НП «ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА» - Бегущие по волнам. Сборник номинантов литературной премии им. А .С. Грина

Новое состояние необычно. Каждая прожитая без тебя минута повисает, как тряпка, упавшая с балкона на бельевую верёвку, растянутую во дворе между деревьями добра и зла. Ветер перемен тянет тряпицу то в одну, то в другую сторону, пытается сорвать и унести прочь. Но сплетница из холщовой материи – та ещё штучка! Она огрызается на каждый порыв ветра, при этом делает вид, что занята, как женщина, увлечённая перебранкой.

Однако (знаю я) нет у неё иного дела, как вглядываться в мои мысли и спрашивать, спрашивать, всё время спрашивать: «Во имя чего? Во имя чего мы вынуждены терпеть наши одиночества и терять мир, который всегда казался нам пополамовидным? Более того, он был таким! Скажи, беспечный пользователь жизни, разве многообразие – это безусловное благо? Куда тебя несёт, милый?..»

Что я могу ответить? – Так сложились обстоятельства. Ведь у меня есть работа, обязательства, риски…

А она?

А что она? Я понимаю, она устала быть хорошей, устала прощать, понимать, сочувствовать. Когда я спрашиваю: «Почему ты настаиваешь на своём? Ведь я прав!» – она молчит. Или встанет, встрепенётся, как французская штора (фрр), и выйдет вон – Адью, господин хороший!

Я… Что я? Я провожаю её глазами и думаю: «Как трудно отслаиваться! Конечно, я могу поменять работу, реструктурировать обязательства, предусмотреть риски. Но с сердцем, с сердцем что делать? Ведь оно бьётся день и ночь. День и ночь…

* * *

Хорошо, я никуда не еду. Пусть рушатся дела, пусть обязательства обрастают толпой голодных мздоимцев, пусть риски… А что риски? Я больше не рискую. Более того, обещаю и торжественно клянусь: созерцать житейскую оранжерею благодарным взором созревающего помидора!

И всё же:

– Милая, отпусти меня ненадолго! Я тебе апельсинов привезу марокканских, а хочешь…

– Скажи, почему ты ищешь счастье на стороне? Разве я не хороша? Разве тебе со мной плохо?

– Нет, ты хороша, и мне с тобой хорошо.

– Тогда скажи, почему тебе не сидится дома, погляди вокруг – все сидят, так или иначе.

– Милая, не в доме дело. Мне просто не си-дит-ся! Для меня любой, даже самый лучший дом на третий день – тюрьма. Может, цыган какой польстился на мою прабабку, а теперь из-за него я места себе не нахожу! Чуть отъеду от тебя – скучаю и люблю безмерно. В дом вернусь – мОрок застит, только и мыслю – бежать, куда глаза глядят. Говорил я тебе о том, да поняла ль ты меня?

– Понять-то я поняла, согласиться не могу. Ведь ты – человек, а ведёшь себя, как перекати поле. Знай: однажды унесёт тебя ветер в смертную даль. Ей-ей, унесёт. Ты чужой этому миру. Понимаешь? – Чужой. Тобой нельзя даже любоваться! Твой эгоизм превратил тебя в абсолютно чёрное тело. Ты – предмет с нулевым коэффициентом отражения. Я хотела, я пыталась вернуть нам ощущение взаимности, но у меня ничего не вышло. Что ж, иди. Если ты вернёшься, я приму тебя, потому что я – единственная, кто знает, как ты внутренне пуст и несчастен. Мне жалко тебя. Я боюсь дня, когда мне не захочется тебя жалеть, потому что тогда стану такой же, как ты – пустой и чёрной. Иди, я молю Бога, чтобы ты не вернулся…

Хорошенькое дело уходить от любимой женщины и менять комфорт настоящего на абстрактную непредсказуемость будущего. Так не лучше ли сдать кровь, получить деньги, купить хорошего вина и начать жить по-человечески, умудряясь в простых истинах? Ведь говорят: можно обойти весь мир и не увидеть ничего, а можно в четырёх стенах сосредоточиться и познать весь мир.

Нет, сдавать кровь нельзя. Цыганская кровь весьма лошадиного свойства и не каждому подойдёт. Что же касается травы-путешественницы, мне думается так: Бог создал перекати поле нам в назидание. «Люди, – сказал Он, – когда ветер перемен поманит вас, вспомните Мои слова: От себя не убежишь!»

* * *

– Senor, necesita ayuda? 1 1 *Сеньор, вам нужна помощь? (исп.) – официант застыл надо мной, как знак вопроса.

…Просыпаюсь. Так я уснул? Хорошенькое дело!

– Oh, no, no!

Стемнело. Кофе остыл. Наступил вечер. Ресторан полон посетителей. Все не в меру веселы и говорливы. На ум приходит фраза из Капричос Франсиско Гои: «Сон разума рождает чудовищ…»

Бросаю прощальный взгляд на море и вижу полоску света над горизонтом. Полоска растёт, круглится и через пару минут превращается в огромное оранжево-красное блюдце. Это что-то! Над морем – лунная багряница!

Протягиваю руку. Чувствую йодистый кисель сгустившихся сумерек. В волнении сердца оглядываюсь. Солнце скрылось за горизонтом, и лишь киноварные пелены облаков напоминают о былом присутствии дня.

Снова оглядываюсь на фарфоровую красавицу. Пока я любовался закатом, Луна сбросила огненное кимоно и нарядилась в шелковую лимонно-белую тунику. Делаю открытие: в Испании даже небесным светилам сопутствуют взаимная предупредительность и строгий распорядок действий!

Что ж, прощайте, Коста-Бланка. Пора взглянуть на наши российские распорядки. С той ли любовной предупредительностью кремлёвские светила сменяют друг друга над семью московскими холмами?..

В жизни каждого человека случаются времена, когда необходимо разобраться в самом себе. В такие дни опыт одиночества бывает полезней мудрых книг и отеческих наставлений. Сейчас уже не припомню, какого года и по какой житейской надобности пришла мне в голову мысль отправиться в путешествие совершенно одному. Помню главное: я почувствовал необходимость вдали от житейской суеты «побеседовать с Богом».

Поначалу мысль о путешествии в одиночку смутила меня. Как так? Добровольно вычеркнуть собственное «я» из водоворота событий и «общечеловеческого» общения – не одичаю ли? Но чем больше я сомневался и откладывал задуманное, тем настойчивее дерзкая мысль осаждала меня и днём, и даже ночью.

Как-то, рассматривая карту Поволжья, я обратил внимание на девственный участок волжского правого берега между Костромой и Кинешмой. Поросший лесами, он показался мне идеальным маршрутом для небольшого романтического путешествия. Эх, знать бы тогда, что это милое зелёное картографическое пятно на самом деле окажется непроходимым и таинственным урочищем, а я, делая правый (от слова «правильный»! ) выбор берега, ставлю на карту не только успех задуманного перехода, но и свою жизнь…

* * *

Ранним октябрьским утром поезд «Москва-Кострома», попыхивая паровозным дымком и подрагивая вагонными сочленениями, чинно остановился под внушительным транспарантом, или, как теперь говорят, баннером «Добро пожаловать в город Кострома!».

Красивое здание городского вокзала, привокзальная площадь, неспешно просыпающийся городской околоток очаровали меня тихой, благочестивой красотой. Вглядываясь в вековые торговые ряды, старые купеческие улочки и вертлявые, стоптанные переулки, я всюду реально ощущал присутствие «зеркала русской души» Александра Николаевича Островского. Вот Александр Николаевич присел на парапет костромской пристани, вот он смотрит через Волгу на Ипатьевский монастырь. Да-да, тот самый знаменитый Ипатьевский монастырь, воздух которого ещё хранит дробь копыт кобылицы татарского мурзы Чечета. А сквозь стены Троицкого собора лучатся дивные фрески искусного изографа Гурия Никитина!