Лев Аваев - Катабасис

– Вижу, что плохо, так что давайте перейдем к сути. Вы весьма долгий период времени вели отшельнический образ жизни, что не могло не сказаться на вашем здоровье самым пагубным образом. Сенсоры, считывающее ваше состояние, были варварски вырваны из вашего гипоталамуса, что привело к прогрессирующей дегенерации тканей. Я полагаю, что вам осталось от силы месяц-полтора. Предлагаю вам завещать свои органы во славу медицины и оккультных наук. Мы их аккуратненько изымем, можем хоть сейчас. Это весьма поможет возвысить вас в глазах Сатаны.

– Что, простите? Зачем мои органы каким-то оккультистам?

– Ну, а вы не знали? Медицинская отрасль близко сотрудничает, например, с государственной службой статистики. Как вы думаете, как они узнают текущий рейтинг политика? Никак иначе, как с помощью гадания по органам. Во всяком случае, пока у власти консерваторы, они не признают других методов подсчета.

– Нет уж, увольте.

– Ах, хорошая была попытка. Сами понимаете, медициной в наше время не пользуется только дураки и бабульки. Прочие же живут настолько долго, что теперь некого на органы разбирать. Некого! А вы по всем приметам дурак, раз так долго жили вне благ цивилизации. Завтра вас выписывают. И еще, с вами хотели поговорить ребята из МИДа, которые вас сюда привезли. Я их сейчас позову.

Этот странный тип вышел, и в палату вошел Благой. – Добрый день, Конрад Сергеевич. Ну и хлопот вы нам доставили. А какая фамилия у вас знатная! Академик был такой, доктор филологических наук!

– Что же со мной будет дальше?

– А я вам скажу. Вы наденете вот этот вот браслетик, с помощью которого вы сможете менять настройки нейро-интерфейса, а также на нем будет отображаться количество ваших торментов. После мы выдадим вам направление в общежитие, а также в центр занятости.

– Торментов?

– Мда, надолго же вы нас покинули. Так и быть, объясню на пальцах. У государства есть возможность следить за достижениями «верхней» науки, но эта информация строго секретна, но так и быть, вам расскажу. Люди использовали или и сейчас используют, не знаю, как там сейчас, криптовалюту. Если рассказать в двух словах, а вам большего и не надо, одни люди генерируют на специальных вычислительных фермах циферки, которые другие люди покупают, по общей договоренности, что эти циферки чего-то да стоят. Так вот, в Инферно, доступ к этой чудо-технологии есть у каждого, но вычислительная ферма людям встраивается напрямую в мозг, что мы, по поручению государства, с вами и сделали. Только вычисляет она не числа, а количество так называемого «страдания», вырабатываемого индивидом.

– И на этом все? Вы оставите бедного бомжа в покое?

– Ну, почти. Алексей Фомович, несмотря на вашу почтенную фамилию, вам придётся уплатить процессуальные издержки…

Тут он вынул пол-литровую бутылку из недр своего безразмерного кармана и положил его в правую руку. У меня округлись глаза.

– А вы думали? У наших сотрудников есть доступ к считыванию нооматрицы вашего интерфейса, и кое-что в ваших мыслях нас позабавило, поэтому мы решили дать вам выбор. После чего Благой достал дубинку и вложил её в левую.

– Я могу огреть вас раз тридцать шоковой дубинкой, и все закончится быстро. Или же вы можете выбрать бутылку, и мы узнаем, насколько глубока кроличья нора.

В славянскую ментальность тесно вплетен элемент так называемых «понятий», который, несмотря на посильные попытки властей декриминализировать общество, уже стал частью культурного кода. И каким бы законопослушным я ни был, мой культурный код велел мне выбрать дубинку, а не бутылку, невзирая на нелогичность и болезненность подобного подхода.

– Не бойся, бить буду сильно, но аккуратно. Это для твоего же блага.

Мне почему-то показалось, что он под маской улыбается. Возможно, это все была какая-то нелепая шутка, но эта мысль исчезла, когда начались зуботычины.

Бил он не сильно, вопреки моим ожиданиям, но болезненность происходящему придавало ощущение унижения. Возможности взглянуть на мой новый наручный аксессуар у меня не было, но я чувствовал, как он вибрирует после каждого удара.

Пока меня били, меня осенило касательно природы этого места. Сначала я не обращал внимание на мелочи, погруженный в постоянный поток событий, вырвавших меня из повседневной рутины и закрутивший, как торнадо. Я в Аду! Впервые попав в это место, я оказался на станции Лета, и так как на ней ничего не напоминало о тёплом времени года, то можно сделать вывод, что речь идет о подземной реке забвения из греческих мифов, которые мы читали в школе. По словам мента, люди здесь вырабатывают страдание, а место называется «Инферно», и Дэн Браун тут, я думаю, ни при чем. Все встало на свои места.

После «штрафной» процедуры товарищ Благой, которого я про себя называл «блатным», приложил к моему затылку свой «полицейский радар», и по-видимому, списал с меня штраф. Сказал, чтобы я пошел в центр занятости и занес им справку о трудоустройстве. Когда цепкие лапы правосудия отпустили меня, в палату зашел все тот же ушлый эскулап и сказал, что через день меня выпишут, если я оплачу стоимость имплантата, и предъявил мне пятизначную сумму. В противном случае пригрозил разобрать меня на органы.

Не желая ждать столь раннего переселения в другое тело, я улизнул из больницы под покровом ночи. Позже я, конечно, выяснил, что ничего подобного требовать он от меня не мог, но, по-видимому, врачи даже здесь не прочь нажиться на неосведомленности пациента. Несмотря на все пережитое мной, у меня было чувство, что я еще легко отделался.

Окружающий меня мир предстал в совершенно другом свете, причем буквально. Улицы сверкали и переливались разноцветными цветами, будто коралловый риф, населенный множеством экзотических рыбок. Вряд ли, пока меня «оформляли», мир мог так радикально измениться, а значит, дело было во мне. Что-то в этой штуке в моей черепушке проецировало рекламу мне прямо в мозг. Гешефтмахерам и государству было мало опосредованной промывки мозгов обывателям, и они решили поселиться у людей в доселе неприкосновенном месте.

Я решил побольше узнать об окружавшем меня месте и первое, что мне пришло в голову – покопаться в урне в поисках газеты. Времени на это ушло уйма. Нашел я все, что угодно, некоторые предметы я даже не смог опознать, а вот газеты не было. И когда я уже было отчаялся, передо мной появилась флюоресцирующая галлюцинация, весьма похожая на всплывающее рекламное окно, предлагающая мне подписаться на периодическую прессу. И я протянул руку к иллюзорной кнопке…

Сначала ничего не произошло, хотя я ожидал продолжения видения. Вместо этого мой мозг начал наполняться разрозненными фактами: «Законопроект о передаче личных данных частным корпорациям был передан в государственный совет… Левоохранительные органы до сих пор не поймали киберманьяка, мучающего своих жертв видениями религиозного содержания… Министерство благополучия заявило о снижении зарплат учителям, врачам… Вицегерцог Пандемониума заявил о намерении уйти в отставку в связи со скандалом… Пандгорстат подсчитал итоги предвыборной гонки… Средний уровень жизни падает, доходы растут… Поддержка нынешнего выборного монарха достигла 110 % и продолжает расти… Демографическое исследование дало неутешительные результаты…» И все в таком духе.