Денис Чернов - По снегу вверх

– Но что там писать-то? Я о ней почти не знаю.

– Так это и есть работа журналиста. Сходи туда, потусуйся с этими людьми. Пусть они расскажут тебе случаи всякие смешные или наоборот страшные. А ты об этом напишешь. Если получится интересный материал, считай, что ты принят на работу.

– Но разве они мне станут рассказывать, если я скажу, что я для газеты спрашиваю?

– Так ты не говори, что для газеты. Ты вообще ничего не говори. Ты просто пойди туда и вотрись в их тусовку, проведи с ними час или два. Если тебя наймут, это будет ещё круче. Никому не говори, что ты журналист. Просто слушай, смотри, вникай.

– А как писать? У вас есть какой-то образец?

– Нам не нужно писать по образцу. Просто пиши. Как бы ты рассказывал эту историю своему другу, ну или своим товарищам в курилке в Электросетях. Просто расскажи историю. Без штампов, без клише, без воды. В тексте не должно быть прописных истин и пустых слов, которые не сообщают людям ничего нового.

– И что делать, когда напишу?

– Позвони Людмиле. Она скажет, где меня найти. Привезешь мне текст, тогда решим, что делать дальше.

Пока Митя ехал домой, он думал о разговоре в фойе гостиницы. Всё выглядело очень странным. Андрей был слишком молод для руководителя. Ему было не больше 25 лет. Он был слишком просто одет для руководителя. Внешне он совершенно не соответствовал тому, что Митя о нём знал и тому, что он говорил. Видно было, что Андрей очень умный и образованный человек. Почему он находится не в редакции, а в гостинице? Почему он так просто и невзрачно одет? И ещё в нем было что-то завораживающее. Но Митя никак не мог понять, что. Он вспоминал его лицо. Обычное лицо – не слишком красивое, но и не уродливое. Голос? Обычный голос. Неидеальная дикция. И тут Митя понял. Что-то в его голосе напоминало голос Людмилы. И хотя у Людмилы голос был нежным и мелодичным, а у Андрея – низкий и с хрипотцой. Говор! Митя понял, что объединял их говор. Они оба были не сахалинцы! Москвичи? Скорее всего, но точно не сахалинцы. И тут всё начало складываться. Потому и встречу назначили в гостинице. Андрей, видимо, там живёт. Этим объясняется также фраза Людмилы о том, что им проще научить непрофессионального человека, чем переучивать МЕСТНОГО журналиста. Они приехали из Москвы сделали газету и ищут местных журналистов. Но зачем? Митя понял, что получить ответы на все эти вопросы он сможет, только выполнив задание Андрея. Надо сделать это.

Утром Митя оделся попроще на случай, если придется работать грузчиком или землекопом, собрал себе бутербродов – вдруг приключение затянется на весь день, и отправился в центр города. Биржа труда была на пятачке у ресторана «Оазис». Митя много раз проходил мимо и видел толкущихся там мужиков. Взять и подойти к ним оказалось не так-то просто. «Была – не была!» решил он и зашагал в сторону «биржи». Мужики глядели на него оценивающе. Митя сразу понял, что в этой тусовке, как и в любом другом коллективе, есть лидеры, есть аутсайдеры и обычные середнячки.

– Здравствуйте, – сказал он, приблизившись.

– Ну, здорово, коли не шутишь, сказал мордастый кореец с тонкими усами и озорными глазами. – Чо пришёл?

– А тут работу ищут?

– Ты поработать хочешь?

– Хочу.

– И мы хотим. Ты вместо нас хочешь поработать или как?

– Да нет. Я в порядке очереди. Тут у вас очередь или как?

– Или как. А лет то тебе сколько?

– Двадцать четыре.

– Семиветровский?

– Я из второго микрорайона, но можно сказать, что семиветровский. Из второй школы.

– Чукчу знаешь?

– Знаю. Но я его на год старше.

– Это мой племянник, – с гордостью сказал кореец. И после этого протянул руку. – Камбоджа. Погоняло у меня такое. Можно Славкой.

Митя пожал лидеру руку и представился.

– Правила у нас такие, продолжил Камбоджа, – стоишь, не отсвечиваешь. Заказчики приходят, молча слушаешь. У нас тут есть аксакалы: я, Серый, Вася, Кимский. У нас право первой ночи. Если заказчик нам не нравится или денег мало, или работа не устраивает, я скажу. Тогда можешь вместе с остальными включаться, вопросы задавать, торговаться. Договоришься – работа твоя. Двадцать процентов отдаёшь мне. Я тут смотрящий. У меня общак. Я из этого общака нужным людям уделяю. Если тебя заказчики кинут или отмудохают ни за что, приедут ребята и глаза им на жопу натянут. Понимаешь, о чем речь?

– Да. Крыша это называется?

– Молодец. Умный.

– Если ты накосячишь перед заказчиком, он к нам придет тебя искать. Нам тоже на хер не надо это всё. Виноват – отвечай сам. Если не виноват, прикроем. Так что в твоих интересах от меня и от пацанов ничего не скрывать.

Митя посмотрел на серые угрюмые лица «пацанов». Всем им было за сорок лет.

– С прошлым всё в порядке? – прохрипел опухший суровый человек, которого Камбоджа представлял, как Серого.

– В каком смысле? – не понял Митя.

– В прямом! В рот не брал? В жопу не давал? Мы хоть и не блатные, но с обиженными полоскаться западло. Вон видишь чертила сидит? – Серый показал на мужичка, сидевшего на ящике из под бутылок в сторонке. – Это Валерик. С ним за руку здороваться не рекомендую. Он стукач и опущенный.

– А почему вы его не прогоните?

– А что мы не люди, что ли? Ему тоже жрать охота. Он за еду работает. У него тут даже свои заказчики постоянные есть. Его берут говно месить, туалеты чистить. Тут ещё один такой есть Миша. Но он сейчас на выезде. Мусора забрали труп из подвала вытаскивать.

– А они тоже деньги платят?

– А что ты думаешь, что у них денег нет? У них капусты столько, что тебе и не снилось. На кой хер им самим трупаков таскать.

Неподалеку остановился внедорожник. Из него вышли два парня и направились к бирже. Камбоджа перевел внимание с Мити на вновь прибывших.

– Мужики, поработать хотите? – спросил один из заказчиков.

– Может, и хотим, – с чувством собственного достоинства ответил Камбоджа, сплюнув сквозь зубы. Ты говори, чего делать, сколько денег платишь, а мы решим.

– Металл надо погрузить на машину.

– Какой металл?

– Обычный металл.

– Обычный металл бывает разный.

– Запчасти – мосты, карданы, диски…

– Пара бойцов справится? Сильно тяжелых железяк нет, типа двигателей камазовских?

– Пара справится. У нас там лебёдка есть для тяжестей, ну и сами подхватим, если чего.

– Пять сотен это будет стоить.

– Дороговато. Мы рассчитывали сотни на две-три.

– Если бы вам надо было тряпки грузить, может и за три пошли бы. А на железках пуп рвать никто за эти деньги не станет.

– Ну, пять, так пять, махнул рукой один из заказчиков.

– Сотку давайте сразу. Остальное по факту.

– Ну что, молодой, поедешь на боевое крещение? – спросил Камбоджа у Мити.

– А у меня есть выбор?