Олег Иралин - Будни нелепой войны. Защитникам Родины посвящается

– Не лежать! На месте не лежать! Все броском к укрытию!

К какому укрытию следует перемещаться, лейтенант не смог бы сказать и сам. Кроме открытых со всех сторон остатков бэтээра, от огня с высотки мог спасти лишь небольшой противоположный от неё откос дороги. И то при условии отсутствия огня с края села или простирающегося за спиной изрытого кочками поля. Ползком пробравшись под днище машины, Иван из-за колеса открыл стрельбу по высотке. Опустошив магазин, потянул из кармана разгрузки следующий. Рядом палили из автоматов последовавшие его примеру бойцы. Их дружный огонь поумерил активность бандитов, и уткнувшиеся в землю солдаты получили возможность поднять головы. Под прикрытием плотного огня они добрались до подбитого, но продолжавшего служить укрытием бэтээра. Трое оказались ранеными: двое легко, а третий – в бок. С трудом втащив его за укрытие, ребята принялись снимать разгрузку и бронежилет. Парень лежал на спине, ртом порывисто вдыхая воздух. Под ним на глазах набухала багровая лужа. Перед застывшей на месте безжизненной бронёй недолётом, одна за другой разорвались две гранаты.

– Из гранатомётов пристреливаются, гады. Сейчас жарко будет – вслух прокомментировал свои мысли залёгший рядом с Иваном боец.

– Евдошенко, – повернулся к нему лейтенант – давай внутрь – рацию посмотри.

Помолчав, он крикнул вслед уже отползающему бойцу:

– И про ребят не забудь: может, остался кто!

Третий разрыв обозначился далеко за спиной. «Перелётный!» – автоматически отметил Рязанцев. Попытки поразить остатки бэтээра из гранатомёта не прекращались. Гранаты рвались одна за другой, но цели не достигали. Перестрелка вспыхнула с новой силой. Уткнулся лицом в землю веснушчатый Васнецов, так и не успев выпустить очередь из только что присоединённого магазина. Сзади подтащили ещё одного тяжелораненого.

Рязанцев потянулся к рации, в который раз попытался вызвать базу на связь. База молчала. За спиной заскрежетал металл. Вернулся Евдошенко. Всегда улыбающееся пухлое лицо его было сникшим. Глубоко запавшие глаза не мигая уставились на лейтенанта.

– Что молчишь, докладывай! – закричал Иван, предугадывая его ответ.

Солдат перехватил ладонью горло и натужно откашлялся. Затем, внезапно охрипшим голосом выдохнул:

– Нет радиостанции – разбита. Водитель мёртвый сидит, а от стрелка с радистом куски одни остались, по всему отсеку вперемешку с кровью размазаны. Ну и боекомплекта тоже нет, само собой…

«Боекомплект! – пронеслось вдруг в мозгу лейтенанта – Совсем забыл. Четыре магазина на каждого и из них по два – три уже израсходованы. Расстреляем последние и всё – боеприпасов в машине нет!»

Никакого решения на ум не приходило. Обстреливаемые как минимум с двух сторон, лишённые связи и необходимого количества боеприпасов, полтора десятка человек вынуждены были ждать. Оставалась надежда на помощь с базы. Комбат не мог не насторожиться продолжительным их отсутствием. По истечении получаса он обязательно должен запросить связь и, убедившись в её отсутствии, выдвинуться навстречу. Ведь должен же он на часы посматривать! «Хорошо ещё, что догадался перед въездом в село на связь выйти, сообщить о своём местонахождении!» – удовлетворённо подумал Рязанцев и тут же одёрнул себя: «Рано радуешься, в любом случае в течении часа на помощь не рассчитывай. Если „чехи“ атаковать вздумают, то долго с одним магазином на каждого не продержимся».

Размышления его были прерваны удивлённым вскриком лежавшего у обочины Шипилова.

– Товарищ лейтенант, к грузовику по дороге толпа баб с детьми бежит!

Иван выбрался из-под днища и подполз ближе к солдату. Действительно, к подорванному ЗИЛу приближалась группа, состоящая из двух десятков чеченок и такого же количества детей. Многие тащили в руках вёдра, баклажки и прочие ёмкости. С криками подбежав к распростёртым у подбитого грузовика телам солдат, они принялись выливать на них содержимое ёмкостей.

– Это же наши, что с кузова спрыгнуть успели! – выдохнул Шипилов – Их чехи сразу очередями срезали. Чего это, воду на них бабы выливают, что ли?

Лейтенант, не отрывая взгляда от происходящего, отрицательно качнул головой:

– Судя по их настроению, помочь нашим они не пытаются.

Опасения его подтвердились. Вылив остатки жидкости на машину и тела солдат, чеченки чиркнули спичками. Загорелся тент, рядом на земле вспыхнули два факела. Один из подожжённых солдат вдруг забился в конвульсиях и покатился по земле.

– Да он же живой, товарищ лейтенант! Живой он! Ведь раненого подожгли, сволочи! – захлебнулся в крике Шипилов.

К ним подбежали ещё двое солдат.

– Что делать будем, товарищ лейтенант? – шумно дыша, закричал один из них.

– Да что делать! Завалить их всех! – зло прохрипел Шипилов. Повернув перекошенное злостью лицо, он спросил у Рязанцева:

– Товарищ лейтенант, разрешите!

Иван не ответил. Не веря своим глазам, он ошарашено смотрел и смотрел на полыхающие огнём тела и беснующуюся рядом толпу женщин и детей. Всё существо его замерло, наблюдая перед собой то, что в природе не мыслимо, просто не должно было быть! Из прострации его вывел повторный крик Шипилова:

– Товарищ лейтенант, разрешите открыть огонь!

Второй факел перестал двигаться. Оба останка человеческих тел догорали, выставив огарки рук и ног. А толпа, прихватив принесённые с собой вёдра, стала удаляться. «Что делать? – лихорадочно размышлял Рязанцев – Стрелять вдогонку… Но ведь солдат уже не вернёшь, а там всё же женщины и дети. Подстрелим кого, так потом своя же прокуратура посадит. Да и как самому потом жить? Там ведь дети. Дети и женщины, и ни одного мужика. Как же быть! Надо же отдать какой-то приказ…»

Окаменев лицом, лейтенант продолжал молчать. Шипилов отвёл от него взгляд и презрительно сплюнул. Тем временем уходящие прочь женщины и дети успели скрыться. Солдаты молча поднялись и, не торопясь, заняли покинутые ими позиции. Иван рукавом вытер выступивший на лбу пот. На душе было гадко. Он снова взглянул вдоль дороги: тела солдат уже почти догорели, но машина продолжала полыхать. Ветер стих, и чадящий дым столбом поднимался к низко нависшим свинцовым облакам. Лейтенант поднялся и, пошатываясь, побрёл к бэтээру. Остановившись перед ним, он постоял минуту в раздумье, развернулся и осел на землю, откинувшись спиной на холодную резину грязного колеса. С высотки больше не стреляли, но данное обстоятельство Рязанцева больше не занимало. Из-под днища показалась голова Евдошенко. Высунувшись, он повернулся к Рязанцеву:

– Товарищ лейтенант, а чего здесь случилось-то?

Иван посмотрел ему в глаза и молча отвернулся.

В таком положении и застал его прибывший с двумя взводами комбат. Выслушав доклад поникшего Ивана, он первым делом по радиостанции запросил «вертушки». Подоспевшее вскоре звено облетело два круга, но в прилегающей местности никого не обнаружило. Обстреляв на всякий случай примыкающий к высоте лес, небесные «крокодилы» скрылись за горизонтом, оставив после себя гнетущую тишину.