Александр Северодонецкий - Буксир Бодрый. Длинными камчатскими тропами

И понятно, что осознать и естественно понять, что весь наш Мир произошел со Великого взрыва начавшегося 13 или 14 миллиардов лет назад, начался с единственной точки, расширяясь до бесконечности никто из нас земных людей понять не может…

И мне вспоминается философский закон «отрицание – отрицания». Мы уже своим рождением «отрицали» своих родителей, а наши дети также «отрицают» уже нас, а наши любимые внуки «отрицают» не только наших детей, как их родителей, но и «отрицают» нас самих и фактически отрицают всю предшествующую историю человечества, вместе с тем, повторяя и развивая её движение только вперед. И одновременно ты понимаешь, что не будь моих родителей, не было самого мня, а не будь меня, не было бы моих детей и внуков и как всё это осмыслить, как всё это «отрицание отрицания» вместить в свое изболевшееся тело, вместить в свою такую не достаточную силу, чтобы поднять на трап самолета чемодан с икрой и красной рыбой, которую ты как всегда везешь родным. А что еще отсюда можно везти, какие еще презенты?

****

И когда ты затем возвращаешься из очередного длинного отпуска, чтобы хорошо разглядеть с высоты полета самолёта довольно протяженную Пахачинскую косу, нужно сначала прилететь из Москвы (т.е. с «материка» – как обычно говорят камчадалы) в город Петропавловск-Камчатский, приземлившись в аэропорту Елизово на ИЛ-62, а если повезет на более комфортабельном ИЛ-96, переночевать день, а то и два дня в приаэропортовой гостинице, пообщаться в буфете с такими же, как и ты, приезжими или наоборот отъезжающими в очередной отпуск раз в три таких длинных года, а затем уж, потолкавшись в не длинных коридорах аэропорта и разузнав за несколько часов, что и где в самом здании аэропорта и если у тебя уже нет лишних денег, сначала попытаться пробиться, расталкивая других к администратору и записаться в давно потрепанную общую тетрадку, что ты сегодня прилетел в эти далекие края и эта запись вероятно для самого тебя важнее даже проверки у наших бдительных пограничников, которые встречают каждый борт и бегло просматривают ваши паспорта еще с надписью СССР. И ты не знаешь и не ведаешь, что затем будет в 1991, или 2001, а то и 2011 году, когда и само СССР, и эта аббревиатура будет забыта, как мы многое забываем в своей истории и своей жизни, борясь за сегодня и за сейчас, держать крепко за стойку регистрации в Елизовском аэропорту, чтобы вдруг кто либо резвый не записался впереди тебя…

Аэропорт в селе Пахачи Олюторского района. Фото автора.

При этом важно тебе занять свое место в очереди у стойки регистрации именно на местные авиалинии, что слева за поворотом в зале и придется стоять с самого раннего утра, и до самого позднего вечера, если ранее по радиоинформатору не объявят очередной отбой полетов по Камчатке или именно в твоем направлении до Пахачей. Если же ты отойдешь от этой заветной для всех стойки регистрации, то уж затем в общую очередь никак не протиснешься и вместо тебя вероятно улетит или пассажир служебник, или… …или улетит тот кто уже давно и заранее с Фаиной Павловной или другим дежурным начальником смены, а это тоже женщина уже Клавдия Петровна. И надо заметить, что эти то женщины – настоящие русские дородные и сбитые женщины, килограмм под сто двадцать, а то и все – сто тридцать. Так как их работа довольно таки нервная и вот вечером, чтобы снять стресс сначала по субботам, а затем и чуть ли не каждый день и вино и даже что-либо покрепче, а отсюда и излишний вес и все эти их округлости.

И вот если у тебя нет настоящего камчатского блата, если у тебя нет лишних денег, а возвращаясь из отпуска их ни у кого нет, ты к тому же не из Олюторского райкома КПСС или Олюторского райисполкома и ты не работник базового аэропорта «Тиличики» и тебе еще при этом повезло: если запасной аэропорт принимает, если предельная загрузка самолета допускает, если хватает посадочных кресел, если именно этой ночью не прилетели с учебы из Хабаровского авиационного центра сами пилоты те же служебники, если здешняя капризная как сама женщина Камчатская погода позволяет самолету лететь и еще, если это четверг да и сам такой старенький самолет Як-40 исправен, или этот же самолет утром не улетел по плану в окружной центр Палану или в ближайшее Мильково и уж если он летит сегодня по расписанию прямо в твои Пахачи, а там к тому же есть заправка т.е. керосин, если почты не так и много привезли её к борту…

Да мало ли еще будет вот таких если, а еще если он вчера был именно ваш полет поставлен в авиационный план на этот четверг, а затем если за ночь не изменились планы у самих военных владельцев взлетно-посадочной полосы и уж если те же военные разрешат Вам вылет по расписанию, а затем еще – если сам командир экипажа примет решение на полет, то Ты давно весь дрожа от холода и в поту, как та загнанная и еще взмыленная лошадь тащишь свои баулы из камеры хранения, что на площади у аэровокзала и где как всегда неимоверная очередь, так как 27 пассажиров твоего рейса и провожающих, а это как минимум 55 человек и они одновременно ринулись туда, а здесь еще ранее объявлена посадка на ИЛ-62 до Москвы или до Владивостока, а там уже свои 167 пассажиров и еще их провожающие и родные… И вот ты радостный, как настоящее вьючное животное тащишь свои тяжелые чемоданы, которые тобою же в очередном отпуске набиты подарками, сувенирами и еще не известно чем…

И нужно ли именно тебе в жизни всё это? У тебя просто нет времени обо всем этом как следует поразмыслить и следующий раз отказаться от всех этих баулов, а возвращаться налегке, чтобы ощущать настоящую радость полета…

Но когда такое будет? – ты спросишь сам себя.

И затем?…

Ты уже находясь у трапа грациозного, слегка при осанившегося и поджарого самолета ЯК-40, как всегда, тщательно подкрашенного снаружи и подклеенного изнутри на авиаремонтном заводе, неутомимого труженика Камчатского воздушного бассейна, зачарованно смотришь на широкие и пологие основания вулканов, заросшие кедрачом и ольховником, так как их высокие конические жерла совсем поглотил туман облаков и эти свинцовые облака висят над нашей землею на 200 метров, а то и в 300 метрах в вышине, и вот если твой трудяга ЯК-40 натужно и легко как стрела пробьет их… Это уже или еще в твоих в мечтах!…

Затем после томительного ожидания в накопителе аэропорта, если авиапассажиров не сняли с борта или если не сняли лично тебя, как последнего из зарегистрированных может быть из-за превышения предельной загрузки или желания улететь кого-то из проверяющих из Камчатского обкома партии или Камчатского облисполкома или просто денежных и «блатных» … ты сам с невероятной радостью вслушиваешься в ровный, нарастающий по тональности гул, раскручивающихся до 10—15 тысяч оборотов едва заметных в хвосте самолета крохотных турбин, которые при этом легко откликаются на четкие команды командира и вот уже довольно стройная, такая длинноногая с яркими соломенными волосами стюардесса объявляет тебе параметры будущего полета.