Олег Иралин - Будни нелепой войны. Защитникам Родины посвящается

– Всем прекратить стрельбу, – подал команду своим бойцам комбат – своих же зацепить можем!

Вскоре вершина холма покрылась вспышками от разрывов гранат, и усилился треск автоматных очередей. До слуха донеслось зыбкое «Ура!»… Снова вышел на связь командир роты. Осевшим голосом доложил о выполнении задачи.

– Потери есть? – невольно ожидая худшего, задал вопрос Балакирев.

– Нет. Меня вот только зацепило слегка. – и, опережая следующий вопрос, продолжил – Чехов троих положили. Два автомата, снайперка с ночником, две радиостанции, два снаряда артиллерийских и мешок болтов при них.

– Нам нужно пять минут, по их истечению отходите и вы. Как понял?

Только убедившись в правильности принятой команды, майор отдал приказ на выдвижение. Шли скоро, но сдерживали раненые. На первых носилках несли мычащего сквозь стиснутые зубы солдата, на других – вновь потерявшего сознание чеченца. Сзади, взявшись за поручни, пыхтел второй уцелевший боевик. За ними два бойца вели под руки получившего сильнейший ушиб спины товарища. Врезавшаяся в бронежилет пуля не пробила металл, но солдата из строя вывела надолго. Носилок больше не было, и ребята шагали, усердно стараясь не причинять лишней боли раненому. Наконец спустились к дороге. Невдалеке послышался шум двигателей, и через минуту из-за поворота выехали два бэтээра. С головного спрыгнул оставленный для командования ротой командир взвода.

– Почему сам прибыл? Я же зампотеху бэтээры вести поручал, а не тебе… – стараясь не повышать голоса, с надрывом укорил его Балакирев – Роту на кого оставил?

– Старшим остался капитан Данилов – дрогнувшим от обиды голосом доложил лейтенант и, собравшись было добавить что-то ещё, внезапно замолчал.

Комбат, шумно вздохнув, хлопнул его по плечу:

– Ладно Ваня, потом продолжим. А пока рассредоточь бойцов вокруг бэтээровов – ждём группу ротного.

Через десять минут к дороге вышли и они. Впереди, поддерживаемый солдатом, шёл командир роты. Рана оказалась вовсе не пустяковой. Прошедшая навылет пуля пробила правое плечо, и ротный скорее не шёл, а зависал на обхватившем его высоком рябом солдате. Было заметно, что каждый шаг ему даётся с большим трудом и комбат, не дожидаясь его приближения, обернулся в сторону откинутого бокового люка:

– Носилки сюда, быстро!

Через двадцать минут бэтээры с участвовавшими в операции военнослужащими благополучно добрались до базы своей роты. Распустив личный состав, Балакирев подозвал капитана Данилова. Оборвав начатый им доклад, он кивнул на развёрнутую поодаль санитарную палатку:

– Туда сейчас командира роты и ещё двух бойцов раненых доставляют. Подготовь два бэтээра и не участвовавших в операции бойцов к выезду в полк. Отобрать тридцать человек, желательно постарше, для сопровождения раненых. Да, во втором «крокодиле» два чеха, разберись с ними тоже. Одного из них, что не ранен, через двадцать минут ко мне. Я к связисту, с командованием свяжусь.

Отдав последние распоряжения, командир быстрым шагом направился к расположенному в полусотне метрах, укрытому масксетью кунгу. Данилов, не медля ни минуты, бросился к бэтээрам исполнять полученный им приказ, оставив на месте понурившегося командира взвода. Лейтенант некоторое время пошатался, глядя на занятых делом бойцов, потянул было из вытащенной пачки сигарету, но закуривать не стал. Увидев заносимого на носилках в санитарную палатку ротного, он поспешил следом. Иван обогнал носилки с раненым у самого входа. Откинув полог, он придержал его, пропуская вперёд несущих носилки бойцов, и шагнул в залитую светом палатку. В ноздри ударил резкий запах медикаментов. Сержант Кривцов уже суетился около раненых, меняя намокшие от крови, второпях наложенные на раны бинты. Стиснув зубы, мычал раненый в ногу рядовой Нефёдов, по прежнему молча лежал командир роты.

– Ничего, Нефёд! – успокаивающе произнёс один из нёсших носилки солдат. – Главное, что кость не задета. Поваляешься месячишко – другой в госпитале, и домой!

– И домой! – скривив лицо, передразнил говорящего второй – он бы на дембель и так через два месяца уехал, и без госпиталя этого.

– А что, – вступил в разговор третий солдат – в госпитале хорошо. Девочек вокруг – море и чистота, я бы там повалялся чуток.

– А если – не чуток? – начав, обозначил паузу его собеседник – ох и дурак же ты!

Кривцов, не прерываясь, поднял глаза на замеревших рядом лейтенанта и солдат. Снова опустив голову, он твёрдо, нарочито разделяя слова, объявил:

– Всем лишним покинуть палатку. Раненым воздух нужен.

Присутствующие бойцы, как по команде, подались к выходу и, толкаясь плечами, вышли наружу. Кровь бросилась в лицо лейтенанта. Он помедлил и, опустив глаза, последовал за солдатами. Отойдя от палатки метров на десять, остановился. Гулко било в висках. Дрожащими пальцами он достал сигарету и закурил. В ушах продолжали звучать слова санитара: «Лишний. Выходит, я всё же лишний. Неужели так считают все!». Шумно вздохнув, Иван снова затянулся. И вновь память, в который раз обостряя взвинченные нервы, возвратила недавние события…

Его бэтээр только что миновал село. Впереди, в получасе езды по петляющей на склонах гор дороге, ожидала база. Следовавший позади ЗИЛ уже проехал последние домовладения села. Дул сырой пронизывающий ветер, молча нахохлились сидящие на броне бойцы, когда воздух потряс раздавшийся сзади взрыв. Через доли секунды громыхнуло и перед ними. Разорвавшийся метрах в пяти фугас поднял в воздух брызги и комья земли. Забарабанили по броне, зашелестели над головами осколки. Тут же закричал раненый в шею снайпер, и схватился за левую руку сидевший рядом сержант. Оглянувшись, Иван увидел разбитую кабину неподвижно застывшего ЗИЛа. «К машине!» – подал он команду, и солдаты посыпались с брони «крокодила».

– Назад! Сдавай назад! – махнув рукой, уже с земли закричал механику лейтенант.

Тот с головой нырнул в люк и бэтээр, взревев, попятился в сторону подорванной машины. Он не проехал и нескольких метров, как раздался новый взрыв. Этот настиг цель. Фугас сработал прямо по центру, сделав из днища решето. Взрывная волна встряхнула бэтээр, отбросив далеко в сторону два колеса с левого борта. Густо повалил дым, в нос ударил запах сгоревшего тротила. Шедшие по бокам солдаты инстинктивно бросились на землю. И вовремя. Рядом, с господствующей высоты заработали пулемёты. Частый грохот их перемежался с треском автоматных очередей. Но били не только оттуда. Вжавшиеся в землю бойцы лежали, не поднимая голов. Вокруг поднимались выбиваемые пулями брызги мокрой земли. Рязанцев, лёжа в неглубокой вязкой луже, дал длинную очередь по редкому кустарнику на нависшей высоте и, слегка приподнявшись, что есть силы закричал: