Анастасия Шмидт - Рисую буквами. История Жанны и её необыкновенной семьи

Первые яркие воспоминания связаны с периодом, когда Жанне было четырнадцать лет. Мне же только исполнилось десять. Жанна была в том странном переходном периоде, когда девочка уже не девочка, но ещё и не девушка. И эта странная смесь наивности и юношеской бравады проявлялась во всём – и в образе, и в поведении.

Высокая, худая, с острыми ключицами и тонкими запястьями. У неё уже тогда была манера чуть сутулиться, но это не вызывало желания пошутить и, передразнивая маму, сделать замечание: «Выпрями спину!» Наоборот, это придавало её образу трогательную хрупкость, как будто она закрывает и прячет себя. У Жанны была тонкая бледная кожа, которую она прятала и берегла от солнца, и огромные распахнутые навыкат глаза цвета чуть подёрнутого осенней желтизной зелёного листа. Длинные изогнутые ресницы придавали кокетливость и загадочность взгляду. У Жанны были длинные русые волосы. Отдавая дань тогдашней моде, она заплетала себе косички на ночь, а утром распускала и расчёсывала. А потом ходила весь день с облаком волос, спадающими волнами ниже плеч.

Уже тогда она любила модную и яркую одежду, не боялась выделяться, быть не такой, как все. Жанна была девчонкой, в которую все влюбляются, но которая никого не любит в ответ. Она остро шутила и громко смеялась. И всем вокруг было ясно, что совсем скоро эта девочка станет девушкой – привлекательной и манящей.

Мне же, десятилетнему ребёнку, Жанна казалась совсем взрослой. Я ходила за ней и пыталась подражать. Она была примером для меня.

Совсем маленькой я видела её только на фотографиях, и мне казалось, что это пухленькое недовольное создание с огромным бантом на голове и диатезными щеками никак не может быть Жанной.

Собирая материал к этой книге, я много говорила с родителями Жанны – мамой Катей и папой Федей. Жанна росла в крепкой семье. Родители Жанны относились к той разновидности пар, которые в определённый момент перестаёшь даже мыслить раздельно. Есть Катя и Федя. Их отношения надёжны, бесконечны и незыблемы. Жанне повезло. Родители всегда были для неё опорой, примером, рубежом, за который стоит бороться и на котором всегда чувствуешь себя в безопасности. Каждому из нас нужно что-то, что не меняется, даже если весь мир летит в тартарары.

По воспоминаниям мамы, Жанна в раннем детстве была абсолютно ручным ребёнком, не ползала и не хотела ходить. Она много плакала. Мама вспоминает, что по Жанне можно было сверять часы: ровно в двенадцать часов ночи она начинала орать и изматывать семью. Продолжила она плакать и в детском саду, куда пошла рано, в полтора года, как и большинство из родившихся на стыке веков детей. Она не любила детский сад, держалась поближе к воспитательнице, не шалила и не участвовала в детских проказах. Её платье всегда оставалось чистым – ни тебе каши на колготках, ни измазанных в краске воротничков. Идеальная послушная девочка. Мама вспоминает, что Жанна зачем-то прятала под подушку кусочек хлеба. Об этом почти каждый день рассказывала ей воспитательница. Каш, молочных супов и котлет хватало на всех детей, дети были сыты, но зачем-то Жанна берегла свой хлеб. Может, она так призывала добрую фею, которая бы пришла и забрала её из детского сада пораньше? Кто знает… Сестра верила в волшебство всю свою жизнь.

Жанна не любила игрушки. У неё было много плюшевого зверья, она чинно рассаживала их на кровати и никогда с ними не играла. Зато обожала фильмы, музыку и книги. Сначала смотрела картинки, потом читала сама – много и взахлёб, днём и ночью. Уже когда она стала старше, её любимым жанром стали романы. Я помню эти книжки в мягких обложках, которые она мне не разрешала читать, а я таскала их тайком, из-за чего она сердилась.

13 июля 1987 года у Жанны родился младший брат Макс, и она сразу повзрослела. «У меня столько радости!» – сказала она в детском саду. Родители много работали и занимались хозяйством, поэтому Жанна заботилась о брате и фактически воспитывала его. Макс вспоминает, что чувствовал себя с ней как за каменной стеной. С ней было не страшно. Даже когда цыгане ходили по деревне. Тогда детей пугали ими, как сейчас пугают маньяками в соцсетях. Жанна укладывала его спать, читая сказки про трёх богатырей, которые он просил повторять снова и снова.

Когда Макс подрос и выучил наизусть сказки про богатырей, брат с сестрой перешли в стадию борьбы за границы и дрались как кошка с собакой, отстаивая свою территорию. Однажды Макс в прямом смысле кинул в Жанну кошку, не плюшевую, а живую, Жанна кинула её обратно. Кошка не пострадала, а вот у Макса остался шрам на ноге, на память. «Мама, эта свинья опять шарилась в моих вещах!» – возмущённо вопила Жанна. Я как сейчас помню эти крики. Кажется, с подачи Жанны я тоже начала обзывать своего младшего брата свиньёй.

Но память стирает плохие воспоминания – тем самым природа проявляет к людям милосердие, припудривая негатив иронией и принятием, сохраняя нам преимущественно добрые отпечатки. Так, Макс вспоминает, как в один из предновогодних вечеров они с Жанной ставили ёлку. Мама ушла по делам, попросив достать коробки с игрушками и строго наказав дождаться её, чтобы наряжать ёлку. Но кто же слушается маму под Новый год, когда тебе пять и десять лет? Только тихони. Макс и Жанна точно не были такими. Тогда у них гостила кузина Ира, которая была старше, но такая же охочая до приключений. Ёлку поставили, нарядили, но она упала, сначала на Иру, потом на Жанну. Все смеялись, и волновались, и, конечно же, пытались замести следы. В результате привязали ёлку верёвками к двери. Это был надёжный вариант, который всех устроил, кроме мамы, когда она вернулась. Тогда ребятам немного влетело за испорченную ёлку и побитые игрушки, но сейчас эта история вспоминается всеми со смехом и любовью.

Жанна с презрением относилась к ведению хозяйства в деревне. Белоручка и фанатка книг, она часто жаловалась на боль в животе, когда нужно было доить корову. Я почти уверена, что она так и не научилась этого делать, хотя всё её детство прошло в деревне, в окружении работящих и озабоченных хозяйством людей. Но родители относились к этому с принятием и не настаивали. В семье царила добрая и счастливая атмосфера. Праздники и поездки, встречи, гости – в доме было тепло, уютно и весело.

Ненавидя заниматься скотиной и огородом, Жанна на удивление всей семье с удовольствием устраивала «субботник». Так называли еженедельную уборку дома. Она включала громко любимую музыку на кассетном магнитофоне и убиралась весь день, танцуя и подпевая.

Жанна любила музыку с детства, преимущественно лёгкую и популярную, позднее – R&B и хип-хоп. Я помню ярмарки выходного дня, когда приезжали торговцы на главную деревенскую площадь, и мы с Жанной больше всего любили ковыряться в товарах тех, кто привозил магнитофонные кассеты, видеокассеты и книги.