Андрей Сатирский - Рассказики-2. Разные истории

– Ну, этот —то попал?!

– Попал…

– Наконец-то!

– Жене пыжом в зад.

– Вот что, больной, я бы на вашем месте после таких приключений пошел бы да застрелился!

– Так почему, вы думаете, я здесь у вас лежу?

Господа оркестранты, все ли прибыли на репетицию? Я удивлен. В жизни такого не видал. Может быть, сегодня дают аванс? Точно? Я просто в шоке! Значит быстро и слаженно сыграем. Помните, что от того, как вы попадете в такт, зависит ваше попадание в кассу.

Поэтому внимательно смотрите одним глазом в ноты, а двумя на меня. И пронумеруйте такты, а то глаза могут сместиться, а цифры – нет!

Итак, с первой цифры начали! Раз-два-три, раз-два-три… Это еще что такое? А это? И дальше еще ужаснее. Господа, что вы играете?! Я скажу вам сейчас, какие тут ноты, – вы очень удивитесь! А ведь это произведение вы должны были впитать с молоком учителей!

Господа, соберитесь и сыграйте вместе со своими мозгами, отозвав их от кассы. Итак, с первой цифры… раз-два-три, раз-два-три… За палочкой моей следите! Играем, играем…

Вот уже и половину первого тайма отыграли. Пока ноль-ноль… А что у нас далее?

Вторая скрипка, вы так фамильярно играете, словно лично с автором пили! Да что вы говорите? Смотрите, не захлебнитесь в собственном таланте. Ладно, если кто-то сыграл фальшиво, просто посмотрите с укором на соседа… Альты, ну, куда вы лезете? И ладно бы что-то приличное лезло, а то фа-диез! Так, начинаем второй тайм…

Мария Ивановна, уберите свой маникюр с грифа! Петров, перестаньте пялиться в деко-льте Марии Ивановны! Там нет нот, они на пюпитре… И, Маргарита Львовна, не надо так терзать арфу, путая ее с пьяным мужем! Играем, играем…

Дорадзе, вы так извращаете музыку, что хочется добавить вам «Пи»! И не надо грубить мне вашим фальшивым ре-минор!

Нет, так нельзя играть! Это же не какой-нибудь Мурадели, а бедный Людвик ван! И его надо исполнять без «бетховенщины»! Сторож дядя Вася послушал вас всего пять минут и убежал с криком: -«Ненавижу абстрактную музыку!»…

Соберитесь, господа, вы же не дворовая команда похоронщиков. Не думайте про кассу!

Сыграйте так, словно вы уже немного выпили и никуда не спешите. И раз-два-три…

Играем же! Абраша, юный ты наш насильник роялей, надо дома репетировать так, чтобы вся семья у тебя умела это играть! Второй тромбон, я хочу вам пожелать, чтобы такие выкрутасы исполняли на ваших похоронах! Семен Семеныч, дорогой, пожалуйста, чище!

Или вы считаете, что симфонический оркестр это толпа, в которой можно затеряться?

Мой вам совет, ударник, – когда придете домой, передайте мои соболезнования вашей жене. Как можно спать с таким неритмичным человеком? И постучите себе по ушам!

Ох, трубачи, трубачи! Почему вам в детстве не объяснили, чем труба отличается от пионерского горна? От себя попробуйте дуть! У меня такое впечатление, что в музыкальной школе никому не говорили про направление воздуха в мундштуке. А вам бы, Леня, вместо саксофона дать бензопилу «Дружба»! Звук тот же, а денег больше. Петр Петрович, у вас красивые сильные руки. Положите фагот и задушите себя, не глумитесь над музыкой! Михаил Абрамович, вы должны звонко трубить, а не жалобно пукать! Была б моя воля, я бы использовал эту палочку так, чтобы у вас возобновился проход воздуха в организме!

Остановитесь, наконец! Это как же надо ненавидеть друг друга, чтобы так играть?!

Мне не место с вами в одной музыке! Сие классическое произведение еще никогда не исполнялось в таком извращенном виде. Думаю, что автору сейчас стыдно перед коллегами на том свете. Кажется, Бетховен специально оглох, только чтобы вас не слышать. Но, если бы имел возможность, то воскрес и набил бы всем вам морды.

Вы, вообще-то, не боитесь выходить на сцену с таким исполнением? Скажите спасибо, что в филармонию ходят только интеллигенты, а то пролетарии точно встали бы с мест да начистили бы вам ваши инструменты.

Нет, про кассу даже не вспоминайте! Бутерброд из черного хлеба с баклажанной икрой – вот ваш предел в музыке! И, Самуил Яковлевич, перестаньте талдычить, будто для бедного еврея предпочтительнее кусочек белого хлеба, а икра пусть уж будет черной. Хотите, я устрою вам пришивание?

Знаю, что вы меня ненавидите. А теперь подумайте, как я к вам должен относиться!

Прекращаю всяческие церемонии и начинаю учить вас любить, если не меня, то хотя бы музыку. Тому, кто не желает учиться, обещаю трудоустройство в подземном переходе, и лично договорюсь с ментами и бандитами, чтобы его не трогали. Но за прохожих не ручаюсь. Всем все понятно?

Продолжим. И раз-два-три, раз-два-три… Стоп! Если еще раз так сыграете первую цифру, я всех вас поубиваю, похороню, отсижу, выйду и наберу новый оркестр!

Боже, осталось всего три репетиции до позора! Фа-диез всем нам!

«Главному врачу терапевтического отделения от пациентов палаты №6. Заявление. Настоятельно просим отселить из нашей палаты больного Скунсова И. И. по причине того, что он днями и ночами непрерывно испускает газы, сопровождая процесс непристойными звуками. Больные от сих звуков вздрагивают, просыпаются, а потом не могут более заснуть от витающих в воздухе миазмов. Ведь кондиционер в палате не работает, а окно наглухо забито. Мало того, с момента появления Скунсова, а прошла уже неделя, в палату перестал заходить медперсонал. Кроме тети Нюши, у которой вечный насморк. Даже лежачему больному Несчастливцеву перестали приносить пищу, и он, несчастный, уже неделю голодает. Мы, конечно, приносим ему кусочки хлеба из столовой, но они мгновенно так пропитываются миазмами, что становятся несъедобными. Единственный, кто поначалу терпел Скунсова, это астматик Скелетов, заявивший, будто витающие в воздухе запахи благотворно влияют на его дыхание. Только через три дня Скунсов что-то такое съел, от чего даже Скелетов стал задыхаться и, несмотря на интеллигентный внешний вид, начал выражаться весьма грязными словосочетаниями, потрясающими разум окружающих его больных людей. А вчера ночью инвалид Гавриков из-за раскатов Скунсова выпал из койки и не смог залезть обратно. В результате до утра пролежал на полу, пока не пришла тетя Нюша делать влажную приборку. Она-то и подняла инвалида на койку. Это еще хорошо, что больной не простыл! А наше терпение исчерпалось, поскольку индивидуальные беседы со Скунсовым результатов не дали, и никакие тампоны не помогают. Просим перевести его в чуланчик, где у тети Нюши швабры да прочие аксессуары. Там тепло и топчанчик встанет в самый раз, а рядом сортир. И нам более не слыхать и не вдыхать отвратных звуков. Не откажите в просьбе, а то спасу нет от этого бомбардира! Надеемся на Вашу человечность и врачебную мудрость, чтобы Вы вошли в наше тяжкое положение. С уважением от пациентов палаты №6 пенсионер Бубликов И. С.».