Array Сборник - Самому себе не лгите. Том 2

Девочки, увидев его, очень удивились.

Парвизджон же сердито воскликнул:

– Ну, чего вы сидите? Разве вы не знаете школьных правил? Вставайте!

«Ученицы» покорно поднялись со своих мест.

– Когда учитель входит в класс, ученики встают и здороваются. Понятно? Ладно, теперь садитесь, – сказал Парвизджон, доставая из папки толстую тетрадь и что-то старательно записывая в ней. Потом снял очки и произнёс торжественно:

– Ну вот, а теперь слушайте внимательно. Сегодня у нас будет урок математики!

– Какой урок? – не поняла Парвина.

– Урок математики?! – переспросила Мехрогин.

– Тише!

Парвизджон хотел объяснить девочкам, что же такое математика, но не знал, как это сделать. Он задумался – и вдруг вспомнил слова учительницы. И серьёзно начал:

– Математика – очень трудная наука и очень необходимая. Без математики никто ничего не сможет сосчитать. Ну вот, например: мама вчера на базаре купила десять груш. Две из них съела Парвина. Сколько осталось?

– А вот и нет! – воскликнула Парвина. – А вот и неправда! Я не ела груши! Ты сам их съел, сам!

И, не сдержавшись, девочка горько заплакала.

Перевод с таджикского Гулбахор Мирзоевой

Падал первый снег…

Он шёл и шёл…

Он падал и падал…

И наконец где-то за полночь остановился…

Под утро курочка вызволилась из курятника.

Одна…

Пошла по двору…

Двор с оградой…

Она удивлённо глядела по сторонам…

Она свободна?.. Свободна!..

От радости захлопала крыльями…

Вытянула вверх шею…

И громко закудахтала:

– Ко-ко-ко-ко!

Наверно, благодарила небо, Бога за то, что послал снег…

Да-да! Снег свободы!

Разве есть что-нибудь ещё слаще воли?!

Цену свободе могут знать птицы в клетке, и только!

От радости она бегала по двору…

По толщине выпавшего снега…

Бегала и бегала…

Всё бегала и бегала…

Мама пошла в сарайчик – набрать в чашку зерна.

В уголочке хлева насыпала реденько зерна.

И нежно-нежно подала голос:

– Цып-цып-цып!

Курочка бегом прибежала со двора и только торопливо принялась клевать корм, как мама ловко схватила её и, ласково приговаривая: «Ты моя курочка, лохматые лапки, не гуляй далеко, не летай высоко», – заперла её в курятнике.

Мы завтракали, сидя вокруг стола, как вдруг проснулся мой братишка Ардашер. Подошёл к окну. Посмотрел. Увидел следы куриных лапок, которых видимо-невидимо осталось на снегу. И радостно закричал:

– Посмотрите! Снежные звёздочки!

И нетерпеливо спрашивал он:

– Что ли, они ночью с неба попадали, да?!

Папа в ответ улыбался, а мама целовала его в лобик…

Да и вправду в нашем дворе было полным-полно звёздочек…

Снежных звёздочек…

Перевод с таджикского Н. Раббимдухт

Родился в 1952 году в Москве, в 1976 году окончил медико-биологический факультет 2-го МОЛГМИ ( РГМУ ) , во время учебы в котором участвовал в работе философских семинаров Л. Черняка, М. Туровского и В. Сильвестрова. Более десяти лет работал врачом в лабораториях московских городских больниц.

С 1992 года проживает в Израиле, в Матэ-Биньямин, на границе между Иудеей и Самарией. С 1993 по 1996 год обучался в сионистской йешиве «Бейт-Мораша» в Иерусалиме. В течение нескольких лет работал в русскоязычном отделе поселенческой радиостанции «Аруц-Шева» ( «Седьмой канал» ) , вплоть до ее закрытия в 2003 году.

С 1992 по 2018 год сотрудничал с израильской газетой «Вести», где за это время опубликовал более тысячи публицистических и религиозно-философских статей.

С 1999 года по 2018-й вел в этой газете постоянную еженедельную религиозно-философскую рубрику, в которой освещал иудейские представления по возможности в наиболее широком контексте мировых религий и секулярной культуры.

Автор нескольких религиозно-философских и художественных книг: «Лики Торы» ( 1993 ) , «Презумпция человечности» ( 1998 ) , «Два имени единого Бога» ( 2004 ) , «Теология дополнительности» ( 2007 ) , «Там и всегда» ( 2008 ) , «Мессианский квадрат» ( 2012 ).

В 2019 году издал трилогию «День шестой», 1-я ( «1836» ) и 3-я ( «2140» ) части которой – литературно-исторические исследования, а 2-я ( «1988» ) – автобиографическая повесть. Расширенный и дополненный вариант «Дня шестого» был переиздан в 2021 году.

Книга представляет собой интеллектуальный триллер, основанный на столь же реальных, сколь и загадочных событиях жизни автора и приоткрывающий таинственную связь между разбросанными в веках творцами мировой культуры.

Вниманию читателя предлагается фрагмент книги.

19 апреля ( 1 мая )

Москва

В тот воскресный день профессор русской истории Московского университета 36-летний Михаил Петрович Погодин собрал на обед полтора десятка своих коллег и друзей.

Дни в Златоглавой стояли теплые, и впервые в этом году пообедать можно было не в гостиной, а в просторном саду погодинского дома на Девичьем поле.

После обеда все разбрелись маленькими кружками. Рядом с Погодиным оказались «басманный философ» Пётр Чаадаев, редактор «Наблюдателя» Василий Петрович Андросов и профессор филологии Владимир Печерин.

– Вы слышали, господа, что вышел наконец первый номер «Современника»? – поинтересовался Андросов.

– Не только слышал, но вчера уже вертел его в руках, – с некоторым пренебрежением ответил Чаадаев. – Но что за название такое – «Современник»? Современник чего? XVI столетия, из которого мы никак не выкарабкаемся?

– Оставьте, Пётр Яковлевич, – усмехнулся Погодин. – Для того этот журнал, наверно, и задумывался, чтобы вырвать Россию из Средневековья. А название мне кажется замечательным. Мы ведь живем в какое-то особенное время, в которое человечество окончательно повзрослело. Вам разве не кажется? Отныне все люди, которые придут после нас, будут нашими современниками. Кант и Шеллинг превратили свое время во время всех бывших и будущих эпох!

– С этим я, пожалуй, согласен, – произнес Чаадаев. – История подошла к своему завершению. По этому вопросу даже Шеллинг с Гегелем не спорят. Конец Великой Поэмы, авторство которой Шеллинг приписывает Мировому Духу, не за горами.

Слова эти были глубоко прочувствованы. Пётр Яковлевич не сомневался, что таинственный час действительно приближается, и даже решил внести в историю свою лепту. На эту встречу на Девичьем поле он принес рукопись своих «Философических писем», чтобы передать их Андросову. Вдруг тот решится опубликовать их в «Московском наблюдателе».