Дмитрий Жданов - Слабый пол

Мы были друзьями еще со школы, в старших классах я ухаживал за ней, но безрезультатно. Любовь прошла, превратилась в крепкую дружбу, и вот теперь Ира растормошила старые чувства, спрятанные где-то внутри меня. Только нужно ли это было?

– До зимы, Антон, – вполголоса прошептала Ира.

– До зимы, – ответил ей я.

Мы еще раз поцеловались, и она ушла. Я откинулся на спинку кресла, что сейчас произошло между нами? Я любил Иру, то есть был влюблен в школе. Теперь она мой лучший друг, и это все было совсем ни к чему! Зачем мы сделали это? Зачем поцеловались? А может, так и должно было быть, ведь во мне вновь пробудились старые чувства, что-то пролетело между нами, но не пропадет ли это ощущение любви наутро?

На следующий день мне позвонила начальница и велела прийти в понедельник на собеседование.

Проснувшись, я, как и боялся, не испытал ничего похожего на влюбленность по отношению к Ире, и оттого мне стало особенно стыдно и неловко перед ней. Я хотел позвонить, но не стал. Решил, что она сама даст о себе знать, и тогда я пойму, что она чувствует и чего ждет от меня.

В понедельник я пришел на работу и, сев в углу холла на мягкое кресло, стал наблюдать из окна за проходящими мимо людьми. Начальница с кем-то болтала в кабинете, просила пока не заходить. Новые клиенты, с которыми я должен был заключить контракт, еще не приехали. Было время привести мысли в порядок и подготовить себя к саморекламе.

В голове крутились мысли об Ире и нашем внезапном поцелуе. Как давно она влюбилась в меня? Или это был лишь секундный всплеск эмоций? Как теперь общаться с ней? Избегать разговора о том, что произошло, или же, наоборот, расставить все точки над i? Не потерял ли я друга? Или я обрел что-то большее, чем друг? Чего теперь от меня ждет Ира? Признаться, я сильно нервничал и, как всегда, не знал, что делать. Была бы это любая другая девушка, Ира дала бы мне совет, как поступить.

Мое внимание привлекла женщина, двигающаяся вдоль улицы прямо к нашему офису. Одета она была в легкое платье черного цвета, украшенное принтом с пеликанами. Кудрявые волосы были распущены и спиралью ложились на ее хрупкие плечи, а очки, закрывавшие пол-лица, изящно подчеркивали накрашенные темно-алым губы и маленький, но острый носик. Женщина встала у входа и закурила. Курила она медленно, наслаждаясь процессом, но без лишнего пафоса. Можно было даже сказать, что курила она как настоящий мужик с той лишь разницей, что она как будто смаковала дым, наслаждалась его вкусом, а мужик, проглотив никотин в легкие, сразу его выплевывал.

Как только она вошла, все помещение обдало сладкими дорогими духами, смешанными с запахом табака, насквозь пропитавшего ее черные волосы. Женщина подошла к ресепшену и о чем-то спросила Оксану, сотрудницу нашего центра. Я продолжал наблюдать за ней как заколдованный, не в силах оторвать взгляд. Через какое-то время Оксана указала на меня, и женщина благородной походкой направилась в мою сторону.

– Здравствуйте, разрешите присесть, молодой человек. – Она сняла очки, еще когда разговаривала с Оксаной, и теперь я мог разглядеть ее лицо полностью. На вид ей было лет сорок – сорок пять. Глубокие морщины сильно выдавали ее возраст. Но фигурой она вполне могла посоревноваться с молодой девушкой.

– Да, конечно, здравствуйте, – ответил я и, привстав, указал рукой на стул напротив моего.

Она села, идеально ровно держа спину. Я посмотрел ей в глаза – огромные пропасти среди десятков веснушек; если бы не морщины и не жизненная усталость, которая читалась на ее лице, наверное, я бы влюбился в нее.

– Меня зовут Светлана, я ищу сиделку для моей дочери, сегодня у меня должна состояться беседа с одной из кандидатур, и, насколько я понимаю, вы и являетесь тем самым Антоном Любимовым.

– Да, это я. Нас сейчас должны пригласить в кабинет, и там мы все обговорим.

– Хорошо. – Она откинулась на спинку дивана, повисла неловкая пауза.

– Сколько лет вашей дочери?

– Двадцать.

– Но мне кажется, что для девушки, тем более в таком возрасте, нужна сиделка-женщина, а не молодой человек, – удивленно ответил я.

– Женщины не справляются с работой, которая сваливается на них. Видите ли, Инна – очень сложный человек, и ее психика сильно пошатнулась после травмы. Она ведь совсем недавно стала инвалидом. Вы должны понимать, как это ломает людей. В общем, женщины не могут найти к ней подход, поэтому я подумала, что ей нужен мужчина.

– Извините, а что с ней случилось? Она полностью парализована?

– Нет, она не чувствует только ниже пояса.

– И не может одна находиться дома?

– Понимаете, у нее есть предрасположенность к суициду, поэтому за ней нужен постоянный контроль. Плюс мы живем на четвертом этаже, а наш подъезд не оборудован для ее перемещения, а мне хотелось бы, чтобы она ходила гулять хотя бы раз в два дня.

– Честно, я немного удивлен. Обычно молодые люди, тем более с подобными проблемами, не нуждаются в сиделках и прекрасно справляются сами. – Предложение действительно было странным. Молодая девушка, зачем ей сиделка? Склонность к самоубийству, так она у каждого второго в этой стране. Это все не укладывалось в моей голове и казалось абсурдным, но, как говорится, лучше работать, чем не работать, а в моем случае разбрасываться предложениями вообще не стоит. Поэтому я решил, что надо поменьше задавать вопросов и побольше на все соглашаться.

– Познакомившись с ней, – продолжала Светлана, – вы поймете, что она как раз из тех, кто нуждается в постоянном присмотре.

Дверь в кабинет начальницы открылась, в коридор вышел полный мужчина лет пятидесяти в пиджаке на одной пуговице. За ним показалась и сама начальница:

– Антон, Светлана Борисовна, вижу, вы уже познакомились, заходите, обсудим все в моем кабинете.

Их квартира находилась в элитном микрорайоне с новостройками, в которых были широкие, чистые и убранные подъезды с цветами на подоконниках и, как ни странно, на советский манер в два цвета выкрашенными стенами. Во дворе стояли новые большие детские площадки, еще не успевшие пострадать от подростков. Все здесь было красиво, но совершенно неуютно. Я поднялся по лестнице на четвертый этаж.

Дверь открыла дочь Светланы, молодая девушка лет двадцати поразительной схожести с матерью. У нее были такие же кудрявые волосы, только она собрала их в пучок. Одета она была в джинсы, едва доходившие до щиколотки, и короткие розовые носочки с Пикачу. Тонкая полоса между джинсовыми штанами и резинкой носков оголяла нежную смуглую кожу. А еще у нее были огромные, выразительные глаза, такие же как у Светланы, только без жизненной усталости, а совершенно наоборот, наполненные энергией и горящие любовью ко всему вокруг.