Игорь Михайлов - Вторник, №18 (37), декабрь 2022

– Я-то здесь причём?

– Зачем ты пришёл? Кто тебя просил?

Я была уверена, что всё это произошло из-за того, что он там был с нами.

– Если бы ты меня не отвлёк, я бы отнесла Кириллу его пепси со льдом, и всё… Никакая блондинка на нём бы не висела, и мы б ушли с ним вместе! – я не могла остановить свои слёзы.

– Бы… бы… Ты сама слышишь, что несёшь? Не будь этой девушки, была б другая.

– Тебе откуда знать? Вы с идиоткой Леднёвой всё испортили!

– Говори адрес.

– Что?

– Куда ехать! – приказным тоном сказал Демид, явно не желая выслушивать меня.

– К чёрту!

– Ну, туда я ещё успею.

– Тогда выпусти меня отсюда.

– Никто тебя не держит.

Я открыла двери и выкарабкалась из его серебристого мерса, пропахшего мужскими духами GIO, бестактно совращающими мой мозг.

На своих высоченных каблуках я пошла по тротуару вперёд. Медленно, потом быстрее. Мне казалось, что я действительно способна броситься с моста, главное дойти до него. Но тут я вспомнила, что оставила в клабе свой клатч и замерла на месте. Мне хотелось выть от негодования. Там были мои ключи, кредитка, немного наличных, что-то из косметики, iPhone, права… Там было всё!

Послышалось, как за спиной остановилась машина. Я обернулась. Демид просто следовал за мной по пятам.

– Что случилось? – он открыл дверь и поднялся с сиденья.

Я не ответила, но снова расплакалась.

– Иди сюда, – позвал он спокойно.

– Зачем? – я не двигалась.

– Иди.

Я шагнула к его мерсу. Он обошёл машину и открыл мне дверь.

Отъехав немного, он спросил:

– Говори, что ещё случилось?

– Я туда не вернусь.

– Куда?

– В клаб.

– Ну и не возвращайся. Реветь-то зачем?

– Я оставила там всё…

Он развернулся к заднему сиденью и, достав оттуда мой клатч, спросил:

– Это твоё «всё»?

– А откуда…

Я счастливо засияла и, прижав сумочку к себе, стала рыться в ней. Слава богу, всё было на месте.

– Твоя Леднёва приказала.

– Дрянь она, – захлопнув клатч, определила я.

– Я так не думаю. Она о тебе заботится.

– Пусть о себе заботится. Видала я таких заботливых.

– А чем ты не довольна? Она тебе открыла глаза на твоего… жиголо, который ловко использовал тебя и твои таланты в своих целях.

– Да как ты смеешь? Открой дверь! Открой сейчас же! Я не хочу ехать с тобой в одной машине. Лучше б уж я на своей поехала.

– Ты ж вылетела, как угорелая, к тому же без ключей. А возвращаться не хотела. Забыла?

– Ну и что? Я бы… Я бы… Я бы попросила официанта принести мой клатч. И поехала б домой на своей машине.

– До первого полицейского…

– Тебе-то что? Ты посторонний человек, мы даже не знакомы с тобой.

– Ну почему ж? Леднёва ведь познакомила нас.

– Леднёва сама с тобой не знакома. Подумаешь, в спортзале встретились какой-то… час назад. Разве это знакомство?

– Так что тебе мешает? Давай познакомимся поближе.

– Я не хочу с тобой знакомиться. Открой дверь.

– Поздно. Мы уже на трассе. Я не могу здесь остановиться при всём желании. Тебя как зовут, Лазарева?

– Никак.

– Ладно. Начало положено. Милая Никак, куда мы едем? Ты адрес свой помнишь или уже всё вылетело из головы?

– Хам.

– Быстро же ты меняешь свои имена, но я запомню, – хмыкнул он.

– Что? Да кто ты такой вообще, чтобы со мной так говорить?

– Я твоё зеркало. Что, не нравится?

– Какое ещё зеркало? Я тебя видеть не желаю.

– И я, в общем-то, тоже. Думаю, у нас неплохой дуэт получился бы. Мы чем-то похожи с тобой, не считаешь? Ты петь любишь? – вдруг неожиданно вставил он.

– Ненавижу.

– Я тоже. Надо ж, как мне повезло с попутчицей, – усмехнулся он.

– Съезжай с трассы, я выйду. Мне в другую сторону, – настаивала я.

– Ещё чего? Час ночи. Пьяненькая девушка выходит из машины одна… Вся ухоженная, в коротком вечернем платьице, явно не от Волкова…

Он ухватился двумя пальцами за подол моей юбки и безрезультатно дернул её к коленям. Я ударила его по руке и, прикрыв руками оголённость выше колен, злобно фыркнула:

– Наглец!

Но он был в своём репертуаре:

– …На высоких каблуках со сверкающими стразами. Красная подмётка – куда там остальным до нас… Похоже и клатч довольно дорогой, а в нём ещё важные игрушки и того дороже. А что там у тебя в ушках? – оценивающе присмотрелся он. – Дай гляну… Голову отвинтить можно за такие цацки: как минимум полтора карата на каждом маленьком ушке.

– На дорогу смотри, ювелир хренов! – крикнула я.

– Только что она с моста сигануть хотела, а теперь вот кричит. Уж не обо мне ль печётесь, доктор Никак?

– Дурак!

– Ты посмотри, какой нынче словарный запас у медперсонала, – издевался он.

– Выпусти меня сейчас же! Мне надоели твои дешёвые комментарии.

Но Демид был неутомим и, смакуя моё бессилие, продолжал:

– Да ещё и на пальчике камешек не меньше, – он накрыл своей ладонью мою ладонь, касаясь кольца.

Я моментально выдернула свою руку из-под его, но вышло только хуже – его ладонь невольно скользнула с края моего левого бедра к середине.

– Прекрати меня трогать! – возмутилась я и отшвырнула его руку в сторону.

– А сколько страсти в ней есть… – почти пропел он с усмешкой.

– Есть, да не про твою честь!

– И чем же моя честь тебе не угодила?

– Выпусти, тебе всё равно не понять.

– Выпусти её, как же. Мой свободолюбивый джинн, будь уверена, что как только я выпущу тебя, так ты бесследно и исчезнешь в неизвестном направлении. И найдут тебя гораздо позже, в лучшем случае в ближнем лесочке… Если найдут вообще. А потом в криминальных новостях появится ещё одна страшная правда об умном маньяке и глупой девочке. Не стану уточнять деталей…

Слушая его, я живо представила себя в объятиях извращенца, и мне стало не по себе.

– Ты что, готова стоять одна на ночной трассе, лишь бы не быть рядом со мной в машине? Ты посмотри на себя: вся размазанно-заплаканная и утомлённая от пахнущего миндалём терпкого ликера…

Вглядываясь в мои черты, он продолжал описывать мой самоубийственный образ.

– Просто не девушка, а находка для подлеца. Тебе что, мало приключений на сегодня? – завершил он грубо.

– Послушай, кто ты такой, чтобы меня осуждать? Я была на дне рождения однокурсника, и имела полное право выпить немного. Мне не пятнадцать лет. А тебе, вообще, не должно быть до меня дела!

– Тут ты ошибаешься. Случись с тобой что-нибудь сейчас – достанется именно мне. Обязательно найдутся свидетели, видевшие, как ты садилась в мою машину, дорогая Никак. О камерах наблюдений я уже молчу.

– О себе переживаешь?

– Разве это минус?

– А какие гарантии в том, что в твоей машине со мной ничего такого не случится? Уже зная твою манеру разговаривать с бурным участием рук, я могу ожидать от тебя всё что угодно! – резко бросила я.