Андрей Сатирский - Рассказики-2. Разные истории

Что ж, разок пропустить дискотеку ради счастья товарища – дело святое. Уволились, попутками добрались до моря, вышли к расположению подводников, проникли через забор на пирсы, нашли нужную лодку, где вахтенным стоял земляк. Ведь и не учат их, но любой советский солдат, как настоящий диверсант, проходит везде, если ему надо туда пройти. В крови у него завет Суворова преодолевать самые непреодолимые Альпы.

Ладно, подошли к черному крутому борту. Сидоров свистнул, земляк показался на рубке, пригласил подняться. Ух, ты! Забрались на рубку, заглянули в люк, что ведет в нутро лодки. Там, внизу, будто тяжело дышит огромное чудище и веет наружу смрадом.

– Если хотите вниз спуститься и по лодке пройтись, -предупредил вахтенный: -Надо разрешение запросить у центрального поста по переговорной трубе.

Надо заметить, что сия труба находилась как раз за спиной матроса, а вот другая труба, похожая, но более толстая и предназначенная для исполнения нужды вахтенными, расположилась на самом видном месте. Иванов подошел, сунул лицо в сей писсуар и запросил:

– Центральный, ответьте!

Вахтенный глянул на солдатика, как на идиота, и, прикалываясь, ответил: -Слушаю.

– Разрешите войти? —попросился Иванов.

Не выдержал вахтенный, рассмеялся: -Снимай штаны и входи!

Вот тут-то и поняли гости, что над ними издеваются. Хорошо, успел тренированный подводник нырнуть в люк. А гости преследовали его по всему кораблю, такая получилась экскурсия. Зато, уже уйдя из армии, друзья могли с чистой совестью рассказывать родным, как они однажды служили на подводной лодке. Вах!

В ходе экскурсии Сидоров как бы пропитался бесстрашием подводников, и стал девок приводить прямо в казарму. Заводил, шептал: -Тихо! Аккуратно проходи, все спят. Да точно все спят! Что я, свою роту не знаю, что ли?

Даже впал в романтизм – начал сочинять стихи для полковой газеты «На страже». Один стишок посвятил военной форме. А как она выглядела в тогда? Гимнастерка с фальшивыми нагрудными карманами да галифе с карманом на заднице. По задумке стиха в этом заднем кармане солдат хранит самое дорогое – комсомольский билет и письма от любимой.

Но получилось несколько иначе: -«Есть в штанах у солдата заветное место, что дороже на свете всего. И когда вспоминает солдат о невесте, он горячую руку кладет на него».

За творческую активность хвалил Сидорова сам замполит. Даже ставил в пример его ответы на политзанятиях. Однажды он попросил Ваню объяснить молодым солдатам, что такое нейтралитет. Тот и выдал: -Нейтралитет – это когда Иванов, Петров и я лежим в одной кровати под одним одеялом. Я лежу в середине, Иванов справа, Петров слева. Оба тянут одеяло каждый на себя, тянут, ругаются. А я молчу, я – нейтралитет.

Даже сам полковник, прослышавший о сексуальных подвигах Сидорова, как-то подозвал его и спросил: -Скажи, сексом заниматься – это удовольствие или работа?

– Это смотря с кем, -ответил воин: -Например, с вашей женой – безусловно работа, а с вашей дочкой – сплошное удовольствие!

И нечего было сказать полковнику. А если нечего сказать, то и спрашивать нечего!

Плохо, что некоторые солдатики из молодых начали брать пример с Сидорова – в самовольную отлучку бегать, только не к девкам, а крепкие напитки попивать. И наглеть при этом! Слишком часто стал обращаться старшина к дежурному по полку: -Только что позвонил рядовой и потребовал продлить ему самовольную отлучку!

А падение дисциплины губительно для любой воинской части. Дошло до того, что в день ВМФ солдатики затеяли потасовку с матросиками! Ясен член, подводники накостыляли «сапогам», и прибыли вояки в родную часть с сильно подпорченными фасадами. Но утром-то построение, осмотр личного состава. Извечно русский вопрос – что делать?

Опытный «дедок» Сидоров посоветовал замазать синяки тональным кремом. Так все дружно и сделали. Только слегка переборщили. Что же увидал похмельный командир роты на утреннем построении? Смутно знакомый старшина с арабской физиономией доложил, будто все в порядке, враг не пройдет, и танки наши быстры, а в строю стояли одни коричневые ребятки, но с типично рязанскими мордами, да еще и ухмылялись. Ужас!

Однако настал день «разбора полетов». Построил полковник родной полк, чтобы зачитать перечень происшествий за декаду. При этом не только голые факты излагал, но и приводил дословные объяснения нарушителей, чем вызывал всеобщий хохот.

– Рядовой Гулько получил перелом челюсти. Объяснил тем, что поскользнулся на куске мыла в бане, -читал полковник.

– Хе-хе-хе, -слышались язвительные смешки из строя: -Знаем мы этот кусок – вон он стоит, в носу ковыряет…

– Ефрейтор Петров получил сотрясение мозга, -продолжал полковник: -Объяснил, что проснулся и потянулся в кабине машины, слегка ударившись головой.

– Ха-ха-ха! —откликнулся строй: -Знаем мы, что это за кабина…

В таком ключе продолжалась развлекуха минут десять. Потом полковник протер очки и выдал: -Девочка пятнадцати лет специально приходила к части для заражения солдат гонореей. Количество пострадавших пока не выявлено.

Стон ужаса пронесся над строем, а полковник, видимо желая добить подчиненных, неумолимо продолжил: -Трое обнаруженных с заболеванием пояснили, что они сначала сомневались, но девочка угостила их самогоном, и они решили, будто она не заразная…

От таких новостей количество нарушений сразу уменьшилось, как и число желающих ходить на дискотеку. Только Сидоров продолжал постоянно посещать сие злачное место. И однажды, возвратившись из увольнения, сказал Иванову: -Ты помнишь ту блондинку, с которой я в баре познакомился?

– Ага, шикарная телка!

– Так вот, она от тебя беременная.

– Как это!?

– А вот так! Ты же сам просил хоть разок ее за тебя поиметь! Получи…

Такой вот стал солдат Сидоров. Мог и за себя постоять и за друга полежать. Но, если на старуху бывает проруха, то и «деды» попадают в беды.

Заступил Ваня в караул, склад с просроченными консервами охранять. Вокруг колючая проволока, прожекторы светят, на плече автомат, к автомату штык прилажен. Еще бы – стратегический запас оберегал! Вот и гулял вокруг склада согласно Уставу. Но до поры. Потому что заранее уговорился с девицей о свидании. И в назначенный час она явилась.

После короткого приветствия парочка решила приступить к действию, ради которого встретилась. Но как? Часовой покинуть пост не может, а девице лезть через проволоку явно не с руки, вернее, не с ноги. Только воина родной советской армии, решившего совокупиться и имеющего такую возможность, даже атомная война не остановит! Ваня поставил девицу в согбенном виде нижней частью к колючке, а сам, благо расстояние между проволоками позволяло, пристроился со своей стороны. И процесс пошел на загляденье!