Татьяна Кузьмина - Качели

Темнело, день отдавал свои права вечеру. Аня всегда боялась этого времени суток. Ведь в детстве часто после работы отец приходил домой пьяный. Ее мать не могла терпеть этого, и поэтому практически всегда все заканчивалось ссорами. Аня, пятнадцатилетняя девчонка, ждала с сердцебиением вечера и либо облегченно вздыхала, увидев трезвого отца, либо становилась на этот вечер взрослой и помогала пьяному родителю переодеться в домашнее, подогревала еду, кормила его и укладывала спать. Даже сейчас в носу стоял запах формы, пропитанной спиртом, а в ушах – какой-то пьяный бред, который она раз за разом выслушивала.

Суббота закончилась как-то скомканно. Хотелось много чего успеть, в том числе отдохнуть. Получилось противоположное: мало того, что не было времени думать про отдых, так еще и бытовуха затмила половину выходного.

Закинула стирку. Начала капризничать машина: пикала каждые десять минут, останавливалась и чего-то требовала. В конце концов Аня решила проверить, на какой стадии одежда после двух часов стирки, и открыла дверцу стиральной машины. Тут же хлынул водопад на недавно постеленный паркет.

«Кажется, все-таки пришло время поменять технику», – подумала женщина, пролистывая на телефоне картинки стиральных машин.

Она ненавидела выбирать. Каждый раз перед ней как будто закрывалась дверь, ключ от замка которой она никак не могла подобрать. Даже в самом вроде бы легком вопросе, как, например, цвет платья для вечеринки, на нее находил ступор. Молодой женщине казалось, что ее выбор всегда неправильный, что любой другой справится с этой задачей намного лучше, и легче просто послушать чужое мнение.

Выбор – это то, чему Аню не научили и чего, как ей казалось, у нее не было в детстве. 90-е годы с купонами и очередями. Коммуналки, в которых соседствовали две семьи, борющиеся за время на кухне и в ванной.

Ане было тогда лет одиннадцать, и она помнила мало из того времени. Постоянная задержка зарплаты, талоны на продукты, пятилитровая кастрюля супа из одного окорочка, вечная ругань мамы с соседкой – только это и запечатлелось в памяти девочки.

Сестренке было два года, и ей полагались продукты из молочной кухни, куда выстраивалась длинная очередь.

Почему-то по выходным выстаивать эту очередь поручалось именно Ане. В семь утра в субботу девочку отправляли на молочную кухню. Там она отстаивала несколькочасовую очередь и возвращалась с добычей для маленькой сестры.

У Ани тогда не возникало вопроса, почему должна идти именно она. Или хотя бы почему ее не спрашивают, хочет ли она. За нее сделали выбор, и она подчинилась. Девочке, конечно, было невдомек, что можно сказать «нет» или «не хочу».

Женщина понимала, что ее сыновья тут же воспротивились бы и сказали: «Почему это мы должны это делать?»

Родители учили дочь беспрекословно слушаться, следовать их выбору. Может, это не было так уж плохо в каких-то ситуациях, но, вспоминая свое детство, Аня находила множество «несправедливых» моментов, где чувствовала, что у нее отобрали кусочек детства, а самое главное – не дали в полной мере развиться той части ее личности, которая верит в себя и свои решения.

Неделя была сложной. На работе первые дни месяца всегда были напряженными. Система что-то пропускала, операционный работник что-то не так вводил, его коллега не то или не вовремя нажимал, и на выходе получалась ерунда.

Сначала Анино подразделение устанавливало, на каком этапе произошел сбой, потом связывалось с нужным отделом и совместно устраняло ошибку, а затем запускало последующие процессы заново. После прочистки и смазки всех компьютерных и человеческих деталей система начинала работать правильно.

Обычно финансово-операционный отдел, в котором работала молодая женщина, посылал отчеты бухгалтерии первого числа каждого месяца. Когда происходили сбои в системе, по договору с банком они обязаны были устранить неполадки и прислать отчеты не позднее пятого числа.

Сегодня было как раз пятое число. Пятое июля, пятница, шесть часов вечера. Аня и ее коллега Мила сидели в пустынном офисе и дописывали имейлы, подытоживающие прибыльность программы за последний квартал. Целую неделю вся команда оставалась допоздна в офисе, выходила на связь из дома поздними вечерами и бесконечно висела на телефоне, ремонтируя дыры в системе.

– Есть! – вскричала победоносно Аня, нажимая кнопку «Отправить».

– И у меня все, – восторженно ответила Мила.

Они почти одновременно встали и, перегнувшись к перегородке, разделяющей их рабочие ячейки, хлопнули друг друга по ладони.

– Как будешь праздновать окончание этой адской недели? – спросила коллега.

– Пойду на вечеринку Виновского, – ответила Аня.

– Везет!!! – с завистью сказала Мила. – Присмотри мне там красивого богатея и принеси бутылочку вина.

– Второе сделаю, насчет первого – самой нужно, так что для тебя могу не успеть, – подмигнув, Аня захлопнула ноутбук. – А что будешь делать ты?

– Читать в постели какую-нибудь любовную книжку, запивая вином. Ну и завидовать тебе, – со смехом сказала коллега. – Хорошенько повеселись!

– Постараюсь. Чао! В понедельник все расскажу!

Аня положила ноутбук в сумку и почти бегом двинулась в сторону двери.

Забежав в гараж, она забралась в машину, взяла вешалку с платьем и быстрыми шагами пошла в сторону лифта, ведущего к спортивному залу. Там была раздевалка, где женщина намеревалась переодеться, так как домой она не успевала. Вечеринка начиналась в шесть, а с Алиной они договорились встретиться в семь, чтобы им как приличным девушкам не приходить первыми, но и не сильно опаздывать.

Аня предупредила подругу, что у нее завал на работе и она будет держать ее в курсе, если вдруг совсем не сможет прийти или сильно опоздает.

Зайдя в зал, молодая женщина остановилась и вынула из кармана золотистый телефон с прозрачным чехлом. Нажав на экран, она увидела на заставке фотографию своих сынишек, совсем еще крох. Одному было два, а другому – меньше года. Один был худышка с игривым выражением лица, другой – серьезный пухлячок. Они и остались такими в свои восемнадцать и двадцать лет. Аня мысленно поцеловала их, открыла сообщения, набрала «Все по плану. Переодеваюсь и еду. Буду в семь. Готовься к жаркому вечеру, подружка!;)» и отправила Алине.

Она переоделась в маленькое темно-синее платье с широкими лямками, спадающими с плеч, и полоской белого шелка с узором из розовых и голубых цветов, тонкой змейкой проползавшей по линии груди. Подвела глаза, нанесла серо-голубые тени и нежно-розовую помаду. Посмотрев в зеркало, убрала шпильки из рабочего клубка, который красовался весь день на ее голове, и, разлохматив его, превратилась из скромной офисной сотрудницы в яркую светскую львицу. «Вроде бы готова, – подумала Аня и вдруг остановилась, увидев в зеркале свои офисные черные туфли с закрытым носком. – Этих товарищей я переодену в машине», – сказала она себе.