Наташа Филатова - Фуга для Сони

Три подружки: София, Илона и Лилия, были странно, прямоугольно не похожи друг на друга, но, сошедшись своими острыми углами единожды, образовали прочный треугольник, став подругами до конца всех трех своих интереснейших жизней.

Третий год жила София в Малуке: то ли прислуга, то ли наложница. Два года ничего не знали про нее ее родные и близкие… Иногда, глядя на себя в зеркало, София задумывалась, как же такое могло произойти с ней, ну почему именно с ней… «Как больно, – поморщившись, думала она. – Интересно, что это так болит – душа или уже сердце? К врачу надо бы…»

– Почему Ленинград? Это же далеко! В Москве есть хорошие институты.

– Какие, мама?

– Медицинский! Ты же хотела стать доктором.

– Ну, ты вспомнила! Я давно уже готовлюсь на журфак. Ты вообще мной не интересуешься! Хоть что-нибудь прочитала из того, что я в последние два года писала?

– Ты сама ничего не хочешь о себе рассказывать, а потом меня винишь во всем! Тебе только твои подруги и нужны!

– Ты и не спрашиваешь!

Как и все разговоры между матерью и дочерью, этот тоже закончился громкой ссорой. К семнадцати годам София превратилась в полную девушку с серьезным лицом и нетрадиционным, с точки зрения банального, по мнению Сони, окружения, взглядом на жизнь. К тому же она все еще обладала вспыльчивостью и упрямством подростка. Пубертатный период был в самом разгаре и весьма успешно подогревал многоцветную радугу Сониных эмоций. С родителями, да и вообще с окружающим миром, как-то не заладилось, исключение составляли две закадычные подруги – Илона и Лилечка. Илона терпела старую подругу, обожая ее с детства и прощая ей все неровности поведения, Лиля же была чистым ангелом и вообще в споры и конфликты ни с кем не вступала, старательно обходя частые эмоциональные всполохи Сони, по-особенному хорошо влияя на нее – успокаивая, вводила в состояние равновесия и покоя. В школе Соня нажила себе великое множество врагов не только среди учителей, но и учеников. Начитанная девочка владела искусством сарказма, много и тонко подшучивала. Часто только подруги понимали какую-нибудь Сонину шутку, сидели втроем, давясь от смеха, раздражая окружающий волнующийся социум, такой же нервно-пубертатный.

Семнадцатилетие Сони отмечали скромно. Мама купила пирожных и заварила чай, девочки принесли Соне в подарок туалетную воду. Лавандово-золотая коробочка с пузатым флакончиком внутри вкусно пахла, была предметом великолепным и роскошным. Соня очень обрадовалась подарку и глупо улыбалась, поглядывая в сторону пузырька, не переставала благодарить девочек.

– Ну что, когда едешь? – вопрошала Илона, откусывая пирожное.

– А жить где будешь? – Лиля разглядывала кондитерское изделие со всех сторон, решая, откуда откусить, как всегда, долго изучая еду, прежде чем начать.

– Все очень хорошо наладилось. Мне дали место в общежитии, комната нормальная – говорят, жить можно. Всего две соседки. Да, университет совсем рядом, на дорогу тратиться не придется!

– Ну здорово. А с родителями как? Успокоились? – Илона ойкнула, обжегшись горячим чаем. – А молока нет холодного?

– Держи вот. – Илона капнула молока в чай, отпила, довольно причмокнув.

– Ну так что, мама отпускает?

– Ой, ну все пока не очень хорошо. Мама плачет все время, папа тоже не особо рад…

– Ох, Сонечка. Ну я тоже не понимаю тебя… с твоими оценками ну зачем так далеко? В Москве что-нибудь нашла бы, да и жить где есть, вот моя тетя Ия с удовольствием тебя бы приняла, живет одна, все время нас зовет. Илона вообще никуда не поступила. И ничего. Я маму твою понимаю, моя в Москву и то с трудом меня отпускает, спасибо Ие, уговорила.

– Не понимаешь ты, Лиля, в моем университете такой профессорский состав! Да еще там санскрит преподают и китайский! Вот посмотрите, я послом стану, ну или еще кем-нибудь, только очень очень важным! Не могу я как все, хочу всего сама добиться!

– Чтобы послом стать, надо из известной семьи быть, ну там чтоб родители в партии были или орденоносцы. Еще преемственность есть и все такое, – со знанием дела возразила Илона.

– Вообще, женщине надобно замуж выйти удачно, а муж вкалывать должен. Ты что-нибудь про инь, янь слышала? Нарушишь баланс – всю жизнь мужиком будешь. Эх ты… посол, – продолжала эрудированная Илона.

– Это да, – взгрустнула Соня, вспоминая свою внешность и сомнительный успех у парней в последние два года.

– Ну да ладно! Прорвусь все равно, я упрямая! И замуж выйду, если захочу, но лет в тридцать, не раньше.

– А ты-то что темнишь, Илонка? Почему документы никуда не подала? У тебя ж почти одни пятерки! Неужели работать пойдешь? – запоздало опомнилась Соня.

– Я, девочки, вам одну новость скажу, только никому, ладно? – Илона отставила чашку с чаем. Девочки нечленораздельно промычали набитыми пирожными ртами и послушно закивали.

– Ну, в общем, беременная я. Буду рожать. Мы с Виталиком женимся.

Девчонки охнули, переглянулись. Не сказать чтобы это их сильно удивило, потому что ситуация с объявлением беременности не была уникальна: год назад женитьба и рождение ребенка отменились семейным советом. В этот же раз, похоже, все было серьезно.

– И когда нам ждать твоего первенца?

– К 8 марту уже, думаю.

– Ну, дела!

Дальше девочки пили чай, слегка оглушенные объявлением о потенциальном материнстве подруги. Болтали на разные темы, неизменно возвращаясь к Илоне и ее будущему малышу. Соне было слегка обидно, что в день ее рождения та своей новостью перебила ее, главную, о долгожданном поступлении в университет. Ужасно хотелось поделиться с подругами в деталях о том, как здорово все устроилось и с общежитием, и с работой по вечерам. Соня будет подрабатывать копирайтером в одной маленькой газетке «Вести Ленинграда». Про то, что бабушка Ольга Петровна дает ей небольшую подъемную сумму на первое время и вообще обещает поговорить с мамой, чтобы та успокоилась и отпустила Соню учиться с легким сердцем. И о том, что бабушка обещала помогать деньгами, если будет совсем трудно. О том, как трудно было сдать экзамены, и про семнадцать человек на одно бюджетное место. Но девочки болтали и охали, с большим удовольствием смакуя тему материнства, такую далекую, как казалось еще вчера. Лиля уже выбирала имя для мальчика, Илона яростно спорила с ней, и Соня притихла.

Вообще, она была сказочно рада тому, что уезжает из ненавистного ей маленького городка, не наполненного никакими воспоминаниями, с плотным количеством крепко пьющих людей на один квадратный метр, унылой школой и такими же скучными годами, проведенными здесь. Из города, даже воздух которого ей не подходил, был невкусен, из города, где ежедневно бунтовала и страдала вся Сонина сложная психосоматика. Она была уверена, что с распростертыми объятиями примет девочку культурная столица Советского Союза, полная такими же странными и нелюдимыми людьми. Соня надеялась встретиться в Ленинграде с потрясающе интересными персонажами. В общем, совершенно нового качества жизни ждала девушка от перемен, связанных с грядущим переездом в Ленинград. Внутри нарастало ожидание новизны и сказочных изменений, а солнечное сплетение пульсировало и нервно побаливало, не успокаиваясь вторую неделю, с момента появления новости о зачислении на бюджетное отделение факультета журналистики Ленинградского государственного университета невзрачной Софии Титовой.