Вива Вичка - Босиком через океан. Никтошка

Она удивлялась, как же все эти годы она ездила на семинары, слушала странные умозаключения, рассуждения, наблюдая молчания, набирая какую-то тишину, выполняя команды, уходила за себя и закрывала глаза, пытаясь слиться с кучей взрослых, стариков и детей, чтобы помедитировать.

Кто-то, умничая, называл всё это просто: занятия йогой или йогой ума.

Вдруг Ия почувствовала резкую усталость и, добравшись до кровати, окунулась в поток прошлых эзотерический воспоминаний. Она вспомнила, как на протяжении двух лет занималась всеми видам йоги. Она вспомнила, как бесконечно верила, что что-то хорошее скоро всё же должно произойти в её жизни. И вот случилось! Через два года она почувствовала дикое желание стать самой богатой и независимой женщиной и заняться, наконец-то, сексом с Виктором, реализовать все свои мечты, нарожав ему кучу близняшек и тройняшек, воспитать их, жить счастливо и умереть с ним в один день. Ия отчётливо помнила, как желания переполняли её каждый раз после занятий Кундалини-йогой. Но Виктора не было рядом, а энергию и желания надо было срочно куда-то девать. Результат был интересным. Каждый раз, возвращаясь после занятий йогой поздно ночью домой в метро, она фонтанировала стихами. Это было единственным спасением от невозможности реализовать все её тайные мечты и стремления.

Она сочиняла стихи буквально на ходу, без остановки, читая их вслух в гремящем метро, когда в одиночестве ехала в вагоне. Это было её единственным спасением. Если бы она читала их в переполненном метро, возможно, её давно бы сдали в психушку.

– Чего я ждала? Чему я училась у этих людей? Чему хотели научиться все те люди? Зачем я с ними медитировала? – Ия искренне пыталась вспомнить, что её привело в ту эзотерическую группу. Что же выбило её и толкнуло из одного состояния: походов с её начальницей по работе по греко-католическим церквям и самостоятельным посещениям служб в православной церкви, – к движению йогов, эзотериков, и последователей Алисы Бейли и Елены Блаватской. Ия искренне пыталась осознать, сидя часами и днями в тишине и стараясь использовать разные техники, чтобы понять, что же, всё-таки, с ней произошло?

– Откуда опять вернулась эта боль о неразделенной любви? И почему я никак не могу забыть Виктора? – она задавала себя вопросы, выкрикивая вверх, надеясь, что придёт долгожданный ответ.

Вдруг, вспомнив о землетрясении, она быстро поднялась на второй этаж в комнаты к сыновьям. Она в страхе подумала о том, почему никто не отреагировал на шум и землетрясение. Пройдя все комнаты, Ия заметила, что всё осталось в порядке, и на спальную часть и комнату её Солнышек ничто не обрушилось. Все мирно спали. Она поцеловала своих сокровищ и опять спустилась в свой кабинет, захватив по пути старый диктофон, который уже собирались разобрать на части её чудики.

В этот момент к ней пришло воспоминание об уроках психологии по технике «Спасательный Круг». Суть была очень проста: записывать свои воспоминания на диктофон и прослушивать их в целях самоанализа.

– Замечательно, всё же, действительно, просто! – радостно выкрикнула Ия и стала надиктовывать все свои мысли:

«Я свободно жила и даже была счастлива! Куда же эта свобода от неразделенной любви делась? Откуда это всплыло и опять не даёт мне спокойно жить и растить моих сынишек – то лучшее, что могло случиться в моей жизни! За что мне опять такая боль? За что мне так сильно хочется видеть его, когда он даже никогда не искал меня и не вспоминал обо мне всё это время? Почему я хочу его так сильно видеть и просто быть с ним рядом, если он даже не попытался сделать мне предложение или взять меня в постели, просто тупо взять, как это делали большинство тех, с которыми довелось побывать? За что же мне так сильно хочется быть с ним, если он никогда даже не спросил, чего я хочу от жизни? Он же никогда не интересовался моими планами, интересами и желаниями! Единственное, что я могу вспомнить сейчас, это только один его вопрос о том, сколько бы я хотела иметь в жизни денег. Тогда мне очень хотелось сказать ему, что больше всего в жизни я хотела бы быть с ним. Тогда мне, действительно, было неважно, с каким: толстым или худым, с большим или маленьким, известным или неизвестным, победителем или проигравшим, умным или дураком. Быть просто с ним и всё, неважно каким! Почему же я помню его все эти годы, и как я потеряла сейчас своё с трудом приобретённое душевное спокойствие и равновесие? Может, он просто не уважал меня? Он же никогда не приглашал меня в кино или театр, как тех его очередных длинных и крашенных блондинок или брюнеток? У нас никогда не было романтических свиданий под луной или на природе, душевных разговоров и ночей до рассвета! Каждый раз после обедов или ужинов в ресторане он не флиртовал и не приглашал меня к себе домой. Лишь однажды он привел меня в офис вечером, чтобы показать своих рыбок в аквариуме! Зачем? Что это было? Кто же я была для него? Промежуточная станция между главными пунктами? Механизм для самоутверждения и утешения самолюбия? Почему он? Откуда эта хроническая душевная боль, ощущаемая уже на физическом и эфирном уровнях, которая не даёт мне жить все эти годы, то затухая, то обостряясь?!»

Ия вдруг ощутила, как вспотевшая рука, напряжённо державшая диктофон, начала слегка трястись. Сердцебиение учащалось, слёзы непроизвольно начали катиться по щекам, и ком в груди не давал сделать глубокий вдох. Уже рыдая, она нашла силы открыть дверь веранды и выйти к лесу. Мысли путались в голове, она босиком побежала в глубь леса, ища подходящее дерево. В чаще смешанного леса она нашла осину и обняла её двумя руками. Так она стояла очень долго, пока не прилетела странствующая американская самка дрозда, которая села на соседнее дерево и, что-то напевая, смотрела прямо на Ию. Героиня повернулась спиной к осине, прислонилась поближе – так, чтобы было удобно обхватить руками дерево за спиной, и увидела ещё одного дрозда, но рябинника, вступившего в диалог со своей, по-видимому, будущей невестой.

Вдруг стало как-то спокойно на душе. Ия опустила руки, вытерла слёзы и поняла, что она совсем босая. Удивляясь, как ей удалось пробежать по лесу не поранив ноги, она аккуратно, едва ступая вернулась домой.

Светало. К счастью, сыновья спали крепко и даже не услышали землетрясение. В новостях сообщили, что жертв не оказалось, и только в 250 километрах от городка «Святой Жора», где жила Ия с семьёй, нашли слегка разрушенное здание. Несмотря на то, что природная катастрофа – большая редкость для канадской местности, и землетрясение в 4 балла оказалось не таким ощутимым для квебекской местности, всё же местные власти и правительство были к этому готовы и, оказывается, предупреждали всех об опасности. Но Ия была так увлечена поисками ответа на другой острый вопрос, не дающий ей покоя, что она полностью отрешилась от всего мира настолько сильно, что даже перестала чувствовать, что ей нравится, а что – нет. Она всё делала автоматически, не замечая, что больше уже не может учить китайцев и терпеть китайско-американскую политику компании, где она преподавала английский. Недавняя, кажущаяся удовлетворенность и радость от всего, что было в жизни, вдруг резко стало меняться на растерянность, неудовлетворенность и раздражённость всем, что недавно казалось успешным и от чего светились глаза.