Андрей Макаров - Подарок для любовницы. Сборник рассказов

– Так а разве все эти беды вам достаются?

Ангел тяжело вздохнул и немного даже как бы сник:

– В идеале, конечно, нет. И когда нас из школы в хранители вербовали, объясняли, что всем дадут специальные бедорассеиватели. Ты беду с человека себе взял, через бедорассеиватель пропустил – и всё. Беда рассеялась, тебе ничего не досталось, всё хорошо.

– Ну вот видишь, что же ты тогда?

– Да видишь ли, это в идеале… А на деле рассеиватели в Китае закупили…

– Неужто Китай и вам свои товары продаёт? – удивился Стас.

– Конечно, продает. Где нам это все брать-то? На небе заводов нет. И вообще, не перебивай меня. Ну так вот, рассеиватели в Китае закупили, а у них КПД – девяносто пять процентов только. Зато на триста юаней дешевле… Вот эти пять процентов нам и достаются. Если ты три раза за полгода работаешь, так это ничего, само проходит. Ну или таблетки какие выпишут доктора на крайний случай. В твоём же случае эти пять процентов просто беда… Еле ноги уж волоку. Вчера ты меня совсем добил. Понял, не сдюжу я такими темпами. Надо, думаю, с тобой поговорить. Решился, так сказать, на должностное преступление. Нам это категорически нельзя. Ну да мне терять уже совсем нечего. Либо ты как-то остепенишься, либо всё, конец.

– Да, у нас тоже из Китая везут не очень качественные товары, – невпопад ответил Стас. – Слушай, а может, Китай ещё и с преисподней торгует?

– Да какая тебе разница! Ты о себе подумай! Нет, с ней они больше не торгуют. Почему? Это история интересная. Как-то заказали они китайцам партию автоматических котлов для грешников. Зачем? Ну, модернизация производства там, увеличение производительности, уменьшение ручного труда. Хотя, конечно, на кой ляд они там нужны, не пойму. Веками всё было отработано, так нет же, «долой дедовские методы, даёшь технический прогресс» и так далее. В общем, котлы они заказали, контракт подписали, кровью скрепили.

Контракт стандартный – всю вечность такие контракты подписывали, всегда хорошо всё было, никаких накладок никогда. И вот приходят эти котлы – а там, между прочим, почти две тысячи штук – и большинство из них не работают. Те-то, конечно, сразу к китайцам, мол, как же это, забирайте котлы, давайте деньги обратно. А китайцы их носом в контракт тычут. Спрашивают: форма изделий соответствует заявленной? Те отвечают: да, соответствует. Вес соответствует? Да, соответствует. Технические характеристики металла соответствуют заявленным? Да. Количество – то, которое заказывали? Да. Пришло всё вовремя? Да. Так чего вы от нас хотите? Те им с пеной у рта: «Так ведь они не работают!» А китайцы: «А покажите нам пункт в контракте, где написано, что они должны работать?»

Ну, те думали-думали, с юристами советовались, – продолжал ангел, – да только в суд даже не стали подавать, бесполезно потому что. Не подкопаться. Всё согласно контракту, – ангел на минутку задумался, зевнул, потянулся и сказал назидательно: – Ты это, давай впредь поаккуратнее, думай, что делаешь, а то спишут меня по состоянию здоровья, а нового хранителя не дадут тебе, такие правила, за жизнь не больше одного ангела на человека. Заболтал ты меня совсем, обратно мне уже нужно. В общем, твоя судьба в твоих руках, я тебя предупредил, а там уж как знаешь.

Ангел встал с табуретки, занял у Стаса на проезд и вышел из квартиры, даже не попрощавшись.

Девяностые были временем чудесным. Этого совершенно не понять ни инфантильным современным так называемым миллениалам, то есть тем, кто родился уже в XXI веке, ни более старшему – советскому поколению, вся жизнь которого прошла при развитом социализме, а перестройка и распад Советского Союза означали для них, по сути, и крушение их собственной жизни. И для тех и для других девяностые – это что-то непонятное, агрессивное, недружелюбное и очень опасное. Для первых – потому что они про это ровным счетом ничего не знают (ну, разве что кроме сакраментальной фразы «я рос в девяностых, меня не возьмешь» в выдающейся песне Семёна Слепакова, что, конечно же, только нагоняет дополнительного страха перед мифическими временами); для вторых – потому что советскому человеку в новой капиталистической России было выжить ох как непросто. И банальная добыча еды становилась, как в пещерные времена, чертовски опасным занятием, когда в начале охоты еще не до конца было понятно, кто на кого охотится и кто после завершения охоты будет сытым охотником, а кто ужином.

Девяностые были не для них. Они были для нас. Только мы, дети девяностых, могли по достоинству оценить то чудесное время. Современным детям понять нас будет сложно. Мы, например, покупали в магазине разноцветные пакетики с порошком неизвестного происхождения (про который однозначно можно было сказать лишь то, что органики там явно не было), насыпали его в двухлитровую бутылку воды, перемешивали, и – вуаля – у нас два литра сока! Но это ещё «буржуйский вариант». Народный рецепт – это пакетик, рассчитанный на два литра воды, размешать в четырёх. Получалась совсем несладкая, кислая бурда с лёгким привкусом цитрусовых. Да, это было невкусно даже нам, суровым детям девяностых, но чёрт побери, это же было в два раза больше! Приходилось пить.

Главными ценностями в то время были… барабанная дробь… Современные дети не угадают ни за что. Главными ценностями были жевательные резинки, или, как мы их тогда называли, «жевачки». И не потому что они очень вкусные. А потому что их можно было долго жевать и в них были вкладыши. И тем более, кроме них ничего и не было. Вкладыши – это серия пронумерованных картинок или фотографий. В каждой «жевачке» – один случайный вкладыш, и нужно было собрать всю коллекцию, например, с номера 1 до номера 70. «Жевачки» покупались исходя не из вкуса, а из того, кто какие вкладыши собирал. Цены на них были конские, по-другому не скажешь. Буханка хлеба стоила 1 рубль, а «жевачка» – 10 рублей.

Но с течением времени эти чудесные товары постепенно были вытеснены с пьедестала, и пустующий трон занял Он. Только так, только с большой буквы. «Сникерс». Если «жевачки» воспринимались как что-то клёвое, но все же небольшое и не очень важное, то «Сникерс» был олицетворением западных ценностей, свободы, процветания и достатка. Не каждый смертный мог позволить себе купить этот деликатес, а счастливый обладатель этой реликвии старался растянуть удовольствие потребления на как можно больший срок. Для этого «Сникерс» хранили – внимание! – даже не в холодильнике, а в морозильнике! Чтобы не пропал. Бедные советские дети, не избалованные западными излишествами, наивно полагали, что там было то, что может испортиться.

«Сникерс»! Сколько чаяний и надежд было связано с этим советским эквивалентом роскоши! А какие они были все разные! Вот тебе «Сникерс» обычный, вот тебе «Сникерс» «+ 20 % бесплатно». Обычный «Сникерс» стоил 2200 рублей, а с бесплатной добавкой – 2800 рублей. Ох уж этот период становления капитализма!