Максим Коляскин - Люди как люди

– Отличный выбор! – расхохотался генерал. – Послезавтра полностью укомплектованная «Игла» будет ждать капитана на третьем причале станции «Плутон-2». Ваш перевод на новую работу и официальный контракт мисс Фриман я оформлю сегодня же. После этого вышлю документацию спецпочтой. Там же найдёте предварительный план первого задания. Детали обсудим при личной встрече на Плутоне.

Едва дождавшись окончания сеанса связи, Николь схватила Шамана за руку и потащила в свою каюту. Там Виктор полез к ней целоваться, но на сей раз его порыв остановила Ники. «Поверить не могу в реальность происходящих событий… Отдыхай, командир, – произнесла она на отличном русском языке, с нынешнего дня ставшем для них основным и постоянным языком общения. – Пойду, обрадую своё нынешнее начальство и начну сдавать дела. Отдохнуть мы ещё успеем, Шаман!»

Оставшись в одиночестве, Витя нашёл в буфете початую бутылку коньяка, выпил одну за другой две стопки, разделся и улёгся на узкую «девичью» кровать Николь. «Ай, да Шаман! Ай, да сукин сын! – задумался он. – Железный парень, не ведающий страха и сомнений! А бедный Витёк Николаевич до сих пор понять не может, что он натворил…» В размышлениях о внезапно меняющейся жизни, о манящей неизвестности Виктор уснул… А проснувшись, увидел обнажённую женщину, сидящую рядом с ним.

– Вик, я понимаю, что интересна тебе, прежде всего, как высококлассный специалист, – без улыбки произнесла она.

– Нет, – отрицательно покачал головой Виктор.

– Шаману, ну… То есть капитану «Иглы» понадобилась горячая любовница на борту? – не меняя интонации, спросила Николь.

– Нет, – снова произнёс Шаман и вздохнул: – Ни с кем другим я не решился бы на столь крутой поворот в своей жизни.

– Даже с Грабовским?

– Даже с ним.

– Я дерзкая, вспыльчивая, своенравная женщина, Вик!

– Но теперь я – твой командир.

– Да, сэр! – отдав ему честь резким движением руки, обнажённая Николь спокойно продолжила свою мысль: – К тому же я – далеко не однолюбка. Мне нравятся разные мужчины.

– И я – не ангел, Ники, – ответил Виктора.

– Ты – Шаман, тебе можно… – неожиданно заявила она. – Кстати, близняшки передавали тебе пламенный привет. Они классные. Я учила их мастерству, а они меня – русскому языку. Преуспели все. Теперь девчонки уже на Земле, доучиваются на деньги сердобольного папика Шамана… А к полковнику из инспекции Космофлота ты приревновал меня зря. Я никогда не смешиваю работу и половое влечение…

– Почти никогда, – поправил её Виктор.

– Почти никогда, – эхом повторила Николь и скинула одеяло с Шамана.

«Не напрасно генерал хвалил комбинированные зародыши, – вспоминал и размышлял Шилов, в очередной раз очищая фильтр воздухозаборника. – По большому счёту, они – самое передовое достижение науки и техники. Но у каждой медали есть оборотная сторона. И установка комбинированных зародышей на поверхности – несложное дело только для работы на благополучных планетах».

Фактически стандартный кибернетический зародыш напоминал своей формой куриное яйцо, высотой чуть больше метра и около восьмидесяти сантиметров шириной. Он весил около пятидесяти килограмм и, теоретически, мог быть установлен в нужное место поверхности планеты одним человеком. Комбинированный зародыш был в полтора раза крупнее и тяжелее. Отправляясь в очередной рейс, Виктор загружал на борт корабля, несущего на своей корме гордое имя «Игла Шамана», два комбинированных и три стандартных «яйца». Как показывала практика, такая комплектация практически не влияла на весовые характеристики корабля и позволяла качественно выполнить поставленные задачи. Однако раз на раз не приходится.

Спустившись на поверхность вполне благополучной на первый взгляд планеты, Шилов начал операцию по внедрению в её поверхность последнего, оставшегося на борту, стандартного зародыша. Естественно, он планировал преобразовать его в кабину нуль-транспортировки, позволявшую людям беспрепятственно попасть сюда для продолжения изучения и использования безжизненной планеты, богатой полезными ископаемыми. Андроид Ася установила «яйцо» в указанное Шаманом место на склоне горной гряды…

Откуда появился смерч и поднявшаяся после него пыльная буря, оставалось только догадываться. Предварительное исследование безымянной планеты не предполагало подобных природных катаклизмов. Успевший внедриться в горную породу, зародыш выдержал шквальные порывы ветра. Ася упала на несколько метров вниз, в расщелину, и затихла. Та же участь постигла спускаемый аппарат «Иглы», где находился Виктор. Автоматику шлюза заблокировало и, отделавшийся несколькими ушибами и ссадинами, Шаман выбирался из челнока, открывая люки вручную. Но, прежде всего, он произвёл диагностику неисправностей спускаемого аппарата. Связь с кораблём отсутствовала, и этот прискорбный факт заставил Виктора изменить первоначальные планы. К счастью, система удалённого управления зародышем, находящимся в двадцати метрах от повреждённого челнока, работала. «Яйцо» выполняло программу первичного внедрения. Пожертвовав возможностью создания кабины нуль-перехода, Шаман перенастроил основную программу на возведение хорошо укреплённого жилого модуля. Зародыш подтвердил готовность к трансформации и проинформировал человека об оценочном времени выполнения задания – двадцать пять часов местного времени.

Выбравшись из челнока, Виктор понял, что сделал это своевременно. Правда, его едва не сдуло порывом ураганного ветра, но спускаемый аппарат всё больше кренился на бок, что угрожало его дальнейшим падением в глубокое ущелье между двумя высокими скалами. Около полутора часов под шквальным ветром Шаман вручную выдвигал и закреплял рычаги манипуляторов, чтобы придать аппарату устойчивость. Всё это время он поглядывал на зародыш. «Яйцо» жило собственной жизнью, не реагируя на капризы природы. По «скорлупе» пробегали голубые искры электрических разрядов, зародыш вибрировал, начиная выполнение основной фазы программы.

Попытка удалённой проверки состояния андроида Аси не удалась. Виктору пришлось карабкаться к ней, вжимаясь в скальную породу. Не хватало ещё стать игрушкой в руках расшалившегося урагана. Гибкий изолирующий скафандр несколько затруднял движения человека, но система фильтрации позволяла не расходовать запас кислорода. В атмосфере ставшей вдруг недружелюбной планеты присутствовал небольшой процент кислорода, делая воздух пригодным для дыхания. Система жизнеобеспечения пропускала его внутрь скафандра, отсеивая вредные для человека примеси. Вот только фильтры воздухозаборника приходилось регулярно очищать от пыли.