Кристина Тетаи - Осколки разбитой кружки

Аран оторвал взгляд от кофейного дыма, но лишь с тем, чтобы сфокусировать его теперь на столешнице. Его старший брат всегда находился рядом в нужный момент, только он один обладал способностью утихомирить Арана. Он всегда помогал ему восстанавливать баланс. И часто именно он, а не сам Аран, исправлял его ошибки, налаживал отношения с родными, договаривался с преподавателями. И никогда не давал ему разрушить свою собственную жизнь. Только вот благодарности Аран почему-то не испытывал.

– Каково тебе быть миротворцем? – наконец произнес он, все еще бесцельно рассматривая стол.

– Миротворцем? – поднял брови Овид. – Разве я миротворец?

– А разве нет?

– Ты о чем?

– Ни о чем, Овид, я ни о чем, не обращай внимания, – он потер глаза, немного помолчал. – Когда никто не виноват, человек начинает винить всех вокруг.

Он снова замолчал, глядя теперь на кружку и чувствуя пристальный изучающий взгляд старшего брата.

– Ты в порядке?

– Я не болен.

Овид придвинулся к столу чуть ближе, заглядывая в лицо брата.

– С тобой что-то происходит в последнее время. Я о тебе беспокоюсь.

– В последнее время? – с намерением усмехнуться, но без усмешки повторил Аран. Вместо этого он лишь слегка вздохнул. – Со мной всю жизнь что-то происходит.

Его брат не обратил внимания на сарказм и с серьезностью открыто спросил:

– Аран, что с тобой случилось, а? Я тебе как-то помочь хочу, – он выдержал короткую паузу. – Но ты все отдаляешь от меня. От всех нас. Не хочешь пускать нас в свою жизнь.

Аран поднял глаза, рассматривая что-то невидимое в воздухе прямо перед собой. Он тихо и с легким любопытством спросил:

– Овид, ты мечтаешь о чем-нибудь? Скажем, сбежать куда-нибудь далеко, на маленький необитаемый остров? Построить там деревянный домик, сколотить лодку, рыбачить на берегу океана, чтобы потом продавать эту рыбу в городе на материке в двадцати милях от этого островка. Писать родным длинные письма и никогда их не отправлять, потому что там почты нет. Никого там нет, тебя все оставили в покое…

– О чем ты…, – отозвался настороженно Овид, но Аран его перебил:

– Если ты мечтаешь о чем-нибудь таком, то мечтай себе на здоровье. А меня окружают любящие люди, которые позаботились дать мне все, что нужно. Так что я больше ни о чем не мечтаю!

Аран снова был в возбужденном состоянии, так что поднялся со стула немного резче, чем хотел это сделать. Стараясь держать себя в руках, он проговорил:

– Я пойду. Мне еще учить надо.

– Постой, – позвал его Овид, желая сказать что-то еще, удержать брата чуть дольше. В растерянности он просто показал на кружку. – А кофе? Я ведь тебе сварил.

Аран молча взял кружку в руку и направился в свою комнату, но как только дверь захлопнулась за его спиной, он изо всех сил швырнул чашку в стену. Она с осколками и брызгами разлетелась в разные стороны.

– Аран?

– Выронил нечаянно…

Дни потянулись один за другим, собираясь в один серый безликий ком. Все вернулось к тому, каким было всегда: завтрак, ритуальное курение и короткий разговор с Нэтом Гоббинсом у ворот университета, его учеба, работа, просиживание в баре пару раз в неделю и отсутствие сновидений по ночам. Лишь иногда на улицах он замедлял свой шаг или даже останавливался, без каких-либо эмоций рассматривая лежащие на земле осенние опавшие листья.

Его голова была пуста, хотя и переполнена: какие-то обрывки из законов и постановлений смешивались с изречениями из Торы, путались с указаниями по работе, но ничто из всего этого не составляло отдельных мыслей. Возможно, с намерением убедиться, что он все еще живой мыслящий человек, Аран все время уходил в своих воспоминаниях к джаз-бару как к своему пристанищу для восстановления истраченных в реальной жизни сил и стал чаще возвращаться к своим гаданиям, как же выглядит Кристин при дневном свете. Уже в конце недели он не выдержал и сразу после учебы направился в бар. Даже в такое раннее время внутри уже было много посетителей, которые рассыпались по всему залу и барной стойке небольшими группами или поодиночке, со смехом громко разговаривая каждый о своем. Еще стоя в дверях, Аран сразу нашел глазами знакомую официантку в дальнем углу зала, составляющую пустые тарелки на поднос, и направился к ней.

– Эй, Аран! – махнул ему бармен, которому Аран ответил тем же приветствием, моментально уловив удовольствие от того, что теперь здесь у него есть, кому сказать «привет».

Он отошел в сторону, выждав момент, пока Кристи не закончит убирать стол, и только когда она повернулась, чтобы с посудой направиться на кухню, он предстал прямо перед ней, чем, судя по всему, слегка ее напугал.

– Оу! – она едва не выронила поднос. – А, это ты. Привет.

– Привет, – если бы Аран не был уверен, что в его крови нет ни капли алкоголя, он бы решил, что такую шутку с легким головокружением и непонятной развязностью в нем сыграло крепкое вино. Он протянул к ней руки. – Давай, поднос подержу.

– А? – нахмурилась она, крепче прижимая к себе посуду. – Да нет, спасибо, конечно. Тебе… чего-нибудь принести?

– Нет, я на пару минут, мне на работу надо, – боясь напугать ее своим странным поведением, Аран спрятал руки в карманы и предусмотрительно сделал два шага назад, облокотившись о колонну. – У меня просьба к тебе. Хочу тебя посмотреть.

– Прости, что? – похоже, тактика Арана быть осторожным в поведении и не напугать девушку, не очень срабатывала. Она медленно подняла брови и неуверенно произнесла. – Посмотреть меня? Т-ты ведь и так меня видишь…

– В том-то и дело, что нет, – он постарался сбавить свой тон и просто серьезно объяснить причину. – Если я тебя завтра встречу в автобусе – ты на автобусах ездишь? – или, скажем, просто на улице с тобой столкнусь, то я тебя не узнаю. Я тебя… не вижу.

Он вытащил из кармана правую руку и слегка потрепал волосы. Коротко вздохнув, он предпринял новую попытку:

– Слушай, я знаю, это звучит нелепо, но… у тебя бывало когда-нибудь так, что ты спать не можешь из-за какой-нибудь навязчивой идеи, никак успокоиться не можешь, пока не найдешь ответ на какой-то вопрос? Или думать ни о чем не можешь, пока не получишь то, что тебя мучает?

Девушка скривила одну бровь, но все же ответила с настороженностью:

– Ну… помню на первом курсе я уехала в другой город, чтобы только попробовать знаменитое суфле в кафе Бастин. Про него все тогда говорили. Ничего такого особенного в нем не оказалось, правда…

– Ну вот, уже лучше, – кивнул Аран, подбадривая теперь уже больше самого себя, чем ее. – Вот и у меня так же. Почти.

Он немного сбился с мысли или растерялся, и буквально на секунду замолчал, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не прозвучать грубо или опасно.