Ю. Дорожкин - Цитадель вечности. Том 1

– Несколько часов уже лежит. Полдня, пожалуй, а то и с самого утра! – предположил опытный в таких делах Рамир.

– Так-то оно так, – согласился Крок. – Другое странно: стервятники не слетелись до сих пор!

Труп обыскали, но нашли лишь короткий кинжал на поясе и кошель, в котором обнаружилось лишь четыре мелкие серебряные монетки.

– В Эрогане такие чеканят, – определил Харвар.

Затылок погибшего был разбит, а камень под ним обильно испачкан кровью.

– Интересно, он сам упал, или помог кто? – задал Каспер вопрос, который пришел на ум и остальным.

– А надо подняться и осмотреть там, наверху, – предложил Крок.

– А туда можно залезть?

– Да без труда! Он же залез!

Каспер нервно хмыкнул. «Он залез!» Он-то залез, ну так он и упал оттуда. Может быть, так же вот полез – и сорвался?

– Да нет, – словно услышав его мысли, продолжил Крок, – там есть тропа в обход скалы, и вот с обратной стороны есть удобный подъем. Я сам поднимался не раз.

Наверх пошли Крок, Каспер и Рамир. Наёмники остались охранять лагерь. Их проводник был прав: подъем был несложным. Наверху, на высоте десятка саженей, оказалась просторная ровная площадка, с которой открывался вид на болота. Вид можно было бы назвать прекрасным, если бы, при своих достоинствах с точки зрения обзора, он не был бы столь унылым. На площадке сразу же нашлась вторая половина копья.

– Что же здесь произошло? – стал размышлять вслух Рамир. – Он кого-то ударил копьем, и его столкнули вниз?

Однако, в следующий миг Крок сделал более интересное открытие.

– Этой надписи здесь не было! – заявил он. Каспер и Рамир обернулись к нему. На каменной глыбе, ограждающей площадку с полуденной стороны, черной тушью были написаны четыре буквы. Скитания Каспера по разным странам заставили его, хотя бы и поверхностно, познакомиться с разными языками. А уж для Крока, который жил бок о бок с тарцами, эроганский язык был вторым родным, наравне с имперским.

– «Если», – вслух прочитали они оба.

– Если – что? – не понял Рамир.

– Кто-то написал здесь: «если», – пояснил Крок. – А я был тут в последний раз… Пожалуй, пять лет назад. Этой надписи не было.

– Конечно, не было! – хмыкнул мечник. – За столько времени её бы смыло дождями!

– Давно уже придумали тушь, что водою плохо смывается, – возразил Каспер. – Террагонцы придумали. Впрочем, всё и так понятно. Глядите!

Немного в стороне на поверхности скалы лежала небольшая сумочка, наподобие той, в которой Дрон хранил свои писчие принадлежности, а рядом стоял откупореный фиал с тушью. Кисточка валялась рядом.

– Однако, это вот он, – Каспер сопроводил слово «он» указанием пальцем вниз, – начал писать, да не дописал. Что-то ему помешало.

– Ага, – согласился мечник. – Помешало. Ему вдруг спешно вздумалось броситься со скалы. По неведомой причине.

Каспер задумчиво глядел на юг, туда, куда им завтра предстояло идти уже без проводника. Среди бескрайней равнины не выделялось ни одного приметного объекта. Как не сбиться с направления? Конечно, есть компас, за который плачено три золотых солера, деньги немалые, да и по солнцу можно путь держать, но – всё же неспокойно.

– А если кто-то на него напал… Ему ведь здесь, на острове, есть, где затаиться? – спросил Каспер. Крок развел руками:

– Сам видишь: вид отсюда хороший на полночь и на полдень, то бишь – вперёд и назад. А вправо, на закат солнца, вон, скалы тянутся, за ними ничего не видно!

– А раз так – не безопаснее ли будет переночевать не на острове, а где-нибудь дальше?

– Нет, уважаемый Каспер! Первое дело – негде. Среди и осоки и грязи не очень-то удобно будет. Там даже костра не разведешь, а ночи здесь зябкие. Да и что выгадаем? Там вон тростник да камыш почти в рост человека – что увидим в нём? Нет, не дело ты предложил.

Признав справедливость суждений Крока, они вернулись к костру. Каша была уже почти готова, и путники достали свои походные плошки. Когда закончили трапезу, уже стемнело. Стали размещаться на ночлег, заворачиваясь в шерстяные плащи.

– Сейчас ты стереги, – велел Рамир Авару. – Учить я тебя не собираюсь, гляжу – ты сам учёный, однако место выбери такое, чтоб сзади к тебе не подкрасться, а тебе бы видно было… Пока луна не зайдёт – хоть что-то видеть будешь. А затем – меня разбудишь. Под утро Харвар будет стеречь.

Каспер улёгся на постель, которую соорудил из нескольких охапок камыша. Рядом с ним Крок сел на камень, закурил трубочку и затянул какую-то заунывную песню с непонятными словами. Правда, слов было мало, но они совершенно точно не имели никакого отношения ни к имперскому, ни к эроганскому языкам, ни к языку Полуденного Каганата. Посасывая трубочку, Крок негромко напевал тягучий мотив, изредка оживляя его чудными фразами, при этом он покачивался из стороны в сторону в такт своей песне.

– Колыбельную, что ли, нам поёшь? – поинтересовался Каспер. С другой стороны от Крока к его пению очень внимательно прислушивался Дрон. Каспер не отвечал.

– Да на каком это языке? – не отставал предводитель отряда.

Наконец, их проводник прекратил петь и неторопливо ответил:

– На каком это языке – я и сам не знаю. А только песню эту я с детства помню. Верно ты сказал про колыбельную. Это мне бабка пела по вечерам. Часто пела, да я и запомнил. Про что поётся – этого и она не знала, знала только, что поётся она на ночь. Исстари тут эту песню знали. А откуда – не ведаю.

Дрон нервно хмыкнул, откинул шерстяное одеяло, которым был укрыт, и сел.

– Да ты знаешь, что он поёт? – почти прокричал он шепотом.

– Что? – удивлённо спросил Каспер.

Он, конечно, знал, что спутник его сведущ в языках много больше его. Неудивительно: сам Каспер был купцом, затем – искателем древностей, но его образованием никто специально не занимался. Дрон – иное дело. Он окончил школу при Обители Мудрецов в Мирограде. Посему числился при Каспере прежде всего как толмач, переводчик рукописей, а также советчик по истории народов.

– Это хараджский язык! – громко зашептал Дрон, чтобы кроме их троих никто не уловил суть разговора. – На этом языке написаны тексты, которым более тысячи лет! На нём говорил народ, ныне сгинувший.

– А ты точно его знаешь? – заинтересовался Крок.

– Знаю. Не одну древнюю книгу меня заставили постичь мои учителя.

– И о чем же песня?

– Повтори еще раз некоторые слова, – попросил Дрон и подвинулся ближе. Крок медленно нараспев произнёс несколько фраз.

– Ночью заперты все входы. Никто не войдёт до зари. Не крадитесь, умертвия с болот, не ходите кругами, Те, Кого Нельзя Называть По Имени, – стал переводить Дрон. – Ночью светятся глаза, ночью Страх ползёт из топей, но крепка наша ограда, и никто не проникнет внутрь. Слышишь, запоздалый путник? Прячься, прячься скорее, уже слышна поступь карачунов…