Александр Овчаров - Странные тексты

– Ладно, решили, пусть всем будет хорошо. Согреемся бальзамом, но без водки и без чая…

Художник – деньги в кулак и, как самый молодой, бежит в магазин. Магазин – через дорогу, а по дороге – реки, после ливня, не перейти…

– А-а!!! Хрен с ним! И так уже мокрее-мокрого…

И в брод, по колено, почти как в детстве – босиком по лужам… На обратном пути – в руке бальзам «Казачок». «Казачок» привычно обжигает, согревает, веселит и…

Коварно усыпляет.

Сидит Художник на своём стульчике, уткнувшись лбом в своё дерево и пускает счастливые пузыри…

– Чьи картины?

– Его. – Указывают пальцем ещё «живые» коллеги.

– Ну, тогда давайте. Вот эту и эту… Не будите, пусть выспится…

Выспался…

Открыл глаза…

Спальня…

Его спальня, его квартиры на двенадцатом этаже… За окном – рассвет, а перед окном – девушка, завёрнутая в простыню… Облокотившись о подоконник, стоит уткнувшись лбом в стекло (почти, как он давеча – лбом в дерево), рассматривает алые всполохи зари на небе.

Почувствовала взгляд – обернулась…

– А-а, это – ты…

– Милый! Мне такой сон приснился! О-обалдеть! Слушай! – И весело плюхнулась к нему в тёплую постель…

– Приснилось мне, что я вышла замуж за Бандероса… Не смейся! – Закрывает ему рот ладошкой. – Короче! Слушай!..

Вышла замуж я за Бандероса… Чё ты ржёшь! Я тебе точно говорю. Кра-аса-вчик! Обалдеть! Короче…

Вышла я замуж за Бандероса, дали нам комнату в общежитии. В Лазаревке. Заходим в холл, а там… этот… как его?.. Швейцар! Руки растопырил, падла, орёт: «Куда, с-суки, собралися? Нету местов!» А Бандерос ему баксы – чух-чух-чух так из кармана, как карты в казино, на стол…

Поднялись к себе на этаж, а дверь не открывается… Ключом туда-сюда, никак… пока не сломался… Полезли с Бандеросом к себе через чужой балкон… И залезли в ресторан… Или в кафешку. Сидим – жрём…

Бандерос за обе щёки наворачивает: «Ой, как я люблю всё это русское.» – Прям так и говорит… А сам всё жрёт, жрёт… А официантки, б…..ди, так жопами и вертят перед ним…

Я ему: «Хватит жрать! Ты чё сюда пришёл?» А он, хвать меня за это… спереди… и прямо на столе, в кафешке… Ну, это тебе неинтересно будет…

А потом, мы на пляже с ним очутились… Там же, в Лазаревке… Помню – песок… жарко… И Бандерос в голубых трусах… Чё ты ржёшь, дурачок!.. Я тебе точно говорю – в голубых трусах в полосочку… Прямо посреди пляжа сел… Нет… Сперва трусы снял, потом сел… Из него, так прям и полезло всё это…

Что – это?! Дурак, что-ли! То самое! Я же сзади стою, всё вижу!.. Лезет, вижу, с трудом… Мама родная! Он, бедный, тужится, мучается и орёт благим матом… Орёт… Это… Щас-с… Вспомню… Орёт: «О, боже! За что мне всё это?! За что я в России родился?!»

Вот такой, блин-н, сон приснился… Представляешь?! Чё ты ржёшь, чучело! Я тебе серьёзные вещи рассказываю!

Парадокс…

Полтора десятка лет Поселением «рулили» «варяги», и с каждым из них художники находили общий язык, вернее – точки соприкосновения. Расставили свои стенды с картинами вдоль Гостиного Двора, по тротуару, от перекрёстка улиц имени Красных Революционеров, у известного в Поселении ещё с Красных времён ресторана, и до самой…

И всем было хорошо, никто никому не мешал. От Высоких, Раскидистых Деревьев всем было достаточно и тени, и прохлады, и места под Солнцем…

Да на беду художникам, послал Бог Поселянам МЭРина из аборигенов. Поселяне, возможно, и довольны…

Ну а художники «вылетели» из центра Поселения, как пробки из бутылки с газированным пойлом – первым же декретом…

– Нечего тут глаза мозолить! Отираться у всех на виду, вид центральной улице своими мордами портить! Мусора после вас – не разгребстись, да и дохода от вас казне никакого! Отваливайте на … от моего ресторана! Чтоб Я больше здесь никого не видел на …!!!

Это, если кто не понял, небольшая выдержка из речи МЭРина, которую тот держал перед ошалевшими художниками.

Разбрелись художники со своими картинами по всему Гостиному Двору в поисках своего места. Но не было им места…

Нигде…

– Здесь нельзя – загораживаете…

– И здесь тоже нельзя – не положено…

– А здесь, так во-още – только за деньги и то не всем!..

Втиснули их-таки, всем скопом, в дальний угол парка имени первого Красного писателя…

Стойте…

Пока что…

Вот здесь-то и почувствовал Художник первые признаки болезни. Самочувствие его пошатнулось, впрочем до агонии было ещё далеко…

Настоящая Агония началась в тот год, когда рухнул… Что-то там рухнуло… У многих… Не у всех…

Россиянам, впрочем, к разрухе не привыкать, но в тот раз обернулось всё по серьёзному…

Поток прибывающих на курорт, впрочем, не иссяк. Наоборот, увеличился даже за счёт тех, кто не смог выехать в дальнее зарубежье. Но уже не было пьяных загулов по кабакам, не швырялись в музыкантов деньгами. «Тугие» кошельки ушли в разряд преданий и легенд. И, к огорчению художников, случайные курортники, забредавшие в их «медвежий» угол парка, проходя мимо стендов с картинами ускоряли шаг и смущённо отворачивали в сторону головы.

Впору было задуматься о дальнейшем существовании.

– Надо пробовать в центр выгребать, хотя бы с портретами…

– Надо… Авось – пронесёт…

– Конечно пронесёт!.. Да не перестреляют же нас там!.. В самом деле?!

Не перестреляли.

Нет.

Что вы!

Просто…

…подошли служивые. Взяли, сперва в сторону – «под козырёк», а затем Художника – под белы руци, и в кутузку его, на трое суток. Чтоб под Ногами не путался…

Напоследок – ткнули-таки его дубинкой в почки и захлопнули за ним железные двери…

Рухнул Художник лбом в холодный, бетонный пол и отпустил своё сознание в очередное путешествие…

Интересно, куда на этот раз, в прошлое или в будущее…

Что-то я запутался…

А может в параллельное?..

А в нём…

…телефонный звонок…

– Ты как там?..

– Меня давно уже нет. Я умер…

– То что надо! Давай к нам, ночным стражем. Нам творческие личности нужны…

…полная луна освещает Сторожу путь. Территория у него большая – в полчаса не обойдёшь. А Сторож и не торопится. Запрокинув голову к небу, разглядывая далёкие звёзды, он бредёт не спеша по заданному маршруту, мотая фонариком вправо-влево… Пусть видят (кто там его контролирует по видеокамерам), он – на посту.

Бездонное небо влекло Сторожа своей ночной магией. Хотелось, раскинув руки, а хорошо бы – крылья, подняться ввысь, к звёздам и остаться там навсегда…

На века…

Полнолуние. Собачий вой вдалеке…

– Хочь бы, чё-ли, укусил кто-нибудь!.. В самом деле… Оборотень там, или вампир… Может хочь жизня бы стала веселее… И интереснее… В самом деле!..

После ночной смены дорога домой лежала через магазин. Хлеб, колбаса, две пол-литры «беленькой», с запасом, так сказать… Что ещё?..