Сергей Лабзов - Консьерж

Они пресекли склад готовой продукции под открытым небом, и пошли вдоль рельсов, которые вели непосредственно в цех сан-кабин. Когда они вошли в темноту под своды цеха, Родион Степанович привычно протянул руку влево, нащупал пакетник, и повернул рукоятку выключателя. Свет озарил ту часть огромного помещения, где они находились, то есть непосредственно у распахнутых ворот.

– Бери эту штуку и тащи её на улицу, – Родион Степанович указал на мощный железный треугольник, на котором крепились стропы. – Потом бери лом и кувалду, вот они в углу, и тащи их в нашему штабелю, но только после того, как оденешь стропы на крюк. Я же полезу на кран. Ты всё понял, Толя?

Сын кивнул головой, схватился за здоровенный треугольник, чтобы поднять его, но тут же опустил на землю – вес этого нехитрого устройства был больше пуда, да ещё стропы с крючками были прикреплены к нему. От неожиданности Анатолий чуть не опустил всю эту конструкцию себе на ногу.

– Я же говорил тебе тащить, а не нести, Толя!

Сообразив наконец, что этот треугольник ему не по силам, Анатолий потащил его волоком из цеха на улицу. Родион Степанович видя, что сын всё правильно делает, прошёл дальше в цех, чтобы подключить питание к крану. Он легко нашёл нужный рубильник, поднял рукоятку вверх, после чего поспешил на улицу к мостовому крану, который тяжёлой тушей нависал над территорией склада. Забираться по крутой длинной лестнице было для него трудновато, но Родион Степанович сделал всего одну остановку, чтобы от ног отхлынула свинцовая тяжесть. Добравшись до кабины, он внимательно осмотрел рычаги управления. Ничего мудрёного здесь не было, ещё работая на комбинате, он немного освоил управление мостовым краном, но чисто из любопытства, так сказать, для себя. Ему тогда было интересно, ему тогда всё было интересно, особенно то, что связано с какой-нибудь техникой. Обучал его тогда хороший парень Игорь Савицкий, который работал на кране, и который был душой их цехового братства. Да и Родиону по должности надо было иметь представление о работе машиниста крана, чтобы не отдавать ненужных и глупых приказов.

Старик удобно устроился в кресле и посмотрел вниз через прозрачный пластик кабины: внизу, задрав голову, ждал Анатолий. Родион Степанович тронул рычаги, вспоминая их назначение, потом нажал на педаль, останавливая движение крана, подёргал рычаги управления кареткой, и только убедившись, что навык остался, он начал работу. Осторожно подведя кран туда, где стоял сын, Родион Степанович начал опускать здоровенный крюк, на который Анатолий должен был повесить железный треугольник со стропами. Крюк удачно лёг в шаге от сына, и старик удовлетворённо хмыкнул. Сверху Родион Степанович наблюдал, как Анатолий навешивает на крюк треугольник, как он бежит в сторону нужного штабеля, чуть спотыкаясь от возбуждения, как тень бежит следом за сыном. Мысленно поплевав через левое плечо, он тронул рычаг, приводящий кран в движение. Одновременно он другой рукой передвинул ещё один рычаг, чтобы поднять крюк на нужную высоту. Анатолий уже залез на штабель панелей из керамзита и ждал приближения крана. Родион Степанович аккуратно подвёл крюк к стопке панелей и стал медленно опускать его, время от времени поигрывая рычагами управления кареткой, чтобы крюк точно навис над центром штабеля. Конечно, у него не сразу всё получалось гладко, приходилось на ходу приноравливаться, но всё же дело шло, и огромный механизм его слушался!

Мощный прожектор крана ярко светил, отчего Родиону Степановичу было хорошо видно, как его сын суетится внизу, подцепляя крючки строп к петлям панели. Анатолий довольно ловко произвёл крепление, после чего слез со штабеля и поднял голову вверх. Старик, не мешкая, тронул рычаги управления, и огромная панель поплыла над складом под открытым небом. Теперь требовалось аккуратно положить груз больших габаритов и веса в куда-нибудь сторону. Родион Степанович заранее определил место, куда он будет складывать верхние панели, но теперь, смотря на всё сверху, он понял, что сделать это будет не так-то просто. Расстояние между забором и другим штабелем испорченных панелей сверху казалось таким маленьким, что втиснуть туда огромную панель не представлялось возможным, хотя он точно знал, что она туда войдёт. У старика не хватало квалификации, чтобы проделать столь ювелирную работу. Родион Степанович оглядел с высоты ещё раз окрестности и решил складывать панели рядом с рельсами. План его был прост: они сначала доберутся до «своей», а потом сложат всё обратно, чтобы на рельсах и около них ничего не мешало работе. Он так и поступил, передвинув каретку крана дальше от себя и сдвинув сам кран на четыре метра влево. Анатолий терпеливо ждал, когда отец наконец положит опасно раскачивающийся груз на землю, и со второй попытке старику это удалось сделать. Он опустил крюк ниже, чтобы сын легко мог отцепить стропы. Теперь на очереди была вторая панель, с ней Родион Степанович и Анатолий справились гораздо быстрее. Чтобы добраться до нужной им панели осталось всего ничего – снять ещё две, последние преграды. И вот здесь произошла заминка. Подцепив три стропы, Анатолий замешкался. Старик сверху видел, как сын спрыгнул со штабеля и рванулся к лежащему неподалёку лому. Сверху было не рассмотреть, но Родион Степанович понял, что последняя четвёртая петля глубоко ушла в бетон, и что подцепить её крюком нет никакой возможности.

Старику оставалось только наблюдать, как его сын остервенело орудует ломом, долбя им по бетону, но, судя по всему, работа продвигалась медленно. Родион Степанович взял телефон и тыкнул пальцем по экрану. Он видел, как Анатолий положил лом и вытащил свой телефон из кармана.

– Что там у тебя, петля глубоко сидит в бетоне? – спросил старик.

– Да! Чтоб ей… – Анатолий не постеснялся отца и грязно выругался.

– Ты её хоть видишь, сынок? – стараясь говорить спокойно, спросил Родион Степанович.

– Чернеет там что-то, – отозвался Анатолий запыхавшимся голосом.

– Давай, попробуй ещё, время у нас пока есть, – подбодрил он сына.

В ночной тишине хорошо было слышно, как метал лупит по бетону. Прошло минут пять, старик хотел узнать, как идут дела у Анатолия, но звонить по остерёгся, понимая, что под руку что-то говорить не следует. Ещё через три минуты сын сам позвонил:

– Не, батя, ничего не выходит, она очень уж глубоко ушла вниз. Что будем делать?

Неужели это мой брак мне мстит через двадцать лет, мелькнула мысль у Родиона Степановича, но другая мысль перебила: не может этого быть, ведь столько бракованных панелей с тех пор сделали. Не может быть, чтобы мой брак лежал здесь так долго! Но тут же внутренний голос ему возразил: а как же та панель, которая нам нужна? Она же пролежала здесь все эти годы! Старик тряхнул головой, отгоняя негативные мысли. Сейчас надо думать, как поднять эту чёртову панель. Родион Степанович посмотрел вниз – Анатолий прекратил долбить бетон, и сидел на панели, обхватив ноги руками. Старик снова достал телефон и нажал на вызов: