Александр Левинтов - 2 | Драмы. 1989–2020 гг.

ЭЛЕАЗАР (в смущении) : Не знаю… Мне это все неведомо… Я чувствую… Я чувствую, что мне нельзя тебя любить… Но я чувствую…

МАРИЯ: Хочешь – я буду твоей рабыней?

ЭЛЕАЗАР (в страхе) : Нет!

МАРИЯ (все исступленнее) : Хочешь – я буду лишь смотреть на тебя? Буду твоею тенью? Нет – тенью твоей тени?

ЭЛЕАЗАР: Ты смущаешь меня – я теряю достоинство и мужество. Твои глаза…

МАРИЯ: Я знаю, как я могу быть с тобой и не смущать тебя. Быть с тобой, чтобы ты был сильней и могучей. Быть с тобой, чтобы ты победил!

ЭЛЕАЗАР: О чем ты?

МАРИЯ: Я стану воином. Таким же, как другие.

ЭЛЕАЗАР: Ты – женщина. Тебе нельзя оскверняться мужской одеждою, оружьем и убийством.

МАРИЯ: А Юдифь?

ЭЛЕАЗАР: Она оставалась женщиной.

МАРИЯ: И я, любя тебя, останусь женщиной, но я, любя тебя, буду и мужчиной, воином. Бог дал тебе знак быть нашим вождем. Любовь дает мне право стать рядом с тобою мужчиной.

ЭЛЕАЗАР: Любовь… Что это?

МАРИЯ: Это – я.

ЭЛЕАЗАР: Тогда это – и я. Но и в бою – не касайся меня, пока я жив. Не вводи Бога в недоумение.

СЦЕНА 3. Осада

ПЕРВЫЙ ВОИН: Еще две недели тому назад скала Левкой была на триста локтей ниже стен нашей крепости. А теперь смотрите: они всего в пятидесяти локтях от нас!

ВТОРОЙ ВОИН: Проклятые римляне! Это не воины, а жалкие инженеры ! Они не воюют, а орудуют машинами!

ТРЕТИЙ ВОИН: Смотрите! Они и впрямь тянут сюда какого-то деревянного монстра!

ПЕРВЫЙ ВОИН: Это стенобитная машина.

ЧЕТВЕРТЫЙ ВОИН: Против этого чудовища не устоит ни одна стена, даже наша.

Раздаются глухие мерные удары в стену, все более очевидные и ясные.

ЭЛЕАЗАР: Эта машина может дробить камни, но она бессильна против упругой преграды.

ПЯТЫЙ ВОИН: Что ты хочешь сказать?

ЭЛЕАЗАР: Я ничего не хочу говорить. Я хочу действовать! Эй, все, у кого есть руки и силы, тащите сюда доски и землю!

Воины и женщины тащат доски и корзины с землей. Мария носит корзины вместе со всеми. Она одета в мужскую одежду, волосы на голове скрывает мужской тюрбан .

ЭЛЕАЗАР: Делайте щит из бревен и досок! А теперь сколачивайте поперечины со столбами! В шаге от первого щита – второй, такой же щит!

Удары – все явственней и, наконец, каменная стена рушится и падает .

ЭЛЕАЗАР: А теперь – быстро засыпайте землей пространство между щитами! Быстрее! Забивайте между щитами поперечины! Таскайте землю до самого вечера – ночью римляне умеют только спать.

Раздается удар в щит, но это глухой удар .

ЭЛЕАЗАР: Теперь от ударов этого чудовища наша хлипкая защита будет только укрепляться, если мы все время будем подсыпать в зазор землю.

ШЕСТОЙ ВОИН (взобравшись на стену и свесившись вниз) : Слава нашему Элеазару! Эй, вы там, жалкие римляне! Куда вашим механическим мозгам до наших Боговдохновенных. Одна мысль – и ваша глинобитка превратилась в простую трамбовку! Может, у вас есть какая-нибудь машина поумней этого безмозглого чурбана?

Всеобщее ликование в Масаде .

СЦЕНА 4. 15-ый день ксантика. Пожар

ШЕСТОЙ ВОИН, НОЧНОЙ СТРАЖНИК (расталкивая спящего Элеазара и других воинов) : Беда! Тревога! Проснитесь!

ВОИНЫ: Что? Что случилось?

ШЕСТОЙ ВОИН: Римляне подожгли щит! Они бросают горящие смоляные головни – и щит загорелся!

ПЕРВЫЙ ВОИН: Водой! Надо заливать водой!

ЭЛЕАЗАР (в раздумье) : Не надо воды. Вас просто перебьют на стенах. Римляне сами нашли свою беду.

ВТОРОЙ ВОИН: Как? Почему?

ЭЛЕАЗАР: Ветер. Смотрите, какой сильный северный ветер: он несет пламя и дым на римлян. Еще немного и их деревянный урод загорится от их же глупости.

Среди защитников наступает ликование, слышны клики: «Да здравствует северный ветер! Да здравствует Элеазар! Смотрите, их машину уже лижет огонь! Так им и надо! Вот дураки!» Восхищенная Мария украдкой дотрагивается до кончика плаща Элеазара. Это прикосновение на миг останавливает всех в самых нелепых и неестественных позах, но этот миг проходит – и ветер резко меняет направление. Теперь он с неистовой силой дует с юга. Щит загорается .

ЭЛЕАЗАР: Воды! Воды! Как можно больше воды! Спасайте внутренний щит! Обливайте его водой со всех сторон!

Борьба долго длится, пока, наконец, огонь не побеждает людей. Внутренний щит рушится – и земля осыпается. Пролом в стене теперь беззащитен.

ТРЕТИЙ ВОИН (обреченно) : Все. Это конец.

ЧЕТВЕРТЫЙ ВОИН: Солнце уже садится. Римляне начнут штурм завтра.

В Масаде слышен плач и вой детей и женщин .

СЦЕНА 5. Речь Элеазара (военный совет в Масаде)

Воины и Мария сидят полукругом перед стоящим Элеазаром, поэтому он одновременно обращается и к ним, и в зрительный зал, и еще далее – за спины и головы сидящих в зале: ко всему человечеству.

ЭЛЕАЗАР: Более ста лет, еще со времен царя Ирода Великого, здесь пролежали запасы еды: вино, финики, пальмовое масло, хлеб – и все свежее и нетленное благодаря удивительной чистоте воздуха Масады. Этих запасов хватит на несколько лет обороны. У нас запас оружия – на десять тысяч воинов. Воды в колодцах и хранилищах хватит на годы и годы. Царь спрятал здесь несметные сокровища. Вываливайте все это добро на улицы – пусть враг знает, что никакой голод и жажда нам не страшны. А сокровища – сжечь в кострах!

Воины в недоумении переглядываются, пожимают плечами.

ПЕРВЫЙ ВОИН: Но зачем?

ЭЛЕАЗАР: Город, избранный Богом как свой домом, Богом же и покинут. Храм разорен, и первосвященник вручил ключ от Храма Всевышнему, и Тот забрал его – это видели все. Бог оставил и проклял Иудею. Он оставил и проклял свой народ. Нас – тысяча, римлян – пятнадцать тысяч. Нам их не одолеть. Но мы им не сдадимся.

Мы, ессеи, знали Его волю уже более двухсот лет, но нам велено молчать. Слушайте ж великую тайну!

Не смерть, но жизнь – несчастье для людей. При рождении ангелы жестокие вколачивают грубыми гвоздями наши робкие и нежные души в неказистую плоть тел, обрекая души на стеснения, страдания и соблазны. Души ропщут и стонут – и потом всю жизнь влачат свое жалкое существование в нашей порочной и неверной плоти. Лишь смерть приносит освобождение от мук. Смерть – это освобождение и избавление!

Горько я ошибался бы, если бы оказалось, что вы честны и храбры только в бою и в жизни. Мужайтесь! И не бойтесь смерти – она и есть смысл нашей жизни!

И подумайте, чего мы избежим, умерев: позора, плена, рабства – нашего и наших жен и детей. Нет, лучше смерть со славой и в свободе, ради свободы! Пока эти руки свободны, они еще сослужат нам прекрасную службу! Умрем, не познав рабства! Умрем с нашими женами и детьми, утешаясь тем, что это – легкая и возвышенная смерть, а не унизительные истязания врагов наших! Так повелевает Закон, того требует и о том нас молят наши родные, беспомощные и беззащитные теперь. Римляне лелеют сладкую надежду взять нас в плен и глумиться над нами и нашими женами – мы заставим их ужаснуться нашей смерти и изумиться нашему героизму!