Кадрия Хабибуллина - Сашкино наследство

Лера сидела в кресле, и ей казалось, что все, что говорит Петр Николаевич, это какой-то бред.

– Валерия, вы меня слышите? – Он немного повысил голос.

– Да, извините, – она как будто отошла ото сна.

– Я позвонил в банк, вам нужно будет подъехать к ним. Они вам все объяснят. – Он листал бумаги, потом посмотрел на нее: «Я сам не понимаю, как такое могло случиться. Он сказал, что вы его полностью поддержали. Да и все было бы просто замечательно, если бы не его смерть. Он бы сделал этот проект и запустил бы его. Он мог бы приносит миллионы и миллиарды».

– А вы не могли помочь ему? Решили перестраховаться? Если получится: значит это собственность фирмы, если нет, то Сашка сам как-нибудь выплатит эти миллионы, – Лере стало противно.

– Послушайте, этот проект можно завершить и запустить, но у меня нет такого айтишника, как Саша … – он замолчал.

– Я все поняла. – Лера встала и собиралась покинуть кабинет.

– Постойте, – он подошел к ней. – Простите, что так получилось.

– Конечно, я вас прощаю, – она вышла из кабинета.

Сердце учащенно билось, она не знала, что ей делать, и вообще, что за кредит на нее повесили. Но она точно никуда не ходила и ничего не подписывала, и вообще никогда не слышала о проекте.

Все было как в тумане: управляющий банком и специалист, выдававший кредит, показывают ей договор, показывают копию ее паспорта, который она, якобы, сама вручала специалисту, показывают ее подпись.

– Послушайте, я вообще о вашем банке слышу в первый раз, я никогда здесь не была и ничего не подписывала, – Лера срывается на слезы.

– Ну, я не помню, прямо на 100%, но девушка была очень похожа, и паспорт был. – Специалист смотрит на Леру и пытается вспомнить тот день.

Мне кажется, что я, как во сне. Мы идем все вместе смотреть камеры наружного наблюдения: и я действительно вижу Сашку, моего мужа, с какой-то девушкой, правда, лица ее не видно ни на одной камере.

– Это не я. – Я понимаю, что говорить бесполезно, что мне никто не поверит и не простит пару миллионов.

– Извините, у нас на руках бумаги. Мы ничем не можем вам помочь. Ежемесячно вы должны выплачивать по 80 тысяч рублей. – Управляющий закрывает папку и кладет ее на стол. – Иначе пойдут пенни, а потом опись имущества.

– Да у меня нет имущества, у меня квартира в ипотеке.. и двое маленьких детей… – я начинаю реветь. Мне приносят валерьянку, потом еще какое —то успокоительное. Меня трясет, управляющего, видимо, тоже. Он понимает, что я не смогу платить, что эти миллионы, они просто пропали для банка.

– Давайте, вы пойдете домой, успокоитесь, а мы тоже соберем комиссию и подумаем, что можно сделать, – он говорит тихо, но убедительно. А мне сейчас только это и нужно.

На улице дует ветер, меня пробирает до самых костей. Живот мучительно сводит от боли. Эти нервы. Стрессы. Сейчас только не хватало, чтобы гастрит перерос в язву. Лера добирается до дома. Ее выворачивает. Живот просто сводит.

Она кое-как добирается до телефона.

– Алло, мам, пожалуйста, выручи меня. – Из глаз текут слезы. Как надоело, как надоело обращаться за помощью. – Мама, что-то меня живот прихватило. Пожалуйста, забери ребят из сада.

И вот она такая родная и близкая мама сидит рядом: я рыдаю, мальчики играют в другой комнате.

– Так, выход только один: идти к родителям Саши. – Мама, конечно, меня жалеет, но ее мысли где-то далеко.

– Да меня на порог не пустят.

– делать, нечего. Надо идти. – Дочь, ты извини, мы сегодня в театр идем. Я бы посидела, но не могу, – мама встает и идет прощаться к мальчишкам. Боже, и это моя мать. Ей всегда было плевать на нас, но, чтобы вот так вот: откровенно и подло – это впервые.

Я сварила кашу, накормила детей, постирала белье, уложила их спать. Мельком заметила цветы, которые, не поливала, наверное, с тех пор как умер Саша: наполнила лейку водой, знаю, что вода нужна комнатная, что цветы любят воздух, и чтобы их хоть раз в месяц опрыскивали – все это знаю, и все равно мой цветник похож на засохший сорняк. Не умею я ухаживать за цветами и никогда если честно, их не любила. Никогда не испытывала восторга, если какой-нибудь цветок расцветал. Но, дома у меня все равно стояли цветы, потому что цветы в доме – это признак семейного очага, наличие хорошей хозяйки. Я хотела такой быть, и старалась этому соответствовать: я поливала цветы, иногда смахивала с них пыль, поливала, иногда даже пыталась улыбнуться, когда видела, что в каком-то горшке расцвел цветок. Но, все равно, я знала, что делаю это через силу. Мы вернулись домой, я уже стала привыкать к тому, что в нашу квартиру постоянно приходят чужие люди и долго сидят в кабинете Сашки.

От мыслей о цветах меня отвлек звонок.

– Алло, – мой голос раздавался как из преисподней.

– Добрый вечер, Валерия, это Петр, с работы Саши.

Я его узнала.

– Да, добрый вечер.

– Я никого не разбудил

– Нет. Дети спят.

– Вы извините, что я так сразу обрушил на вас всю информацию. Вы не против, если мы где-нибудь встретимся и обсудим эту тему. Мне звонили с банка. Они подозревают, что вместе с Сашей приходили не вы. И подписи не совсем похожи, поэтому надо будет делать экспертизу. Если докажут, что это не вы, то и платить не придется, – он так нежно говорил, что хотелось его слушать и слушать.

– Да, ладно? Неужели банк сам инициировал проверку.

– Ну, да, тут просто еще вопрос: мы хотим, то есть наша компания хочет попытаться помочь выплатить вам кредит.

– Зачем?

– Давайте обсудим все завтра. Вы не против? Часов в 12.

– Хорошо, у меня как раз обед. Тогда до завтра. – Я положила трубку и впервые за долгое время наконец-то в мою голову закрался вопрос: кто же был тогда рядом с моим Сашкой? Какая – то подставная девушка. Он не хотел меня тревожить, пугать? Вопросов было больше, чем ответов.

С утра я не могла сосредоточиться на своей работе, потому что думала про предстоящий разговор. Уму не постижимо, что бы мой Сашка и был замешан в какой-то авантюре. Быть такого не может.

Петр сидел в деловом костюме, и сразу же меня заметил. Мне стало не по себе. Я подошла и присела, напротив. Весь путь к столику – какие-то жалкие 2 минуты – но за это время ноги начали трястись так, что, подойдя к столу, я просто рухнула на кресло.

– Добрый день, – он улыбнулся мне. Я заказал вам салат? Вы не против?

– Да, спасибо. – Он так пристально на меня смотрел, что мне стало не по себе.

– Лераа, вам никто не звонил и не предлагал помощи, – он листал меню, и я понимала, что он нервничает.

– Нет. Никто. – Я посмотрела на него и поняла, что что-то тут не так. – Может, вы, все-таки мне расскажете все как есть.

– Банк, когда выдавал кредит взял под залог интеллектуальное имущество, то есть ту программу над которой работал ваш муж, но не успел доделать. Эта программа на миллионы и даже миллиарды. И теперь, когда заемщик умер, а вы, соответственно не можете платить кредит, то банк вправе забрать эту программу.