Валерий Сабитов - Фата Времени. Цикл «На земле и в небесах». Книга первая

– Решение принято, – уже спокойно отозвался Стоун, – Ты сам сделаешь то же самое. Не забудь, позвони, вместе посмеёмся. Над нашей ограниченностью. Люди не ангелы.

Филл Баркер рассматривает через стекло перегородки два ряда столов, за которыми сидят бывшие сослуживцы. Вон и его стол, за монитором не видно лица сидящего. Филл никогда не пользовался компьютером. Звук сюда не доходит, но он знает, о чём они говорят. Приход Баркера событие в отделе. Они считают его отрицателем мирового полицейского опыта. А он просто утверждал его недостаточность. Внедрение компьютеров совсем их закомплексовало в рамках алгоритмов. Подсознание, озарение – ничего такого они не признают. И это несмотря на то, что Баркер держал стопроцентную раскрываемость. Будто им дороже не результат, а строгое бездумное соблюдение инструкций и правил. Будто правила ведения дел и компьютерные программы способны заменить свободное человеческое мышление. Смоделировали какую-то часть сознания, добились сверхскоростного решения элементарных операций – вот и все преимущества.

Последний год перед увольнением Баркер старался не вмешиваться в работу Стоуна, даже когда старшим назначали Филла. Иногда приходилось параллельно вести собственное расследование, чтобы докопаться до сути. И глазам комиссара являлось два досье с разными выводами. Одно основанное на чётких, профессионально отработанных формулировках, другое – на силе интуиции, противоречащей проверенной опытом правоте рассудка. Жизнь быстро подтверждала правоту Баркера, что приводило Стоуна в бешенство. Начальство к ошибкам Стоуна относилось снисходительно, продолжая считать его образцовым инспектором; Баркера в глаза хвалили, за глаза называли чудаком и не от мира сего. То есть человеком в отделе случайным. Вот и сейчас во взорах, направленных в его сторону, Филл читает насмешку. Карьеру в таких условиях не сделаешь, а всю жизнь ходить белой вороной не хотелось. И он принял решение уйти, о чём сейчас не жалеет.

Накопленные за годы службы деньги ушли на приобретение лицензии и открытие частной конторы по расследованию особо тяжких преступлений. Так что, в ожидании признания, Филл вынужден курить дешёвые сигареты, экономить на качестве виски, донашивать старую цивильную форму. Его смехотворно низкой пенсии не хватает и на приличную рекламу; он не дослужил до приличествующей положению суммы каких-то пять лет.

Его постоянный напарник Тимур Стоун, в работе и службе приверженец установленного порядка и общепринятых предписаний, не понял мотивов ухода Филла из полиции. И совсем отдалился от него. Потому сейчас Филл сильно удивился, когда «железный коп» объявил о «подарочке». «Пусть бывший инспектор в глазах богатенького Буратино-Рене выглядит информированным и подготовленным; глядишь, добавит нулик в бумажке из пухленькой чековой книжки», – примерно так понял Тимура Филл.

– Вчера вечером комиссар дело закрыл. Ни улик, ни мотивов. Для таких досье особый шифр. Я всё загрузил в память компьютера, и полчаса назад должен был доложить о выполнении. Но, введи я особый шифр, никто не доберётся до материалов без особого разрешения. Пусть даже дело никому не интересно. Я подготовил чистую дискету, и если хочешь, немедленно скопирую все файлы.

«Молодец Тимур! – восхитился Филл, – На всякий случай делает себе запасный выход. А вдруг этот чудак-мистик что-нибудь раскопает? Будет возможность заявить: Баркер смог только потому, что Тимур Стоун выдал ему все материалы своего расследования, рискуя получить взыскание. Ведь и сам Стоун предвидел, имел в виду и всё такое…»

– Спасибо, я благодарен. Но ты же знаешь моё отношение к компьютерам. Так что, если можно, просто перелистай странички.

Стоун вывел информацию на экран монитора и принялся листать страницы дела, специально не задерживаясь ни на одной. Филл успел сосредоточиться, и его зрительная память загружалась не хуже винчестера, принимая в себя все данные до запятой. Попутно он оценивал, сопоставлял, искал неясности. Первое впечатление однозначно: следствие проведено как надо. И не вина Стоуна, что ничего не нашли.

– Тимур, в деле нет ничего по отцу убитого. Мы можем посмотреть в архиве?

– Пожалуйста, – Стоун вывел на экран второе окно, вернулся в операционную систему и запросил информацию о Джеймсе Боровском.

Экран высветил несколько строчек. Год рождения, смерти, состав семьи, род занятий. Причина смерти не значилась. Что означало: либо не проводилось расследования, либо оно исчезло в докомпьютерный период. Одно ясно: тридцать один год – не возраст для ухода из жизни здорового преуспевающего бизнесмена. Слова экономки Энн-Лилиан о роке, объединяющие две смерти в одну, не основание для расширения досье. И Филл Баркер промолчал.

С чего же начинать? Пожалуй, с окружения семьи Боровских. И только потом знакомство с сестрой и женой Рене. Исходя из акцентов досье, самым приближённым к семейным тайнам является Ефрем Слейтер, художник. Делает семейные портреты, расширяет галерею в коридоре замка «Елена». Писал портрет убитого, встречался с ним. Адреса Слейтера на экране Филл не увидел и попросил Стоуна помочь. Тот, усмехнувшись, застучал клавишами.

– Понимаю. И я прошёл через это. Была надежда. У Слейтера алиби. Дурных связей нет. Да и личность… Весь в творчестве. Такие не убивают предумышленно-продуманно, хитро. Или в порыве без раздумий и подготовки, или никак. Смотри.

На экране высветились адрес Слейтера, биографическая справка, несколько строк о привычках. Стоун с разочарованием вынул чистую дискету из дисковода и бросил её в ящик стола. Не понравилось ему, что Баркер не отказался от дела. И отверг помощь в той мере, какую предлагал ему Тимур. В сопровождении Тимура Филл прошёл между столами на выход, ещё раз поблагодарил его, попрощался. Но Стоун вышел с ним на улицу. День стоит ясно-солнечный, к серьёзным делам не располагающий. Такие дни предназначены для праздников. Твёрдое, уверенное лицо Стоуна, прикрытое чёрными очками, расцвело в улыбке.

– Филл, послушай моего совета. Ты меня знаешь. Закрывай свою контору. Хватит собирать мусор по нашим следам. Возвращайся. Комиссар недавно вспоминал о тебе. Ведь все гонорары потратишь на такси. Или купи велосипед. Зимой на велосипеде – это в твоём духе?

Он рассмеялся, махнул на прощание рукой и упругим шагом спортсмена скрылся за дверью с эмблемой полиции.

3 декабря. После 14.00

Художник Ефрем Слейтер занимает просторную двухэтажную квартиру в одном из домов привилегированного центра города: первый этаж жилой, на втором студия. Филл основательно продрог, пока художник услышал дверной звонок и спустился вниз. Образ Слейтера совпал с описанием Стоуна: длинноволосо-нестриженый, неделю не бритый, в клетчатой рубашке с пятнами краски, джинсовые брюки с широким ковбойским ремнём-поясом. Вытянутое лицо, обрезанное прямым подбородком, светлые беспокойно бегающие глаза. Законченный классический портрет созревшего вундеркинда свободной профессии.