Евгений Бондаренко - Жизнь прошла, пролетела птицей…

В новой школе все спортивные снаряды были сложены в отдельной комнате. Там лежали штанги, гири, гантели. Евгения Фёдоровна Фефелова была хорошим учителем физкультуры и заботилась об инвентаре.

Я всегда хотел быть сильным и перечитывал все статьи о штанге в газетах и журналах. Тогда на тяжелоатлетическом помосте «блистал» Ю. Власов. Помню, на спортивном вечере, отвечая на вопрос, кто выиграл Олимпийские игры, мы с Женей Кононовой одновременно воскликнули: «Юрий Власов!» Приз нам разделили поровну.

Конечно, кровь в детстве кипела! Иногда дрались улица на улицу, но без всяких увечий. Всё это происходило в конце нашей улицы, на «мари»: сходились и бились до крови.

Но самым здоровым у нас в селе был Лёша Москалюк, за глаза его называли Лёпой. Здоровенный парнище, спокойный, невозмутимый, с чувством собственного достоинства, он самостоятельно занимался поднятием тяжестей. После школы поступил в лесотехнический техникум вместе с моим братом Борисом. Когда после окончания учёбы ему пришло время идти в армию, Лёша хотел поступить в институт физкультуры, но его не приняли: второй разряд в двадцать лет – это было мало. Я тогда уже учился на первом курсе этого института. Честно говоря, даже не представляю, если бы не упорство, как бы сложилась моя дальнейшая жизнь…

В то время, в шестидесятые годы, водопровода в деревне не было, воду развозили в бочке на телеге, запряжённой лошадью. Занимался этим деревенский дурачок, звали его Паша, а мы его дразнили «Похеля». Он очень злился, и если кого вылавливал, то доставалось обидчику прилично. Когда я стал постарше, узнал, что этот «Похеля» во время войны был полицаем и выдавал евреев немцам. Отсидев своё, он уехал в деревню и стал «косить под дурачка» – так легче жилось бывшему полицаю…

Кажется, в третьем классе классным руководителем у нас была ульчанка. Звали её Мария Ивановна. И ещё она вела русский язык. Но уж очень не любила, когда на её уроке кто-нибудь разговаривал или вертелся – сразу ставила «единицу». Многие пользовались этим, сидели тихо и получали «пятёрки». Ну а мне никогда не сиделось на месте, и поэтому – страдал-с.

В шестом классе Евгеша – Евгения Фёдоровна Фефелова (к сожалению, недавно ушла в мир иной) проводила урок физкультуры по теме «Бросание копья». Это делается так: один ученик бросает копьё, другой в «поле» поднимает, затем уходит на линию броска и бросает его сам. Остальные ждут своей очереди. В «поле» стоял я, ждал копьё, и оно… прилетело. Я в этот момент отвернулся в другую сторону. Вдруг слышу, весь класс кричит, повернулся, но было уже поздно. Кто-то бросил копьё очень далеко, и оно попало мне в ногу, в голень. Кровь течёт, Евгеша чуть ли не в обмороке. А у меня до сих пор остался шрам на ноге.

Классе в седьмом стали появляться группы продлённого дня. Там можно было хорошо провести время, списать домашнее задание, почитать книжку, поприставать к девчонкам. К учёбе меня особенно не тянуло, но, повзрослев, понял, что пора браться за ум, и последние два года уже занимался серьёзно.

Когда я учился в восьмом классе, в соседнем селе, Мариинском, проходили соревнования по лыжным гонкам – бег на дистанцию десять километров.

Евгения Фёдоровна от нашей Рейдовской школы выставила меня одного, хотя такие дистанции я никогда не покорял. Бежал я перед сыном Геннадия Егоровича, физрука из Мариинской школы, и, считай, пробежал на одной злости за 41 минуту. Выполнил норматив второго взрослого разряда!

Кстати, рекорд школы на этой дистанции принадлежит мне до сих пор, хотя нашей школы уже нет.

Один раз мы с братом Борисом съездили в летний пионерский лагерь на острове Щучий. Понравилось, было очень весело и интересно. И громадный костёр, и песни, и танцы…

В восьмом классе я уже серьёзно и целенаправленно занимался тяжёлой атлетикой под руководством Юрия Никитина. Это был самый здоровый парень на деревне. Летом он обычно ходил в майке. Я частенько шёл за ним и любовался его фигурой – просто гора мышц! Штангу поднимать я начал сам, но потом Юра организовал секцию и уже вёл её официально. И в том, что я поехал поступать в институт физкультуры, есть и его заслуга. Вообще в нашем селе было, да и сейчас проживает много хороших людей.

Юра сначала работал на катере – капитаном, затем был художником в леспромхозе, потом фотографом. Я рано уехал из деревни и не знаю, как складывалась его дальнейшая судьба, но рисовал он просто здорово! А вообще у него было множество и других разных талантов. Помню, как он, закрепив на спине двигатель с лопастями, катался зимой на лыжах без палок, как делал лодку из фанеры, выгибая листы, а я ему помогал, как он возил команду в Богородское на соревнования, где мы с ним поднимали гири на «поляне».

В каждый приезд на Рейд мы с Юрой общались. Он привозил меня на своём мотоцикле на ферму и там, на просторе, вели беседы, разговаривали «о жизни»…

Юра похоронен на Рейде вместе со своей дочкой Леной. На могилке её портрет, им нарисованный. Раз в два года я подхожу к ним и всё вспоминаю.

Жена его, Нина, с дочкой были, как подружки. Ходили по улице, разговаривали, смеялись, обнимались. Приятно было на них смотреть!.. У дочери был, к сожалению, диабет, и она жила на инсулине.

Юра сыграл большую роль в моей жизни, и я думаю, что его все помнят и будут помнить только с хорошей стороны!

Как-то раз наша команда поехала на соревнования от общества «Урожай» выступать в город Хабаровск. В команду входили Юрий Никитин, Анатолий Чайников, Максимов (старший) и я. Выступали мы в институте физкультуры. Зрителей собралось достаточно много.

Я участвовал впервые в таких соревнованиях и толкнул сто килограммов. До сих пор помню эти волнующие ощущения. Наша команда выступила очень хорошо, даже была статья в «Молодом Дальневосточнике» о том, что команда добилась невиданных успехов… Для меня же спорт стал делом всей моей жизни.

Через год к нам на Рейд приехали тренеры из института физкультуры: Борис Райский, Олег Разумовский и другие. Они просмотрели тренировку наших ребят, спортзал и, довольные, уехали. А я уже был уверен в том, что буду поступать учиться в Хабаровский государственный институт физической культуры. Так оно и получилось. А из нашей спортивной группы все разъехались поступать по разным учебным заведениям.

В селе в то время было много хороших ребят. На нашей улице жили такие корифеи, как Константин Волков, Николай Горин, Геннадий Горин, Аркадий Емельянов. Это те парни, у которых получалось всё! И весёлые, и находчивые, и бегали, и прыгали – везде первые. Мы, кто был помладше, тянулись за ними.

Возле дома, где проживали Боличевы, находился колодец, и кто-то возле него поставил теннисный стол, так к нему было не протолкнуться, в очереди стояла вся улица. Я один раз выиграл партию у Кости Волкова и ходил гордый целую неделю.