Ю. Дорожкин - Цитадель вечности. Том 1

– Вот что. Я сейчас за записи Ангора засяду. А ты, не в тягость тебе, поехал бы либо на квартиру к Бозою – я знаю, он снимал её на улице Часовщиков, либо к Милентию Кваргу домой. У него там домочадцы. Найди мне письма, которыми Ангор пригласил их к себе! Интересно мне, что он там такого им написал? А то, ишь ты – мистика! Древнее проклятие! Сам прокляну тех, кто будет такие слухи сеять! Прокляну именем лорда-охранителя Истана!

– Ты бы такие имена всуе не поминал, – Златан поднялся из кресла. – Сейчас еду к Милентию. А что мне градоуправителю сказать? Спрашивать будет: люди-то уважаемые были…

– Скажи: не его ума дело, и всё. Если надо будет – его известят.

– Всё ясно.

Златан махнул Дюку рукой, повернулся, придерживая рукой рукоятку кортика, и вышел из комнаты. Дюк некоторое время смотрел ему вслед. Похоже, в тихое болото, или, если благопристойнее – в тихий омут, каковым являлся этот городок, наконец-то швырнули здоровенный булыжник, правда, пока лишь немногие могли ощущать поднятые им волны.

Дела шли своим чередом, и через три дня, в 7 день третьей декады месяца Цветения, ближе к вечеру, в Яснодолье по Мироградскому тракту въехала небольшая кавалькада из пяти всадников, сопровождавших карету, запряженную шестёркой лошадей. Спустя полчаса следственный пристав Дюк стоял перед занявшим место за письменным столом чрезвычайным комиссаром канцелярии особых расследований Стахом Торном, чьи полномочия однозначно подтверждались прочитанными Дюком бумагами за подписью самого начальника канцелярии верховного коронного комиссара Эрвина Гора, одного из заместителей лорда Истана. Уже сам факт столь быстрого приезда из столицы чиновника на три ранга старше Дюка говорил, как минимум, о большом интересе, который вызвало происшествие в их небольшом городке. Вот только…

Еще два с половиной года назад, служа в Турском воеводстве, на закатных рубежах империи, Дюк знал почти всех сотрудников центральной палаты канцелярии, по крайней мере, рангом не ниже старшего пристава. Никакого Стаха Торна среди них не было. За минувшее же с той поры время вряд ли кто-то смог бы выслужиться на две, или даже на три ступени. Значит – что? Либо человек пришел со стороны, что в канцелярии случается очень редко, либо такой способный, что был с повышением переведён откуда-то с периферии, либо… Либо он служил там уже тогда, но занимался чем-то особенным, чем-то настолько специфическим, что Дюк просто не мог иметь к нему никакого касательства. Что ж, будет видно.

Стах, сняв запылённую дорожную куртку, сидел за столом и внимательно глядел на Дюка снизу вверх. Возраст его можно, пожалуй, оценить около сорока пяти лет. Лицо его было умным, непроницаемым и сосредоточенным. Руки неподвижно лежали перед комиссаром на столешнице.

– Я досконально изучил ваш рапорт, сударь Дюк, – бесстрастно начал он. – И хотел бы спросить, какие новые обстоятельства открылись за прошедшее время.

– По пунктам, – начал докладывать пристав. – Прежде всего, выяснилось, что неизвестный, который хотел в то утро встретиться с Ангором, прибыв на дилижансе из Холмогорья, останавливался на постоялом дворе Ослана, а через день после события, то есть на 5 день декады, отбыл первым утренним дилижансом, идущим в Степной Посад. Что не так уж далеко от Холмогорья. В промежутке между этими событиями он успел еще раз появиться возле дома Ангора. К самому дому он не подходил, а обратился с расспросами к живущему неподалёку слесарю Стампу, тому самому, что вскрывал дверь дома. Обратившись к нему с каким-то ерундовым делом ценою не более, чем в четверть серебряной короны, он заплатил ему золотой солер и заодно расспросил, верно ли толкуют, что что-то страшное случилось в доме по соседству. Слесарь, однако, знал только то, что в присутствии представителей власти его попросили вскрыть дверь дома, и не более. Удовлетворившись и этим, незнакомец удалился, и дальнейшие его действия до момента отъезда неизвестны.

– Выводы?

– Что Холмогорье, что Степной посад – на юге, лежат на двух разных ветвях тракта к Эрерскому морю. Он откуда-то оттуда, а пользовался тем дилижансом, который отправлялся в ближайшее время. Информации о нашем проникновении в дом ему оказалось достаточно, чтобы понять, что случилось. Возможно, он знал заранее, что там могло произойти, может быть даже – изначально пытался предупредить Ангора… Правда, не стал и настаивать, чтобы о его визите немедленно доложили. Далее, он посчитал необходимым убраться из города без лишнего промедления, и уехал на первом дилижансе, идущем приблизительно в нужную сторону.

Стах молча кивнул.

– Далее. Златан, пристав городской стражи, наведался в квартиру к Бозою, на улицу Часовщиков. Он снимал там, у одной почтенной женщины, три комнаты. К сожалению, судя по всему, полученную от Ангора записку Бозой сжег. Получил он её, должно быть, во второй половине дня, а наутро отправился с визитом. Среди бумаг записки не было, а вот в камине – небольшая кучка пепла. Видимо, прочитал – и сжег. А вот в доме Милентия Кварга Златану повезло…

– Так ли необходимо было посвящать в это дело городскую стражу? – поморщился чрезвычайный комиссар.

– Необходимо, сударь Стах. У меня всего лишь одна помощница, мы бы ничего не успели сделать вдвоём. Кроме того, Златан изначально был в курсе дела, именно он пригласил меня участвовать в проникновении в дом!

– Хорошо. Пусть так, – кивнул Стах.

– Так вот: Златан получил доступ в кабинет Милентия и нашел записку Ангора в папке, в которую складывалась входящая корреспонденция. Сейчас…

Дюк сделал шаг к столу, раскрыл лежащую на углу папку, достал небольшой листочек бумаги и положил его перед Стахом.

«Глубокоуважаемый Милентий. Если завтра ты найдешь время посетить меня, скажем, между девятью и десятью часами утра, я смогу, наконец, продемонстрировать тебе один из тех предметов, о существовании которых мы так много спорили! По счастливой случайности мне в руки попал один экземпляр такого артефакта. Буду очень рад, если ты сможешь прийти и принять участие в его исследовании. Ангор.»

– Отлично. Попал в руки по счастливой случайности… – криво усмехнулся Стах.

– И третье: путевые записи Ангора…

– Да!? – встрепенулся комиссар. – Где они? Вы их читали?

– Две толстые тетради, исписанные почти полностью. Я не успел прочитать всё. При этом некоторые записи сделаны на непонятном мне языке. Я знаю арджабский и террагонский, а это… Возможно даже, и не чужой язык, а какой-то шифр. Записи начинаются с того, что автор прибыл на корабле в Тарское ханство и делает краткие заметки относительно закупки снаряжения и поиска знающих проводников, однако, избегает в тексте упоминания о цели своего маршрута. Поскольку методичное прочтение занимает много времени, я попробовал заглянуть в конец, чтобы найти хоть какое-нибудь упоминание про его находку.