Евгений Бондаренко - Жизнь прошла, пролетела птицей…

Помню Мишу Жданова и его младшего брата Сашу. Они жили напротив нашего барака. Миша заканчивал восьмой класс в старой школе, был комсомольцем. Как-то у них проходил выпускной вечер. А мы с друзьями сидели возле сарая, и он нам иногда выносил что-нибудь вкусненького поесть. После я его не встречал… Сашу я как-то не очень давно видел: он вышел из дома, увидел меня, и мы пошли на Амур, поговорили «за жизнь». Больше с ним не виделись. В начале нашей улицы жила женщина – Клара Блинова. Она сначала проживала на Перебоевке. В один из дней у неё была свадьба, и в тот же день умерла моя бабушка, так мама рассказывала. Затем их семья переехала на Рейд. Дочка у неё была маленькая, всё меня дразнила…

Приезжал как-то из Хабаровска мальчик, такой вредный! Всех наших ребят «доставал». Жил на Чёрном яру, а там была хорошая рыбалка, со сплотков, так он никого туда не подпускал. Затем как-то пропал. Нашли его в Японии в «сигаре». Может, сам попал, а может, кто помог…

Недалеко от нас, в бараке, проживал старый дедушка по фамилии Саяпин. Он здорово подшивал валенки и, чтобы они были подолговечнее, вбивал в швы «чопики» – деревянные колышки. К нему всё время была очередь! В том же бараке жила девочка постарше нас. У неё дома был фильмоскоп. А под бараком находился полуподвал, и она крутила нам фильмы. Читать-то мы тогда не умели…

Помню, пришли мы на танцы в клуб с Костей Волковым и Борисом Вареником. Его старшая сестра встречалась с Василием Шлопаком, и подошел к нам Юра Карагодин – красивый весёлый парень с молодёжной бородкой, он тогда уже окончил школу. Буфет был вначале сразу слева, при входе в клуб, дальше бильярдный стол, затем – вход в зал. Я недавно видел во сне: прохожу я через этот зал, захожу за сцену, там какие-то ящики навалены, выглядываю в зал – пусто, только ходит одна заведующая клубом в очках. Спустился по ступенькам, поднялся в библиотеку – и везде всё пусто. А клуба теперь нет. Наш новый клуб горел два раза. Когда это произошло в последний раз, собралась толпа людей – пол посёлка. Из окон выбрасывали какие-то столы, книги, а второй этаж и крыша уже догорали. Ребятишки из школы прибежали, хотели хоть чем-то помочь. Гена Галактионов собирал книги в кучу, и ему на руку упала головёшка, сильно обожгло. Я Гену позже встречал. Он уже находился на пенсии. Вообще, наше село мне часто снится…

Мы в детстве частенько поднимались с Костей по круговой лестнице мимо библиотеки в небольшую комнату, где лежали музыкальные инструменты. Там заведовал Саша Масленников.

Как он великолепно играл! Я не помню, может, на кларнете. А «коронкой» у него был «Кубинский танец». Прямо душу рвал. И ещё он хорошо пел одну песню – «Костёр на снегу». Жаль парня, рано ушёл…

Помнится, раньше заливали каток на поляне, а за ним строили деревянную горку, катались все кому не лень. У меня была фотография Саши Абросимова возле этой горки. Небольшого роста мальчик, такой ушастый. К сожалению, его рано не стало: однажды у него прихватило гланды, до Богородского не довезли. Для всего нашего класса это стало потрясением. Саша был хорошим другом, ему все доверяли тайны, он всегда мог чем-то помочь. Хоронили его от дома. Я и ещё трое ребят несли крышку гроба. Место выбрали открытое. Все, кто проходил мимо, видели памятник с его фотографией. Несколько лет назад я пытался найти это место, но – увы. Кладбище сейчас всё заросло деревьями. У Саши был ещё младший брат, тоже хороший мальчик, мы с ним общались. Вскоре они всей семьёй уехали из села. Соседи говорили, что после смерти старшего сына жизнь в семье не сложилась.

А какие были интересные конкурсы между сёлами Мариинским, Санниковым и Рейдом! Набивался полный зал зрителей. Помню, выступала сестра Ольги Пастуховой, моей одноклассницы. Она кружилась в танце, кружилась, и у неё юбка взлетела выше пояса. Кто-то за моей спиной захлопал в ладоши…

После девятого класса мы с соучениками выезжал в Хабаровск на неделю за счёт леспромхоза, и Олина сестра устроила наше проживание в общежитии педагогического института. Как было весело!

Вспоминаю, как приезжали артисты из Хабаровска. Какой-то клоун давал представление и вызвал человека из народа. Вышел Гена Горин. Клоун что-то ему на сцене объяснял и потом показывал фокус. Когда мы после спросили Гену, в чём там дело, тот ответил: «Да врёт он всё!»

А помните, каким был первый клуб? Длинный сарай. Смотрели в нём фильм «Дети капитана Гранта».

Очень много народу переехало на постоянное жительство на Рейд из села Перебоевка. Помню, мы классе в третьем пошли в поход с Рейда в это село. Почему-то с парнем, хотя в те годы вожатой была Люба, девушка небольшого роста. А за фермой находились ключи, которые били из-под земли в лесу и далее протекали и впадали в озеро Кизи. Через такие ручьи были переброшены брёвна, чтобы не идти в обход. И вот мы двумя классами подходим к первому ручью, впереди – бревно, другой дороги нет. Все с трудом перешли, я очень боялся, но делать было нечего. Как там никто не упал? Диву даюсь. Дошли мы до залива Карасёвый. На другой стороне – Перебоевка. Разожгли костёр, поели – и пошли обратно.

Как-то мы с братом Борисом ездили на Перебоевку зимой на открытом грузовике. Набралось молодёжи человек пятнадцать, в основном девушки. Все пели песни, доехали весело. Я помню много проживавших там людей: Каземир, Заклинко, Коля Захаренко, Сухоцкий, Тереховы, уже взрослые три брата. С Людой Тереховой мы учились в одном классе. Все переехали жить на Рейд.

Мне частенько снится зима, «кассейка» замёрзла, и я съезжаю с бугра (его поливали водой, чтобы было скользко) почти прямо к дома Кетовых – Гены и Юры. Много чего я ещё помню, но не хочу ВАС утомлять.

Сорок лет назад у нас на Рейде в седьмом классе появилась худенькая девочка, вроде ничего особенного, незаметная. Никто на неё и внимания не обращал, но в душу мне она запала НАВЕЧНО. Звали её Вера Баранникова. Откуда её семья приехала на Рейд, я не знаю, но жили они на параллельной улице, в конце. Её мать работала в ситроцехе, а отец, военный, был уже на пенсии. Вместе мы с ней бегали на какие-то тренировки, загорать на Амур, за голубикой и через некоторое время вдруг поняли, что друг без друга – никак. Встречаться стали каждый вечер, бродили по селу, держась за руки и прижавшись друг к другу. Скрывались от любопытных глаз. Вера очень хорошо пела, бывало, несу ее на руках, а она поёт: «Виновата ли я, виновата ли я, что люблю…» Сядем и ревём вместе… По вечерам собирались у меня на летней кухне, целовались до упаду и ни о чём больше не думали. Мама моя, конечно, гоняла нас, проверяла, как бы чего не натворили… Но всё хорошее быстро заканчивается. Они переехали всей семьёй жить в Де-Кастри.