Александр Цыганов - Перебеги меня. Современная проза

***

27 декабря мальчишки загнали в угол садиковского забора дикого котёнка, вылезшего из подвала. Сначала они с ним играли, потом стали по очереди дёргать за усы. С каждым рывком котёнок «мякал», издавая короткое «мяв», – и снова покорно ожидал следующего рывка. Ребят это развеселило. Выдернув коту почти все усы, они зашли в подъезд, поднялись на восьмой этаж и сбросили несчастное животное в мусоропровод. Рванули на первый этаж, чтобы достать котёнка из «мусорки» и повторить… но на дверях «мусорного» отделения висел замок…

***

28 декабря, после уроков, ученица Света зашла в гости к своей подруге Оле, чтобы поделиться с той горьким разочарованием в любви:

– Он меня не любит, его видели с другой тварью!

У подруги нашлось время и сходные проблемы – обсуждение затянулось до позднего вечера. Затем обе девочки, написав записки, в которых сказано, что « они несчастны потому, что их бросили », совершили акт двойного самоубийства, повесившись в спальной комнате напротив друг друга. Пришедшие с работы родители были в шоке.

***

Серебристая «девятка» сбила щенка. Конечно, он сам был виноват – выскочил на проезжую часть… Щенок лежал в самом центре дороги, только ветер от проезжавших машин шевелил его шубку. Лапы вытянулись в сторону подступавших к дороге кустов, кончик языка безжизненно дразнил водителей, глаза равнодушно смотрели в небо. Автомобили ехали мимо, увозя звуки магнитол в тепле салонов. Все старательно объезжали мёртвое животное.

Мальчик Серёжа увидел «пёсика». Он взял его на руки, еле отодрав от асфальта. Щенок совсем застыл, казалось, он был стеклянным и мог рассыпаться от малейшего сотрясения.

– «Это незнакомый щенок», – подумал Серёжа, но ему всё равно захотелось заплакать.

Уши мёртвого зверька были прижаты к голове, усы не топорщились, а плавно опускались книзу, придавая мордочке грустное и пустое выражение. Собачка грустила, что уже умерла и не могла познакомиться с таким замечательным добрым мальчиком. Серёжа положил тельце под куст и сверху присыпал трухой вперемешку со снегом.

Скоро, забыв про щенка, Серёжа играл у Володьки в «Мортал Комбат».

***

30 декабря, утром, в приёмный покой детской клинической больницы доставили полугодовалого малыша, найденного дворником у дверей продовольственного магазина №56 с диагнозом «переохлаждение, воспаление лёгких». Младенец слабо и виновато кашлял: «Кхе-кхе…", – он всю ночь провёл в коляске на улице при температуре минус восемнадцать. 31 числа в больницу приехала мама ребёнка.

Оказалось, отец, гулявший с сыном, зашел в магазин, купил продукты и вышел, забыв коляску у разгрузочных столов. По заявлению администрации торговой точки, возможно , кто-то из покупателей вывез коляску с ребёнком под открытое небо задолго до закрытия. Завмагом таким происшествием была просто возмущена.

***

По ночам в городе зажигали фонари. Так было почти всегда. Фонари и теперь зажигают в городе по ночам.

В канун праздника двадцатитрёхлетний работник автозавода на спор проглотил зажжённую петарду. Насмерть.

В остальном встреча Нового Года прошла незаметно и закончилась похмельем.

***

Сидя в подсобке лениво болтали о том, чем бы занимались, если бы не… В общем, разговор ни о чём. Петр Анатольевич – для своих – Петя – покровительственно усмехался – минуло то время, когда он и сам был не прочь почесать языком. Теперь уже устал – возраст, инерция. Курил, стряхивая пепел в баночку из-под «Нескафе» – собирал; вроде, табачная зола – лучшее средство от тли. Занимался глупостью, лишь бы оправдать бездеятельность.

– Папа, ты взрослый и толстый уже, – говорили дети, а Петя всё вздыхал и стряхивал пепел в баночку, воображая, что великие огурцы вдруг «заколосятся» на его огороде.

Кроме Пети в подсобке сидели двое – практически вся мужская часть коллектива. Мишка – ясное дело, курилка, хоть и молод. Второй год работает, а дорогу к Пете изучил, по его словам, на пятьдесят лет вперёд. На пятьдесят потому, что мужики, опять же, по его словам, дольше шестидесяти не живут.

Мишка молод и вихраст ещё с последнего курса пединститута – старички ворчат, а ему плевать, наморщит свой маленький курносый носик и промурлычет: «Да ссто вы гавалите…» Немного наглый, но это нормально, лишь бы черту не переступал. Пете он нравился.

Насчет второго сегодняшнего гостя Петя думать так поостерёгся бы. Не то, чтобы он его плохо знал – работали уже достаточно долго, просто не понимал иногда. В Мишке хоть всё ясно – пацан, а этот… Вроде всё, нормальный мужик, Серёгой звать, а на деле – вегетарианец. Бррр. И не поймешь сразу. Ест растительную пищу – это-то Петя знал, но… не понимал, хоть убей. Как можно не есть тот же жареный шашлык? А Сергей не ел. Не любит что ли? Значит, точно, с ним не всё «Ок».

Массой Серега только чуть-чуть превосходил Мишу, и опыта больше. А Петя на весах их обоих точно бы перевесил. Сергей тогда бы сморщился и стал выискивать причины, типа: « Накурено тут у вас… »

Ещё все трое были «очкариками», но смущало это одного Сергея, и опять – неизвестно от чего.

– Да всё «маразм». – распалялся Мишка. Собственно, не просто Мишка, а Михаил Александрович, но не среди своих… – Маразм! – произнёс он с особенным нажимом, – Вот рекламу смотрю. Из старых, где у пацана этот, велосипедист, выхватывает из рук бутылку «Спрайта». Пацан сам себя спрашивает: «А что бы сделал Джеймс Бонд?» – и на танке за вором… Джеймс Бонд… По английски это может и смекалка, а по-русски – жадность! Удавить готовы за бутылочку лимонада. Туфта! Конченный народ, – Подвёл Мишка итог и наконец затянулся, так яростно, что чёлка свалилась, скрыв пол лица. Мишка её поправил, попал дымом в глаза, маленький его нос поморщился, необычно пошевелив самым кончиком.

– Это направленное воздействие на разум, – вставил Серёга, – Так получается из-за бездействия или даже благодаря «помощи» со стороны государства. Получим в результате страну танцоров, бездельников и умственно неполноценную молодежь, которая будет зарабатывать, вихляя задом на камеру, – он говорил чётко и веско, как с трибуны – учитель истории, что ж поделаешь. Петя подумал: « Эх, в депутаты бы его… Я бы проголосовал ». Сергей Евгеньевич единственный из них не курил, строгость соблюдал почти во всём, если и срывался, то начинал тогда с с выдоха – вдоха; «А-у-у-пп…", – будто ему воздуха не хватает. Даже ученики подметили эту его слабость, чуть что – добрели и заискивали, прекращая «шушуканье» и почёсывание макушек.

И теперь тоже не сдержался, «аупнул».

– Да хотя бы Сельчикова твоя, – Сергей кивнул в сторону Михаила, тот внимательно наклонил голову. Сельчикова был его ученицей, в его классе, а всё, связанное с его учениками, его касалось, – Ну, тупая же. Говорит, революция впервые была в Америке. И спорит: «Я читала…» – Евгеньевич замолчал.