Еркегали - Все – в одном. Книга основана на реальных событиях, но не имеет с ними ничего общего

К деревне пробирались очень осторожно, всматриваясь в темноту и ожидая нападения в любую минуту. Пошарившись около руин домов, нашли половинку вил без черенка, дырявое ведро и ржавый нож без ручки. Потом пошли на место, где раньше были огороды, стали копать. Копали долго, но это стоило того. Перекопав два-три участка, накопали штук десять картофелин.

– Все! Я больше не могу. Пошли обратно в лес, – наконец сдался Ахметкали, – этого нам на некоторое время хватит.

– Зачем в лес? Вон смотри, подвальчик вроде еще цел. Давай там спать будем, все теплее, чем на улице.

– Мы можем там костерок развести, запечь картошку, чтобы нас не заметили, но потом надо идти в лес. Здесь оставаться небезопасно. Кстати, когда обратно пойдем, там около дороги, видел грузовик стоит? Надо будет с него остатки тента срезать, пригодится.

Так и сделали. Забрались в подвал, развели небольшой костер, запекли картошку. Пока она готовилась, Ахметкали точил лезвие ножа о камень, подобранный здесь же.

– Никогда не думал, что буду так радоваться такому ржавому куску железа, – произнес Ахметкали, затачивая нож, – надо будет еще ручку для него сделать. Наверное, вот из этой палки и сделаем, не возражаешь?

Александр не возражал, а может просто не было сил. Он уже сидел молча, глядя на огонь. Когда картошка приготовилась, стали медленно есть. Они знали, что такое голод, оставили часть на потом, чтоб не перегружать желудок. Поев, пошли в лес к оврагу, который присмотрели для отдыха. По дороге обследовали грузовичок. Видимо, он подвергся нападению штурмовиков – в покореженной кабине и кузове лежало четыре солдата.

– Смотри, винтовки новые, похоже, еще даже не стреляли. Возьмем все?

– Нет, лишний груз только помешает, возьмем по одной винтовке и сколько есть патронов.

– Ну и запах, дышать нечем – надо бы похоронить их…

– Не успеем, уже светает. Документы возьмем, если до своих доберемся, их семьям похоронки разошлют.

Парни соорудили себе укрытие в корнях большого дерева, прикрыли вход листьями. Александр сразу завалился спать, ранение забирало все больше сил. Его товарищ понимал: если не найти еды, раненый долго не протянет – поэтому, отрезав от тента несколько полос, пошел глубже в лес.

– Саша, вставай. Обед готов.

– Аппетитно пахнет! Откуда такое богатство?

– Я силки поставил, вот зайца поймал и птицу какую-то. Я таких не видел… Ты, главное, бульон пей, рана быстрее заживет.

– Где ты взял котелок? – указал он на посуду, которая выглядела так, будто ее пожевал великан и выплюнул.

– Это не котелок – ковшик. Еще раз в деревню сходил. Там и нашел. Правда, пришлось его камнем выправлять. Но и на том спасибо – сам понимаешь…

– Да ты много успел! Шустрый какой!

– А что было делать? Ты день спал, ночь спал. В это время все и сделал.

– Я что, сутки спал?! Ты почему меня не разбудил?!?

– Ты же ранен. Тебе отдыхать надо.

– Сейчас не отдыхать нужно, а пробираться к своим!

– Успокойся, не поев – не дойдешь. Давай лучше кушать – вот я тут супчик сварил. Ковшик крошечный, поэтому мало получилось. Да и нести его не получится, так что надо сразу съесть, а остальное на палке над костром приготовил.

– Соли бы еще, а то постное совсем, – отхлебнув глоток теплого бульона, проговорил Санек.

– Чего еще изволите, барин? Может, вам принести вина, или желаете горячего шоколаду? – разозлился уставший товарищ.

– Да ты не обижайся, это я так, к слову. Мир?

– Мир.

Ели молча. По мере насыщения у друзей улучшалось настроение. После завтрака Ахметкали завернул оставшуюся еду в широкие листья и укутал в кусок тента. Когда совсем стемнело, продолжили свой путь.

Дня через четыре лес сменился степью. Идти по открытой местности было боязно, решили пока остановиться. Ахметкали ставил силки, Саня собрал ягод.

– Как будем передвигаться? Даже если ночью пойдем, когда рассветет – мы будем как на ладони.

– Идти в любом случае надо. Если налет с воздуха, то можно укрыться тентом. С самолета будет не видно. А если… что-нибудь придумаем.

Своих догнали только через три недели. Правда, пришлось отвечать на вопросы особистов. Наслушавшись жутких историй о допросах с пристрастием, очень перепугались, но все обошлось. Видимо, у «товарищей» из органов были дела поважнее, чем портить жизнь молодым парням. С каждым разговор длился не более получаса, зачем-то заставили снять сапоги, и внимательно рассматривали подошву. После всех формальностей молодые солдаты снова приступили к службе. Они участвовали в битвах за Сталинград, оттуда через Прагу дошли до Берлина. Им повезло, в отличие от многих, они прошли всю Европу пешком, и остались живы.

Вернувшись с войны, Ахметкали поступил в институт, закончил его с отличием и стал учителем географии и истории. Как он любил говорить – « я практик – сначала прошел полмира, а потом стал учить других». Там же познакомился со своей женой, она преподавала музыку. Постепенно дорос до директора школы. Каждую неделю они с учениками высаживали деревья вблизи поселка. Поскольку кругом была степь, а под тонким слоем почвы лежал песок, приходилось сажать саженцы особым образом: большой, льняной мешок наполняли коровяком 15 и землей, укладывали в него саженец. Так, с мешком вместе и закапывали в землю. Поливать приходилось каждый день. Постепенно, за несколько лет, вырос шикарный лес, деревья окрепли и уже не требовали постоянного полива.

Нурлыгайым, уже имевшая двоих детей, после длинного рабочего дня, сидела с подругами и щелкала семечки. Болтали о том, о сем. Наговорившись вдоволь, она пошла домой и на пороге дома почувствовала что-то не ладное, стала кричать подругам:

– Наташа-а-а!!! Гуля-а-а!!!

Прибежали испуганные подруги:

– Что случилось? Ты что кричишь?

– Не знаю, живот болит, двигаться не могу! – тут стали отходить воды.

– Да ты рожаешь! У тебя воды отошли!

– Не может быть! Я бы знала, что беременна! – практически прокричала она. Так появился третий ребенок, который родился не совсем обычно и очень пугал свою мать: он не плакал, как обычные дети. Резко отрывисто вскрикивал, запрокидывал голову назад и не дышал, постепенно синея… Много седых волос прибавилось у нее. Когда он подрос, то приручил беркута. Утром выходил во двор, отпускал его. Как птица устанет или Кайыргали свистнет, она прилетала домой. Пока жили в Лепсы, у них родились семеро детей. К сожалению, старший сын имел психические отклонения, и почти всю жизнь провел по больницам, где в итоге и умер. Второй ребенок – дочь, была талантливой, подающей большие надежды балериной. Она заболела раком, но, будучи уже больной, тренировалась постоянно. Ее видели тренирующейся даже в поезде. Победить болезнь она не смогла. Когда родилась седьмая дочь, у матери пропало молоко. Одна из соседок взяла ее к себе, кормила грудью и сильно привязалась. Неизвестно, каким образом она уговорила родителей, возможно, им стало жаль женщину, которая потеряла своего ребенка, ровесника их дочери, но кормилица удочерила девочку, дав ей свою фамилию – Базарова. Позже они переехали. Их направили в поселок, в котором жили немцы. Кроме немцев, была одна семья бурят с интересной фамилией Мадагоровы. Весь поселок обслуживал огромную птицефабрику. Кто хоть раз бывал у большого птичника – знает и навсегда запоминает запах, который издают тысячи кур и их экскременты. Несмотря на это, Ахметкали нравилось там жить – поражала чистота и порядок, царившие на улицах и во дворах. Когда он получил назначение в другой поселок, несмотря на то, что это был колхоз миллионер, собирался очень неохотно. Да и подросшие дети, у которых здесь появились друзья, не хотели уезжать. Им выдали дом около школы, в которой они работали, но для такой большой семьи он был слишком мал. В первый день послали Кайыргали в магазин за хлебом. Поехал он туда на велосипеде, оставил его у входа, а когда вышел, то от любимого средства передвижения не осталось и следа. Этим обстоятельством Кайрош или Коля – как его стали называть здесь, был немало удивлен. До того у него ни разу ничего не воровали. Бывало, живя в Чапаевке, можно было оставить велосипед у какого-нибудь забора и прийти за ним через сутки или двое – транспорт стоял на том же месте. Мадагоровы часто навещали друзей, и в качестве гостинца, привозили коробками куриные яйца.