Стефан Завьялов - Школа дураков. Книга 4

– Для программиста-архитектора, да. Для него изначально все машинки одинаковы и для него не имеет значения какая из них финиширует. Для него главное – это процесс и результат и по большому счету имеет значение только его мнение.

– Только в среде самих машинок может быть понятие о лузере и победителе. Только вот по-крупному – победитель только один, тот кто первый прошел лабиринт, а все до него это лузеры.

– Но он бы не прошел лабиринт без переданного ему опыта предыдущих, к тому же все последующие машинки, после первого прохождения – без труда будут проходить лабиринт. Здесь уже можно соревноваться только на скорость прохождения. А раз проходить лабиринт будут все, то понятие лузера пропадает.

– Понятие лузера возможно, только до отработанного в реализации алгоритма прохождения лабиринта, который доступен всем машинкам сразу, как только первая справится со своей задачей. Вот теперь и понятно на каком этапе мы живем.

– А если усложнить алгоритм? Ввести проверку на крепость электрических цепей.

– То есть прописать главную цель и способность получения опыта предыдущих, но в то же время ввести вирусные программы, которые будут выжигаться электрическими зарядами, посылаемыми извне. Подходит черед машинки стартовать, а она не хочет, тогда в ее цепи пропускают заряд, который заставляет ее двигаться. Если она не так движется, пропускают еще заряд и так до бесконечности. Рано или поздно ее цепи перегорят, весь вопрос в том – отдастся ли эта машинка целиком и полностью главной цели пока электрический заряд для нее не достигнет критической величины.

– А на каком этапе симуляции это возможно?

– Хороший вопрос. Это будет реализовано, когда достигнуть финиша сможет любая и в игру будут введены дополнительные усложняющие факторы.

– То есть машинке теперь предстоит проанализировать получаемый опыт и отсеять самой зерно от плевел? То есть теперь стоит задача хотя бы одной дойти до финиша с учетом как истинного так и ложного опыта, при условии, что ложного опыта – ну очень много. Нет это не идеальная схема, а так – наброски одной из алгоритмических схем, не больше.

– А я вот подумал, что в моем случае это так и работает. Я та машинка, которая и не собиралась никуда ехать. Потом начали пускать разряды, которые заставляли все время двигаться. Раньше это просто убивало морально, теперь же пришло понимание – целенаправленности этих разрядов, так как теперь смотря на себя в начале пути, я вижу обычного Пиннокио, который хотел просто развлечений, теперь же имея некий опыт, полученный только благодаря внешнему направлению, смотрю на все уже иначе. И этот взгляд на вещи не был бы приобретен, если бы всю жизнь пришлось провести в довольстве.

– Так что скорее к финишу?

– Боюсь, что цепи уже практически перегорели.

– Нынешний век я бы назвал этапом человеческой цивилизации в которой торжествует религиозное упоение неверия в Бога.

– Субъективно звучит, но я поддерживаю.

– Что там у нас в мире науки?

– Ах, да, есть нечто сногсшибательное.

– Я это чувствую.

– Что все так явно?

– Как обычно. Люди как правило не меняются.

– Это то, о чем мы уже много говорили и пытались это представить и так и эдак, поэтому я зацепился за эту информацию. Если бы раньше мне это попалось, то я бы даже не обратил на это внимание.

Короче. Ученые экспериментально получили данные о работе мозга, которые интерпретируют как то, что, например, мой мозг это что-то одно, а я это что-то другое.

– Да, мы нечто подобное уже и сами представляли, но получить какие-то экспериментальные данные об этом. Это конечно интересно.

– Так вот, сканирование мозга испытуемого в момент решения определенной им задачи показало, что между тем как решение мозгом будет принято и тем как испытуемый нажмет на кнопку, которая свидетельствует о принятии решения самим человеком – имеет временный интервал не в пользу человеческого «я».

– И из этого делается вывод о том, что мозг принимает решение первым и затем спускает это решение самому человеку?

– Я это слушал в такой интерпретации.

– Я бы здесь был осторожнее с выводами, так как, зная человеческую историю, можно наломать много дров. Сколько известно заблуждений в истории человечества и как адепты этих идей защищали свои взгляды. Утверждать можно только всем очевидные вещи – есть что-то что мы называем Солнцем и Луной, есть что-то что мы называем звездами и так далее до бесконечности.

– Человек ничего на самом деле утверждать не может, так как на самом деле ничего может и нет, кроме одного человека. Мы получаем информацию об окружающем мире через органы чувств, которая поступает в мозг и только после этого мы, вернее мое «Я» получает информацию от мозга. Мозг в нашем теле контролирует все – и работу всех органов и сердцебиение, и дыхание и все представление об окружающем нас мире. Мое «Я» это квартирант в этом теле, у которого есть реальный «управляющий». Не слишком ли самонадеянно считать, что «Я» стоит выше тела и в том числе самого мозга?

– Что-то в этом есть. И таки да, кое-что мне говорило, что в этих выводах что-то не то. Теперь я кажется могу это сформулировать.

– Весь во внимании.

– Идея. Первичная должна быть идея, а уже после должны делаться выводы о тех или иных результатах исследования.

– Но ведь это путь не в ту сторону, я думаю ты не хуже меня это понимаешь. Как по мне, так уж лучше голый научный результат.

– Нельзя правильно анализировать факты если ты неправильно понимаешь реальную картину мироздания.

– А разве известно какая теоретическая модель близка к реальности?

– Неизвестно, но если человек руководствуется теорией далекой от реальной, то в итоге он будет иметь Землю в центре мироздания и вращающееся вокруг него Солнце.

В крайнем случае с фактами должны работать люди с разными концепциями мироустройства, чтобы был некий критический цензор.

– Я тебя понял. Это то, что не дает нам возможности общаться с кем-то еще кроме нас самих. Нас не поймут в силу того, что мы либо сильно заблуждаемся, либо, что маловероятно, но почему бы и нет, идем в нужном направлении. Ты заметил одну особенность выдающихся личностей?

– Ты про то, что они гордятся своими способностями и, как бы это мягко сказать, по-отечески относятся к другим.

– По-отечески, но без любви и уважения, а в смысле нахождения над.

– Именно, над. Но ведь нам это знакомо, мы понимаем, о чем идет речь.

– Конечно понимаем, ведь из нас это выжигали и продолжают выжигать чуть ли не калёным железом. Ты даже в зеркало не можешь посмотреться, чтобы не дай бог отметить в себе какую-то положительную черту, которая даст возможность тебе хоть немножко погордиться собой, так как тут же на тебя опустится дамоклов мечь и немножечко тебя тырснет.