Екатерина Разаренова - Древнее пророчество

Дорога вывела путников к городским воротам – точнее, эта была просто арка, – вершину ее венчала мраморная скульптура лебедя, державшего в клюве ветку белой розы. Гостей встретила стража из пяти эльфов, облаченных в легкие кольчуги. Они поклонились Арланариону и поприветствовали гостей, подарив каждому по ветке белой розы. Путники вошли в город, утопавший в зелени и вечернем солнце. Легкий теплый ветерок тихо шептал в листве высоких деревьев; от кустов и домов, казавшихся тоже творением природы, ложились сизые тени, от которых веяло прохладой. Слышались звуки близкой воды, бывшей в городе в изобилии; медленно заходящее солнце окрашивало белые здания и дороги в розовые, лиловые и сиреневые цвета, напоминавшие о цветах. В окнах эльфийских домов не было ни рам, ни стекла; по ветру развивались белые шелковые занавеси. На дорогах, мостиках и закоулках Эльдара путникам встречались эльфы – все они были дружелюбны и приветливы. Их лица излучали спокойствие и счастье. Клерви и Никанор не скрывая таращили на них глаза, и Энрид даже попросил их вести себя скромнее.

Путники пересекли переулок, по сторонам которого были маленькие живописные дворики с брызжущими фонтанами, прошли под аркой, украшенной скульптурами единорогов, поднялись по широкой мраморной лестнице, прошли по мосту – и, наконец, вышли на дорогу, ведущую к королевскому дворцу. Здесь им опять пришлось проходить по мосту, и этот мост был таким красивым, что Клерви, заглядевшись, в восхищении невольно остановился. Мост изогнутым полумесяцем поднимался над водой, в которой отражались золотые облака на темнеющем небе и тянущиеся к реке ветви деревьев. Перила моста были сделаны наподобие переплетающихся лиан, смыкавшихся над головами; их линии были настолько изящны, что Клерви не удержался от того, чтобы не провести по ним пальцами. На белых мраморных плитах, слагавших основание моста по правой и левой стороне, были изображены все короли, правившие Эльдаром со времен его основания. Под каждым изображением были высечены на светлом наречии их имена и даты правления, а также картины, рассказывающие о важнейших событиях царствования каждого короля. Клерви чувствовал себя так, словно попал в другой мир, светлый и радостный.

Наконец они подошли к королевскому дворцу. Его западное крыло переходило в мост, перекинутый через самый широкий и глубокий приток долины; на севере к дворцу подступал лиственный лес, в котором жили единороги; восточный фасад дворца выходил на неглубокое ущелье, по которому текла река. Арланариона и гостей встретили два эльфа в кольчугах, с короткими мечами на поясах и копьями в руках. Они почтительно поклонились Арланариону, распахнули легкие кованые ворота и расступились, пропуская путников. Внутри дворца открытые светлые дворики переходили в аллеи и коридоры с живой зеленой оградой, ведшие в разные покои и залы. Через каждые десять шагов попадались фонтаны и островки зелени и цветов. Путники вышли в один зал, полностью закрытый; все его стены были покрыты старинными гобеленами, изображавшими историю народа эльфов. Ганимед указал на один гобелен Никанору и Клерви – там было изображено, как древние эльфы, до начала эпох, переходили Белые горы со Светлой стороны. И на следующем гобелене – та легенда, о которой Ганимед поведал на вершине холма Энаресс. Клерви увидел три короля эльфов древности – они несли в руках сияющие фиалы, в которых они, рассказал Ганимед, по преданию, несли в Срединные Земли частицы Света. На деревянном полу зала была изображена карта Срединных Землей. Некоторые гобелены рассказывали о сражениях, в которых участвовали эльфы; сначала Клерви не мог понять, против кого сражался светлый народ, но потом понял, что эльфы не трудились изображать черных магов, орков, троллей и прочих темных существ – они всех представляли на гобеленах в виде безликих теней, нападающих на эльфов.

Арланарион уводил гостей все дальше, пока вдруг не остановился у широкой лестницы

– Наверху вас ждет горячая еда и мягкая постель, – сказал эльф; его голос нравился Клерви – он был подобен тихому журчанью ручья ранним утром в лесу.

Затем он поклонился каждому гостю, повернулся и исчез под аркой, ведущей в западное крыло, в королевские покои. Ганимед осведомился у молодых людей, понравился ли им Эльдар.

– Все звезды на небе меркнут перед блеском и красотой города северных эльфов, – сказал Никанор, – Раньше я думал, что нет на свете ничего красивее творений природы, моря, гор, но теперь, я думаю, что эльфы не уступают в мастерстве и умении создавать прекрасное природе.

Клерви не нашелся, что сказать, он только согласно хмыкнул. Он чувствовал, как усталость нахлынула на него волной. День, полный ярких впечатлений, заканчивался, и Клерви чувствовал острую необходимость в отдыхе. Вместе с Никанором и белыми волшебниками он поднялся по лестнице, прошел по коридору и вышел на открытую террасу. С террасы открывался захватывающий вид на расщелину, по дну которой нес свои воды на север один из притоков реки, на которой стоял Эльдар. Река падала в ущелье шумным водопадом, и над ним в воздухе поднимались тучи водяных брызг, окрашенных заходящим солнцем в золотой цвет. На склонах ущелья зеленел лес, между деревьев которого были разбросаны в беспорядке белые каменные дома эльфов. Их крыши казались спустившимися с неба облаками. На берегу реки на зеленой травке сидели эльфы и играли на арфах и пели песни, полные жизнелюбия и радости. Чарующе звучали голоса эльфов, и от их пения Клерви словно впал в оцепенение.

В центре террасы стоял накрытый скатертью стол, на нем голодных гостей ждал ужин. Никанор вопрошающе взглянул на Ганимеда – тот улыбнулся и жестом пригласил всех к столу. Никанор и Клерви быстро принялись за еду, Энрид и Ганимед же начали раскуривать трубку и пить какие-то травяные настойки.

На террасу вели шесть дверей, через одну они попали сюда, а через остальные двери можно было попасть в покои, предназначенные для гостей.

Никанор, доедая кекс с изюмом и запивая его чаем, немного невнятно произнес:

– Здесь так хорошо. Что будет, если люди захотят жить в этом краю?

Ганимед выпустил клубы дыма изо рта, блуждающим взглядом коснулся лица скальда.

– Мир эльфов не досягаем для людей, – сказал Энрид, поворачиваясь к столу; он смотрел пристальным взглядом на ущелье, раскинувшееся под террасой.

– Да. И люди побаиваются эльфов, – ответил Ганимед, – а эльфы оберегают свою землю. У эльфов острое зрение и слух, они весьма искусны в бою.

Ганимед снова втянул и выпустил дым. На секунду он прикрыл глаза и снова открыл их.

– Без эльфов всего этого не было бы, – он окинул взглядом все, что было вокруг, ущелье, дворец.