Ана Чи - 34 ступень

Ощутив резкое покалывание, я опустила голову и увидела, как на моей ноге, около колена, сидел крупный комар, впившийся в меня своим тонким длинным хоботком. Я решительно подняла руку, чтобы одним движением прихлопнуть паразита, портящего этот приятный летний вечер, но что-то заставило меня остановиться, и я лишь резко пошевелила ногой. Этого оказалось достаточно для того, чтобы прогнать комара восвояси, где бы оно ни находилось.

– И вообще, все это уже неважно, а главное, я забуду об этом через десять лет. Точнее, не забуду, но все это, он, останется лишь далеким воспоминанием, которое больше не будет иметь никакого отношения к моей жизни. – Люси сидела напротив меня, поджав под себя ноги и пытаясь казаться равнодушной. Я знала, что каждый раз, когда она скрещивала руки на груди и отводила взгляд в сторону, она старалась сделать вид, что ей было все равно. Она притворялась безразличной, хотя на самом деле была обижена или испытывала грусть. В свою очередь, я прилагала все усилия для того, чтобы приободрить Люси тем, что она хотела услышать в тот момент. Я тщательно подбирала слова в надежде обнаружить то, что ей было необходимо услышать. Мои наставления были последним, в чем она нуждалась в минуты отчаяния. В конце концов, для чего еще нужны были лучшие друзья?

– Конечно, ты забудешь о нем. На карте твоей жизни он останется всего лишь размытым пятном. Знаешь, одним из тех пятен, когда случайно проливаешь чай или кофе. – Это сравнение показалось мне довольно остроумным, но я не была уверена, что не слышала его в фильме или же не вычитала в какой-нибудь книге.

– Да, через десять лет все это будет неважно, – решительно заявила Люси, опустив руки.

Шел второй час ночи, но на ее лице не было и капли усталости. В отличие от нее я была готова в любой момент лечь в постель, предвкушая, как завтра утром мне предстояла дорога домой и выполнение домашнего задания, обилие которого в этом учебном году перешло все границы. Частенько я задумывалась над тем, что учителя и родители не хотели, чтобы у нас была жизнь помимо школы и дома, как будто это должно было уберечь нас от ошибок и дать нам достойный старт в будущее. Я очень сомневалась в том, что мне в жизни пригодится знание типов почвы и логарифмы. Более того, я была абсолютно уверена, что наши вечера с Люси имели большую пользу, чем часы, потраченные на заучивание бесполезных вещей и написание сочинений, в которых не было места для выражения собственного мнения. Это могло звучать странно, но во время наших разговоров жизнь становилась немного проще и понятнее, будто нам удавалось определить собственные координаты в этом бесконечном и запутанном мире. «Порой мне кажется, что она маяк, который освещает мой путь в непроглядной темноте вселенной», – как-то отметила я в своем дневнике, но спустя считаные секунды перечеркнула написанное. Видимо, некоторым чувствам не суждено быть запечатленными на бумаге.

– Конечно, это станет неважно! – резко произнесла я и протянула руки в ее сторону, слегка погладив ее по коленям. – Нас ожидает настолько интересная жизнь, что нам некогда будет думать о шестнадцатилетних парнях, которые запутались в собственных чувствах, – уверенно добавила я.

Неделю назад Люси рассталась со своим молодым человеком, и теперь все наши темы для обсуждений тем или иным способом были связаны с данным событием. Я была не против, хоть иногда во мне и проскальзывало желание сменить тему, убедив тем самым Люси в том, что планеты не вращались вокруг него. Что уж там, и я сама немного устала говорить об одном и том же. Тем не менее каждый раз, когда меня начинали злить разговоры Люси, каждый из которых был пересказом предыдущего, я смотрела на нее, на ее грустные глаза и слегка поджатые губы, и знала, что это не было моим временем выбирать тему для обсуждений.

– У меня появилась идея, – объявила Люси, и выражение ее лица приобрело оттенок загадочности.

– Какая идея? – с любопытством спросила я, неуклюже прикрывая ладонью вырвавшийся зевок.

Одной из причин, по который мне нравилось проводить с ней время, было то, что нам никогда не было скучно. Даже в минуты отчаяния ей в голову всегда приходило что-то увлекательное. Что-то, что позволяло нам отвлечься от всего плохого, что происходило в наших жизнях.

– Давай снимем послание себе через десять лет, – сказала она отрывисто, настороженно ожидая моей реакции и немного прикусывая нижнюю губу.

– То есть послание в будущее, когда нам будет 26? – неуверенно перепросила я, хоть и знала, что ответ был очевиден.

– Да, послание нам через 10 лет! – с неугасающим энтузиазмом ответила Люси, но все еще не двигалась с места, ожидая моего ответа.

– Через 10 лет нам будет 26… 26, ты можешь себе это вообразить? – Эта мысль представлялась мне не менее безумной, чем фантастика о нашествии инопланетян. Мысль о том, что мы когда-то станем взрослыми людьми, при всей ее естественности, казалась чем-то слишком далеким и неясным, своего рода миражом.

– Что тебя смущает? – Она широко улыбнулась. – Не хочу тебя огорчать, но с каждым годом мы взрослеем, и когда-нибудь наступит время, когда нам будет 26.

Многие обвиняли Люси в ветрености, но для меня она была одним из самых серьезных людей на свете. Она могла размышлять о прошлом и будущем, не выражая и малейшего смятения, в то время как для меня было почти невообразимо представить, что когда-то мы станем на 10 лет старше. Нет, я не была глупой, просто мне было очень трудно думать о чем-то выходящем за грани того, что было здесь и сейчас.

– Просто это странно. Это странно – думать о том, что мы будем взрослыми, – неловко произнесла я.

– Сейчас нам не надо об этом думать. – Улыбка все еще не сходила с ее лица. – Сейчас нам следует лишь представить, чего мы хотим добиться в будущем. Ты за?

Я знала, что она по-настоящему этого хотела, это было слышно в ее голосе. Что мне оставалось делать? Люси была тем человеком, ради которого я была готова переступить границы собственного комфорта.

– Хорошо, – сдавшись, согласилась я, и Люси, резко встав и поцеловав меня в щеку, выбежала с балкона за камерой. Через несколько мгновений она вернулась и вновь села напротив, смотря на меня взглядом, излучающим неподдельный восторг.

– Кто начнет, ты или я?

– Как хочешь, могу начать и я, – отчасти я хотела, чтобы это как можно быстрее закончилось.

– Хорошо, давай начнешь ты. – Люси ни на секунду не отвела взгляд от камеры, скорее всего настраивая необходимый ракурс для видео. – Мы снимем это в черно-белом варианте, – утвердительно произнесла она.

– Почему в черно-белом?

– Потому что в черно-белом варианте все смотрится лучше. Плюс это придаст видео своеобразную утонченность, – она игриво улыбнулась, будто сама не верила сказанному. – Помнишь все эти старые фильмы, которые мы видели? Согласись, трудно назвать что-то бездарным, когда оно снято в черно-белом цвете, – сказала Люси, все еще не отрывая взгляд от небольшого экрана. – Тем более откуда нам знать, что будет в моде через 10 лет. Поэтому лучше ограничиться классикой.