Владислав Гринберг - Река

– А это не ваш? Милиционер показал на появившегося как из воздуха братишку.

Мать бросилась его обнимать, причитать, не забыла и по попе пару раз приложить.

– Ты где был!?

Маратик не смущаясь, гордый всеобщим вниманием лихо провел под носом ладошкой, убирая сопли:

–Цветы смотлел! – Заявил он гордо.

И, действительно, на площади перед входом в вокзал была разбита огромная, роскошная клумба. Как он выскочил из здания, ведь двери там были огромными, дубовыми, что и взрослому поддавались с трудом…

*****

А через некоторый промежуток, как ему показалось, небольшой, уже другое время и место…

– Где же тебя, сынок, так приложили? Видно, что чем – то металлическим.

Старенький фельдшер из институтского медпункта осторожно разматывал пропитавшийся засохшей кровью бинт с головы Влада.

– Терпи, сынок, сейчас обработаем ранку, пару скобочек поставим. Шить уже поздно, шрамик всё равно останется. Если бы сазу… Вот зеленочки. Терпи, солдатик. Вот скобочки. Сейчас забинтуем. Укольчик от столбняка, на всякий случай поставим. Через недельку приходи скобки снимать. Так, где тебя ранило – то?

– Так я вчера вечером в Дружину ходил. Хулиганов на Ланжероне разгоняли. А они после футбола, перевозбудились, да и пьяные. Не заметил, откуда и прилетело.

Влад врал складно. Версию придумали всей компанией с утра, когда поняли, что надо к врачу.

А вчера всё так хорошо начиналось, и так хреново закончилось. Слава Богу, милиция припоздала, сидеть бы им сейчас в участке…

Этого воспоминания Влад хотел бы в последнюю очередь. Всплыло и ощущение стыда и досады, что дошел до такого. Забыть бы, вычеркнуть, замазать. Так нет. Вот они, эти дни часы, минуты.

Сессия тогда шла. Летняя. За второй курс. Сдали сопромат! Событие решили отметить. Выбрали только что открывшийся ресторан «Море», благо жили рядом в двухстах метрах на квартире у двух пенсионеров. Денег было мало. На четверых набрали меньше пятнадцати рублей. Для экономии решили не тратиться на ресторанные напитки, с двойной наценкой. И заказать по минимуму. А для настроения выпили дома по бутылочке самого дешевого крепленого вина «Червонэ мицнэ» (красное сладкое) по 97 копеек за 0.5 литра.

А в новеньком ресторане взяли бутылку водки и по шашлыку.

Очнулся Влад на следующее утро с разбитой головой, кое – как перебинтованной, с пятнами крови на постели, с залитой кровью курткой. Подробности ресторанной гулянки в затуманенной алкоголем голове не всплывали.

Вадим, с которым они снимали комнату, тоже мало чего мог вспомнить. Пришли вчерашние собутыльники, Вовка Соколов, их с Вадимом одноклассник и его друг Юра. Они учились на другом факультете, жили отдельно. Стали по обрывкам воспоминаний складывать картину вчерашних событий. С трудом вспомнили о какой – то драке. Что к чему так и не выяснили. Помог их друг Мишка, что сидел в зале за другим столиком с девушкой. Они встретились возле института и он поведал историю их «грехопадения».

– Вы, ребята, как – то быстро догнались. Я с Надей раньше пришел и еще заказывал, когда вы подвалили поздороваться. Хвастались, что сопромат спихнули. Ждали, когда оркестр начнет программу, танцевать хотелось. А вот с телками в зале был напряг. Пусто, почти. Вот Сокол с Юрой и подъехали к теткам, лет под тридцатник. Они сидели мирно с дядькой солидным. Вам раз отказали, второй. Потом вы еще добавили под шашлык. Смотрю Юра в пузырь полез. Дядька ему вежливо объяснял, не лезь, мол, поищи помоложе. Это жена моя, ее сестра, мы по семейному сидим, не до скачек. А тут Вовка подвалил, кричит – пойдем, выйдем, я тебе объясню… И ушли. На первый этаж и на улицу. Вы с Вадимом рассчитались за столик и тоже спустились в гардероб. Я вас провожал, шумно внизу было. Пока вы в гардеробе Влада куртку забирали, те на улице возились. Мы на крыльцо, а там мужик на земле, Вовка с Юркой его футболят. Администрация бегает, милицию зовет. А у них еще телефон даже не подключен был. Ты, Влад, полез разнимать, а жена мужика выскочила и с визгом на тебя бросилась, думала, ты главный бандит. А тут такси подъехало. Водитель вылез, с монтировкой в руке. Видит лежачего четверо бьют. Да и приложил ближайшего, тебя, Влад, по кумполу. Ты брык на асфальт. Кровь бежит. Драчуны, друзья твои, малость очухались, поняли свои «ошибки». Тебя под руки и уволокли через дорогу к вам в дом. Тут и ментовоз с люстрой и сиреной прискакал. На пять минут опоздали. Ваше счастье, что телефон не работал.

Влад не отличался агрессивностью. Когда перебирал со спиртным, тянуло спать. Никогда не дрался и не нарывался. А теперь понял, что надо еще и компанию выбирать с умом. Старался потом с агрессивными личностями не выпивать.

Ходил на экзамены с перевязанной головой. Друзья шутили – вспоминали песню времен Гражданской войны про красного командира Щорса:

– «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый тянется по сырой траве…».

Но дня через три – четыре шутки кончились.

Их нашел тот же Мишка с неприятными известиями…

Оказывается, потерпевшие знали спутницу Мишки, что была с ним в ресторане, девушку Надю. Раньше жили по соседству. Они видели, как Мишка обнимался с нападавшими, слышали про сданный сопромат. Надя сказала, что ей пришла повестка к следователю. А там сильно не упрешься. Найдут Мишку, а уж найти студента политеха с перевязанной башкой, вообще не проблема.

Вот и аукнулось. Перспектива – исключение из института с автоматическим уходом в армию, это как минимум. А более реально – тюрьма. А Владу, как самому заметному, раненому, должны дать больше всех! Вляпались, придурки. После долгих разговоров и раздумий решили идти к побитому. Сдаваться! Единственный вариант.

И вот они уже стоят перед калиткой одноэтажного домика на Слободке. Первой выходит жена потерпевшего.

–Явились, соколики? Что припекло?

Затем с криками вылетела ее мать. Бросилась к Владу с кулаками, с явными намерениями драться, или хотя бы лицо расцарапать. Как только она их не называла.

И тут появился пострадавший. Влад чуть сознание не потерял, увидев его распухшее, фиолетово – синее, с кровоподтеками лицо. Щелочки глаз, еле – еле проглядывающие через сплошную опухоль.

Слов не было. Они стояли, опустив головы. Начал побитый:

–Меня Анатолием кличут. Работаю в таксопарке. Сейчас, как видите, на больничном.

– Ну, соколики, расскажите, кто вы, как докатились до статьи?

Говорил спокойно. Перед этим цыкнул на тещу:

– Вы, мама, подождите. Разобраться надо.

Они рассказали о себе, об учебе, о родителях. Просили прощения, умоляли не портить им жизнь. Спрашивали о какой – ни будь компенсации, что они могут сделать для него?

Женщины были неумолимы. Да и Влад с друзьями понимали, что простить такое не возможно.