на Соню:

– Жизнь кипит. Посмотри, как тут весело!

– Да-а-а-а! – воскликнула девушка. – Судя по всему, двор живёт как одна семья.

– Не двор! – поправил её Марат. – Весь город! Даже не город… Весь Арцах так живёт. Здесь уровень преступности на нуле. Её вообще нет!

– Мой родной мальчик! Как ты вырос! Совсем мужчина взрослый стал! – Бабушка Нунэ, маленькая, жизнерадостная, одетая в байковый домашний халат и шлёпанцы, обнимала и смачно целовала поочередно в обе щеки внука.

– Ну, всё-всё, татик [1] Татик [tatik] – бабушка. – Пер. с армянск. , – аккуратно освобождаясь из её объятий, сказал Марат. – Я же не один приехал…

Нунэ только сейчас взглянула на красивую девушку, стоявшую рядом и скромно улыбающуюся. Они застали бабушку возле подъезда, и Соня оказалась под оценивающим взглядом соседей, наблюдавших эту картину со стороны.

Бабушка с любопытством начала разглядывать спутницу внука. Немного пухленькая, но в меру, с красивыми очертаниями пропорциональной фигуры, Соня была белокожей девушкой с каштановыми, волнистыми и длинными волосами. Её зелёные глаза сверкали, словно два изумруда, озаряя всё вокруг добротой и теплотой; пухлые алые губы и красивый, ровный нос дополняли её правильные черты лица.

– Это София, татик! – представил её Марат, и пояснил: – Моя невеста!

Бабушка кивнула и дружелюбно, но всё же с подозрением спросила:

– Соня, ты не из наших мест?

– Нет, – растерялась девушка. – Я в Москве родилась, и… родители мои.

– Ну всё, татик! – прервал невесту Марат. – Сейчас какая разница? Потом всё расскажем. Держишь нас на улице.

– Ва-ай! – хлопнула бабушка себя двумя руками по ногам. – Сейчас я вас накормлю. Пойдём в дом! Я за хлебом бежала…

– Вы зайдите, – предложил Марат, – а я сбегаю за хлебом.

– В соседнем дворе, – сказала бабушка, – свежие тонрахац [2] Тонрахац [tonrahac] – лепешка, выпеченная в тандыре. – Пер. с армянск. там купи, а мы пока накроем стол.

– Хорошо, я чемодан занесу и побегу, – пробормотал Марат.

Когда спустя 15 минут парень поднялся на второй этаж, Нунэ с Соней уже шустро накрывали стол в зале небольшой трёхкомнатной квартиры бабушки. На белой скатерти находилась тарелка со свежими овощами и зеленью, домашние соления, сыр, тонко нарезанный суджук и приправа из мацуна [3] Мацун [matsun] – мацони. – Пер. с армянск. с чесноком. Не успела Соня положила в центр стола блюдо с долмой, как бабушка уже начала жарить на скорую руку мясо с картошкой. Услышав, что внук вернулся, она начала ему рассказывать:

– Я вас ещё вчера ждала. Днём Ашот позвонил, сказал что не приедете.

– Да, – подтвердил Марат, – у папы работа…

– Слава Богу, что хоть работа есть, – вздохнула бабушка. – Тут вон… мужчинам и заняться нечем. Перебиваются кое-как… Всё! – заключила она. – Мясо готово! Я его вечером приготовила, оставила, чтобы согреть, когда вы приедете… Пойдём за стол, мой родной.

Марат кивнул и пошёл в зал, где Соня, красиво всё засервировав, молча ждала их.

– Вай, какая молодец! – улыбаясь, похвалила её бабушка. – Быстро стол накрыла. Настоящая армянская невеста!

Девушка от похвалы засмущалась и заняла место за столом.

Квартирка Нунэ была маленькая, но очень уютная и чистая. В зале стоял сервант, где красовалась вся праздничная посуда, и засервировать ею стол в принципе было несложно. Соня впервые видела бабушку Нунэ, но рассказы Марата о ней, судя по всему, соответствовали действительности. Это была очень дружелюбная бабулька, которая на самом деле прожила нелёгкую жизнь, но осталась миролюбивой и справедливой, хотя и упрямой. Вырастила сына и дочь, можно сказать, одна, так как её муж умер молодым от рака мозга, оставив жену с детьми 10 и 12 лет. Вначале сын уехал в Москву, а следом за ним дочь. Нунэ же, не поддаваясь на уговоры детей, осталась в своём родном Степанакерте. Она ни в какую не соглашалась переезжать к детям, живя в своей квартире одна. Теперь же все тяготы жизни остались позади, предстояла свадьба внука её младшей сестры, и вся семья должна была собраться на торжестве.