Владимир Латышев - Робот-2020

– Я готова! – немедленно отреагировала Диана, развернувшись к капсуле. Тоже повернувшись, я обратил внимание на то, что все знаки с зелёной поверхности вдруг исчезли, а вместо них на обращенном к нам боку артефакта разгоралось ярким белым светом изображение глаза. Именно человеческого глаза, как его обычно схематично изображают. Излучаемый им световой поток быстро пробежал по нашим фигурам и уверенно остановился на Диане, которая даже невольно прикрыла свои глаза рукой. Её ладонь в этот момент оказалась обращена в сторону источника света, в ответ на что световой поток сжался, превратившись в узкий луч, который уперся в эту самую ладонь. Ещё мгновение и луч погас, а на месте исчезнувшего глаза появилось изображение ладони, которое, не дожидаясь никаких прикосновений, вдруг разгорелось чуть сильнее и… тоже погасло.

– Ну вот, спектакль окончен. – Подумал я и… оказался неправ.

Раздалось тихое шипение, заставившее всех присутствующих напрячься в ожидании чего-то фантастического. Светящийся огонёк пронёсся в разных направлениях по поверхности капсулы, обозначив линии, по которым та вдруг начала раскрываться, уверенно превращаясь в ложе, под полупрозрачной крышкой которого виднелась фигура… человека?

Оцепеневшие и лишенные дара речи, мы смотрели на едва различимый силуэт, ожидая продолжения чуда. Прошло около минуты напряженной до звона в ушах тишины прежде чем снова раздалось шипение, напоминающее теперь тяжелый вздох. Крышка ложа открылась и… в шлемофонах отчетливо прозвучало усиленное электроникой бормотание:

– Черт побери! Всё время одно и то же!

Над бортиком ложа показалась темноволосая коротко стриженная голова, затем плечи молодого человека одетого в тонкий светло-серый свитер. Боковая стенка отъехала и, спустив ноги, человек легко поднялся, оглядываясь по сторонам с нескрываемым удивлением.

Если бы не облегающая тело человека необычная одежда с легким серебристым блеском и едва различимым красноватым отливом, я бы вполне мог принять его за молодого сотрудника центра.

Обратив наконец внимание на нас, человек из капсулы растеряно улыбнулся и, разведя руками, проговорил:

– Опять я всё перепутал, чуть не погубил своего помощника, челнок свой заблокировал… я его перевел на внешнее управление, а помощник-то теперь на реабилитации… Со мной постоянно проблемы!

А почему вы в… в скафандрах? Здесь радиация или инфекция? Боже мой! А как же я вообще сюда попал?… Наверное это вы меня переместили?

– Послушайте, уважаемый, – прозвучал вдруг строгий голос директора, начавшего, похоже, приходить в себя, и возвращаться в руководящее состояние – может быть вы представитесь наконец?

– Да, да, конечно. Я по-вашему филолог, изучаю вашу литературу… Я очень люблю её и когда начинаю читать обо всём забываю. А этот раз вообще получилось плохо. Понимаете, я читал прекрасный текст философа Ивана Ильина о любви… вы конечно помните этого интересного автора. Я как раз разбирался с инстинктивным и духовным чувствами, пытаясь понять как религиозный философ их соотносит, когда сообразил, что забрался в челнок с книгой. Это, конечно, не по правилам, я знаю, и ещё я нечаянно заблокировал внутреннее управление, оставив только внешнее и уже не мог выбраться обратно. Нужно было, конечно, сразу стартовать, вернее, не мешать челноку стартовать, но я зачем-то вызвал своего помощника андроида. Понимаю, что это идиотизм, но я был настолько поглощён текстом, что запустил канал прямо из защищенной капсулы. Произошёл, конечно, энергетический конфликт… Наверное, был взрыв, да?

– Был, был, – подтвердил Трофим, – хороший был взрыв.

Тут наш филолог смущенно потёр щеку, покрытую щетиной и снова заговорил.

– Вот так всё и произошло… А вообще-то я давно работаю в ваших библиотеках и такого со мной прежде не случалось.

Гость даже помотал головой, подтверждая сказанное и, растерянно глядя на нас, добавил: – Наверное я доставил вам много беспокойства?

Тут я решил включиться в разговор, который становился всё более интересным, и повторил вопрос Трофима.

– А вы не могли бы поведать нам как вас зовут? У вас ведь есть имя? И у места, откуда вы прибыли в нашу библиотеку, тоже наверное есть какое-то название?

– Да-да! – Воскликнул обитатель капсулы. – Вот так со мной всегда, когда я волнуюсь. Примите мои извинения. Мое обычное имя Коун. Некоторые ваши остряки упорно называют меня Клоун, и хоть это и не слишком обидно, все же мне не подходит. А вот место, откуда я прибыл, определить труднее, поскольку наш Центр исследования культуры Земли… это в вашем понимании небольшой автономный город, способный перемещаться. Так вот наш Центр сейчас находится возле вашего спутника Луны, с невидимой для вас стороны.

И вы наверное хотите знать, почему капсула открылась при приближении девушки. У меня здесь есть очень хорошая старая знакомая,.. то есть она молодая, но давно уже всё про меня знает и умеет открывать челнок, потому что я настроил управление на её внешний вид. Она очень похожа на вашу сотрудницу, а индивидуальные отпечатки я так и не ввел. Так что мне в общем повезло. А скажите, если можно, почему вы не реагировали на мои обращения, которые появлялись на борту челнока?

– Знаете, Коун, мы не могли так быстро выучить язык, на котором вы писали. У вас-то с языками, похоже, вообще нет проблем, судя по прекрасному русскому, на котором вы изъясняетесь.

– А разве надписи были не на русском? – с ужасом посмотрел на меня Коун и быстро вернувшись в капсулу принялся что-то настраивать на панели под правой рукой. Когда на боку челнока вновь засветились знакомые уже нам знаки он выскочил и уставился на них, шевеля губами. Спустя две или даже три минуты филолог обернулся к нам с несчастным выражением лица и признался, что сам не знает, что это за язык.

Эта последняя ошибка, похоже, окончательно доконала нашего гостя. Он совсем скис и, нахмурившись, о чем-то молча размышлял. Затем снова забрался в капсулу, закрыл матовый свод и ещё некоторое время мы нетерпеливо ждали продолжения.

Второе явление Коуна было не менее эффектным. Из своего домика он выбрался уже в джинсах, оранжевой толстовке и сандалиях. На ремешке через плечо висела потертая кожаная сумка. Он что-то сказал, обернувшись к челноку, и тот сразу ожил, начав издавать разные звуки. Как позже объяснил Коун, челнок таким образом тестировал себя, ликвидировал мелкие неисправности, если такие были, и восстанавливал базовые настройки нарушенные безалаберным хозяином.

Заверения Коуна, что они с челноком не представляют опасности и не нуждаются ни в какой санобработке, не произвели впечатления на службу безопасности центра, и гостю пришлось пройти долгую и томительную для всех специальную процедуру. Лишь час спустя мы смогли наконец расположиться в залитом летним солнцем кабинете директора, куда принесли еду и холодные напитки, которые были тут же выпиты с особым вдохновением.