Сергей Авдеев - Икигай. Записки «вчерашнего» журналиста

Нынешние газеты, по-моему, влияют на иные области человеческой сущности. Если вообще на что-нибудь влияют. Репортёры сегодняшних жёлтых листков хорошо усвоили, увы, что читателя интересуют только три вещи: смерть, деньги и постель. То есть в мыслительной способности человеку полностью отказано.

Теперь каждый блогер мнит себя журналистом. А профессии, оказывается, можно научиться, прочитав одну-единственную книжку.

Когда я увидел эту книжонку-трафарет под названием «Как написать хорошую статью», я просто обомлел. Как?! Вот эту шпаргалку выучил – и ты уже готовый мастер!? Имеешь право судить людей?..

Зачем же мы тогда учились пять лет на идеологическом творческом факультете?! Зачем спорили до одури о предназначении журналиста, читали мысли великих людей и слушали талантливых коллег-современников?! Зачем взращивали в себе активную жизненную позицию?! Зачем нас, наконец, учили не просто составлять слова в предложения, а – думать?

Ведь я же с абитуры помню выражение известного публициста Анатолия Аграновского: «Хорошо пишет не тот, кто хорошо пишет, а тот, кто хорошо думает».

В конце концов, за что нас награждали орденами и званиями?! Зачем мы лезли в «горячие точки» и разгребали самые хитроумные коррупционные схемы? Почему нам

угрожали и всячески пытались купить? Почему профессия журналиста в рейтинге смертности стоит где-то сразу за шахтерами?!..

Коммерциализация прессы погубила главное, за что нас ценили, – авторитет правды. Зависимость от заказчика, инфантильность и дозированность информации для изданий, смеющих нынче называть себя СМИ, – это, по сути, предательство профессии и людей, которые в нас верили. Мы все всё предали.

Многим, конечно, и нечего было предавать. Нынешние «менеджеры по работе со словом» откровенно отрабатывают повестку, даже не смущаясь того, что сами ни думать, ни писать не умеют. Прессы в нашем понимании просто не стало. «Заказуха» и мелкотемье там правят бал. Скандальная «бытовуха» и реклама. Цензуру банально заменила зависимость от издателя.

Когда в начале 2000-х годов в государственных, а потом и в коммерческих структурах стали появляться первые пресс-службы, мыслящие люди сразу сказали: конец журналистике. Теперь доступ к информации стали регламентировать сами носители информации.

Легендарный факультет журналистики моего УрГУ унизительно переименовали в департамент, а во вновь созданных коммерческих институтах начали за деньги учить студентов пиару и «правильной» подаче нужной хозяину информации. И – что самое удивительное – набор студентов в такие частные институты стал даже превышать число абитуриентов, желающих учиться журналистике в классических университетах.

А про интернет-СМИ я просто умолчу. Есть у китайцев, кажется, такая сентенция: про некоторые вещи иногда лучше не говорить. Посмотрел – и проходи мимо. Не достойны они твоего внимания.

Там востребованными стали некие рерайтеры и копирайтеры. То есть те, кого всегда называли плагиаторами и выгоняли с работы без рассуждений при первом попадании.

Слова «публицистика» они даже не слышали. Они энергично забивают формат контентом. При этом безграмотность их текстов – зашкаливает.

Они полностью дискредитировали журналистику.

Не имея ни достойных знаний, ни какого-нибудь опыта, они рассуждают обо всём и ни о чём – «по приколу». Потому что просто есть теперь такая возможность.

Их профессия – профанация.

Их миссия – опорочить всё отечественное медиапространство.

Имею ли я право так говорить? Имею. Можете уточнить это у Владимира Владимировича Познера или Эдуарда Сагалаева, которые как-то награждали меня в Москве за… ну, зря бы они не стали никого поощрять. И Генрих Боровик, президент Фонда имени своего сына, Артёма Боровика, не стал бы мне подписывать свою книгу из серии «Честь. Мужество. Мастерство».

Мои коллеги-однокашники Пётр Лебедев и Сергей Плотников всерьёз считают, что и новая журналистика имеет право на жизнь, и осталась ещё прежняя качественная журналистика. Что в том же интернете и на телевидении ещё можно найти настоящую публицистику.

Не знаю, как им спится с осознанием того, что всё, чему мы учились, чем гордились и чем всю жизнь трепетно занимались, теперь называют просто «направлениями». Хотя они пока ещё вскользь и говорят о традициях и преемственности, но на самом деле признают, что в новых прагматично-потребительских условиях, при нынешних технических возможностях наша высокая журналистика никому не нужна. Архаика. Атавизм. Пусть с суррогатными новостями и коммунальными сюжетами по телевизору и в газетах резвятся дилетанты, зато их много.

Только вот кому нужны эти «независимые» СМИ с их полным набором пустых амбиций и профессиональной беспомощности!?..

А по поводу настоящей качественной журналистики скажу, что я знаю: да, она осталась. Найти её можно, хотя и с трудом. Это очень маленькие островки правды и умной полемики.

Но их, эти островки, к сожалению, не посещает большинство наших сограждан. Большинство уже выбрало для себя ТикТок и всё заменяющую инста-вату. К этой массе примыкает всё больше и больше падучих на пустое и сладко-пошленькое. Пожиратели информационных фастфудов с клиповым сознанием. Процесс тотального оглупления масс стал практически необратимым. В лучшем случае мы завязнем в блогерском критиканстве.

Хуже всего, когда журналисты выполняют чьи-то заказы. То есть тупо «зашибают бабло» на чьих-то предпринимательских проблемах и даже трагедиях. Увы, заказные материалы типа «расследование» стали нормой в большинстве изданий. А это, как ни крути, нарушение главного принципа работы журналиста: выслушивать все стороны конфликта. Вот она – свободная бандитская пресса!

У сочинителей этих «расследований» нет нужды в чести и совести. Ничего лишнего! Только бизнес.

Поверят ли эти «журналисты» в то, что мой друг Валера Филиппов, когда мы учились ещё на первом курсе журфака, в горячем споре о возможности корыстного использования информации журналистом однажды просто заметил:

– Подлецов среди журналистов по определению быть не может.

Но вот оказалось – может. И в безумно большом количестве.

Корысть – это бикфордов шнур предательства. А в нашей профессии это и есть само предательство.

…Когда я понял, что время настоящей журналистики ушло, то поставил себе такой статус в Одноклассниках: «Я – профессиональный вдовец. Я очень любил свою профессию, но она умерла».

По этому поводу среди моих коллег развернулась бурная дискуссия, там долго хлестались разными аргументами, но мне это стало уже не интересно.

Поздно лохматить бабушку…