Кадрия Хабибуллина - Сашкино наследство

Николай уехал в очередную экспедицию. Он обожал свою работу, обожал поездки, но не обожал Людочку. Он вообще относился ко всему слегка равнодушно: наверное, поэтому и к ее беременности отнесся тоже легкомысленно. Его не стесняло то, что он приходил к ней в коммуналку, где его ежедневно, недобрыми взглядами провожали соседи, пытавшиеся их пристыдить. Его, даже не смущала мама Людочки, очень порядочная и тихая женщина, которая, увидев их вместе у себя дома, постоянно извинялась, что пришла не вовремя. Николай постоянно удивлялся тому, что мама Людочки совершенно другой человек: с совестью, стыдом, даже слишком застенчивая, чего нельзя было сказать о Людочке. Ему казалось, что он очень умный и все понимает: да знает он, чего ей надо от этой жизни, и что она хочет за нее зацепиться, используя его: молодого дипломированного специалиста, с очень обеспеченными родителями. И он всегда полагал, что она не сможет обвести его вокруг пальца. И сейчас он решил, что беременность – это маленькая помеха, которую можно спокойно устранить. Только вот Людочка видела все совершенно в другом свете. Для нее беременность стала последней возможностью вырваться из нищеты и той жизни, которую, как она думала, она совершенно не заслуживала. Красивые девушки должны всегда жить красиво.

Она сидела в своей комнате, в коммуналке и смотрелась в зеркало. Недурна собой, даже очень хороша, а сидит здесь, вот еще теперь беременная. Все: догулялась. Что же теперь пеленки и распашонки? А как же молодость? – Она рассматривала себя в зеркале и не могла налюбоваться. Может, сделать аборт? И что потом? Коленька, скорее всего, уйдет, он уже смотрит на нее с равнодушием. А ей все-таки уже 23 года. Все подружки давно повыходили замуж и уехали из этой паршивой коммуналки. А на кого надеется мне? На маму, которая ночи напролет работает, да и днем тоже. Работать на 5 работах? Нет уж, это не мое. Я должна выйти замуж за Коленьку. У его родителей и квартира побольше, и условия намного лучше. Да и кто же сейчас сделает ей аборт? Ведь можно сказать, что уже ничего нельзя сделать? А ребенок? Ну, он же вырастет??? Когда-нибудь ему уже не нужно будет вытирать попу и кормить с ложки. Можно и потерпеть!

Людочка все разузнала уже давным – давно: Коленька с родителями живет в красивом высоком доме, в который не просто так попасть: отдельные ворота и очень внимательная вахтерша. Она узнала номер квартиры, разузнала все о родителях. Сегодня она собиралась сама пойти к ним: она быстро переодела свое платье с глубоким декольте, на скромное платье в горошек, заплела кудри в косичку, немного смыла помаду и подводку глаз. Ее лицо было очень красивым и выразительным: большие красивые глаза, пышные ресницы, пухлые губы и совершенно маленький аккуратненький носик. Ей и без косметики было очень хорошо.

Людочка схватила свою маленькую сумочку, с адресом родителей Николая. Она уже была на третьем месяце беременности, и заранее все продумала, разузнала адрес, имена родителей и только и ждала, чтобы Николай отправился в очередную экспедицию.

Она выбежала на улицу. Город был красивый и солнечный. Троллейбус довез ее точно до родительского дома Николая.

Люда посмотрела на высотку, на эту огромную махину, даже немного поежилась. Но, гордо подняв голову, все же вошла в подъезд.

Консьержка ее остановила.

– Вы к кому девушка?

– Я к Ковалевым. Дмитрию Ивановичу и Маргарите Николаевне. Они дома? – Люда, как хозяйка посмотрела на старушку.

– Дома, дома, проходите, – Евлампия Тарасовна,сразу разгадала, что за барышня Людочка: «Да, чую скоро сюда переселится. Эх, Николай, Николай!» – она закрыла за собой дверь и вновь принялась за чтение газеты.

Люда поднялась на лифте и подошла к квартире 38. Еще раз поправила воротничок, немного потерла глаза, чтобы казались красными и позвонила.

Дверь открыла Маргарита Николаевна. Она была очень ухоженная, статная дама, со светлыми каштановыми волосами. В ушах ее блестели сережки, а на ней был надет красивый гипюровый халат.

– Здравствуйте. Вы к кому? – Она оценивающе посмотрела на Люду.

– Я к вам, разрешите войти, – Люда понизила голос до срывающегося и разрыдалась.

Дмитрий Иванович и Маргарита Николаевна, люди интеллигентные, уже не молодые, старой советской закалки, холили и лелеяли своего сына, как могли: хорошая школа, хорошее высшее образование, платные экспедиции. Но, отец, всегда придерживался мнения: мы тебе помогли, дали направление, теперь действуй сам! Ни денег, ни трудоустройства не будет. Все сам. И Николай пытался сделать себе карьеру сам. Но, продолжал жить с родителями. И когда, они узнали, что у них будет внук, и что аборт делать уже опасно, и что, бедная девушка готова исчезнуть и не мешать ему жить, но она считала своим долгом все-таки поделиться этим с родителями Николая, «самыми близкими и родными людьми», они никак не могли выгнать ее из дому.

Сначала они просто опешили. Им не хватило наглости выгнать ее, они пригласили ее войти и даже дали ей платок, от которого пахло духами.

– Так, Людочка, вы успокойтесь, сядьте, выпейте воды, – папа Николая, усадил е в кресло, и налил воды. – Никто аборт делать не будет. Мы с Маргаритой Николаевной, люди не молодые, Коля, наш долгожданный и очень поздний ребенок. И вот сейчас, такое счастье привалило.

Людочка и не сомневалась, что папа ее ухажера сразу же согласиться на все условия. Она уже представляла себе, как будет жить в этой башне, как будет красиво одеваться, ездить на машине. Ее мечты прервал голос Маргариты Николаевны: «А вы дорогуша работаете?»

– Я учусь в техникуме, иногда помогаю маме. Она у меня на пяти работах работает».

– А чем же это вы думали, дорогая? – Людочка ожидала от мамы Николаши такой реакции, поэтому была готова: она опустила глаза, начала всхлипывать, из ее больших ясных глаз потекли слезы. Она демонстративно вздохнула и встала: «Я сама решила, что оставлю это дитя, просто пришла вам об этом сказать, я не собираюсь ничего у вас просить, просто знайте, что где-то у вас будет жить и расти внук или внучка», – она взяла сумочку и пошла к выходу.

– Ну, что вы… успокойтесь, Маргарита Николаевна просто очень переволновалась! – Дмитрий Иванович усадил Людочку в кресле. – Конечно же, мы не оставим своего внука… никогда. – Отец Николая посмотрел умоляюще на супругу. Он понимал, что если Маргарита Николаевна что-то решила, то этого решения уже не изменить. Поэтому, Дмитрий Иванович всегда старался действовать хитро: он умоляюще смотрел на супругу, как будто ждал ее разрешения, а затем делал так, как он и хотел.

В этот раз, слова, что внук может быть вылитая копия Коли, смягчили сердце Маргариты Николаевны.