Дарья Щедрина - Чужие окна. История одной подлости

Ее встретила секретарша средних лет с модными очками на носу.

– Вы к кому? – спросила секретарша, подняв глаза на Зотову.

– Я к Владимиру Петровичу.

– Вы по записи?

– Нет. Не по записи. Я по личному делу.

– Боюсь, что без предварительной записи он вас принять не сможет.

– А вы передайте ему, что пришла одноклассница его дочери. И вопрос касается Лизы.

Секретарша округлила удивленно глаза, но при слове «дочь» тут же поднялась из-за стола и, покачиваясь на высоченных каблуках, проследовала в кабинет Меликова, скрытый за дубовой дверью. Не прошло и минуты, как она вернулась.

– Проходите, Владимир Петрович готов вас принять.

Ритка опрометью бросилась в кабинет.

Убранство кабинета знаменитого адвоката отличалось благородной роскошью. В памяти сразу всплывали интерьеры дворцов аристократов, виденные в фильмах про рыцарей и королей. Доброе старое дерево в отделке стен, тяжеловесная солидная мебель, ковер на полу. Из-за массивного антикварного стола ей навстречу поднялся солидный мужчина с первыми проблесками седины на висках в строгом костюме с галстуком.

– Здравствуйте, – проронила Рита, успев заметить и дорогущие часы на запястье и ручку с золотым пером в руке хозяина кабинета, – меня зовут Маргарита Зотова, я одноклассница вашей дочери.

– Что случилось с моей дочерью? – не сдержав тревоги в голосе спросил Меликов.

– Она попала в беду, но боится признаться в этом вам. А без вашей помощи не обойтись.

Меликов смерил гостью испытующим взглядом. Он не знал никого из одноклассников Лизы, просто не интересовался этим. А в дом дочь никого никогда не водила, чтобы не усложнять жизнь занятым родителям. Перед ним стояла девушка в школьной форме с решительным выражением лица, напоминая свидетеля со стороны обвинения перед выступлением в суде.

– Проходите, присаживайтесь, Маргарита, – указал он на стул напротив своего стола, сам расположился в кресле. – Рассказывайте, что стряслось.

– Вы же знаете, что Лиза идет на золотую медаль? – Зотова бросила вопросительный взгляд на адвоката. Тот кивнул. – И у нее для этого были все шансы, она же отличница с первого класса. Но тут вдруг выяснилось, что преподаватель физкультуры Логинов Вадим Андреевич, кстати лучший учитель года в стране (он победил во всероссийском конкурсе) собирается ей поставить трояк в аттестат по надуманному предлогу. Якобы она что-то там прогуливала или не сдала какие-то нормативы. На самом деле этот Логинов таким способом пытался ее принудить к… – Рита замолчала, подбирая слова, а Владимир Петрович весь напрягся, как зверь перед прыжком. – Даже не знаю, как сказать помягче, – девушка покусала нижнюю губу и виновато опустила глаза. – В общем, Вадим Андреевич испытывает тягу определенного рода к молоденьким и симпатичным старшеклассницам. Это и понятно, он молодой мужчина, но девочки-то несовершеннолетние.

Померещилось, что перед ней сидит не человек, а волк с холодными и злыми глазами. При ее словах шерсть на холке волка встала дыбом, верхняя губа приподнялась, обнажив острые длинные клыки. Ритка поёжилась, вдруг испугавшись непонятно чего, но продолжила:

– Он давно пристает к старшеклассницам. И ко мне приставал, заставлял остаться в зале после окончания урока, руки распускал. Я ему дала оплеуху! Мне-то терять нечего, до медали мне как до звезды. А вот Лиза отказать не смогла…

– Что-о-о?.. – тихо и угрожающе выдохнул Меликов и волна мурашек покатилась у Ритки вдоль позвоночника.

– Нет, ничего такого не произошло, – поспешила она успокоить ошарашенного новостью отца, – он не насильник, он извращенец. Он заставил ее позировать для неприличных фотографий. Только и всего.

– Только и всего?! – прогремел Владимир Петрович, поднимаясь из-за стола. – Да как он посмел, мерзавец?!

– Вот и я говорю, – поддакнула ему Ритка, – а еще учитель года, гордость школы! Вот как можно допускать таких людей до обучения детишек? По нему ж тюрьма плачет.

– Я убью его собственными руками! – рявкнул адвокат, сжимая руку в увесистый кулак, выскочил из-за стола и заметался по кабинету. – Мерзавец, сволочь, подлец!

– Владимир Петрович, – поспешила успокоить бурю Маргарита, – не стоит убивать его собственными руками. Вы же адвокат. Законными юридическими методами вы сделаете это куда эффективнее.

Меликов остановился и с интересом посмотрел на девушку.

– А вы правы, Маргарита. Я его уничтожу, но не физически. Где сейчас моя дочь?

– Была в школе, – пожала плечами Зотова. – Наверное уже домой вернулась.

Меликов распахнул дверь кабинета и сообщил секретарше:

– Елена Николаевна, отмените все встречи на сегодня. Я ухожу. У меня срочное дело. И не дергайте меня по телефону. Все вопросы мы решим завтра.

Рита встала со своего места и тихонько, бочком просочившись к двери, выскользнула в приемную. Кивнула секретарше и исчезла, будто ее и не было. А адвокат спешно рассовал какие-то бумаги по ящикам стола, что-то убрал в сейф, спрятанный за дубовой панелью в стене, застегнул дорогой кожаный портфель и решительным шагом направился вон из кабинета. Растерянная секретарша только рот раскрыла, когда Владимир Петрович захлопнул за собой дверь в коридор.

***

В квартире Меликовых в просторной гостиной собралось все семейство. Перепуганная дочь сидела, вжавшись в уголок дивана. Прижимая руки к груди, где слишком сильно билось сердце, сидела в кресле мама Мария Игоревна. Владимир Петрович коршуном летал по комнате не в силах сдержать бушующее в душе возмущение.

– Почему ты мне ничего не сказала, Лиза?! – рявкнул он так, что дочь еще глубже втянула голову в плечи и испуганно моргнула красными от слез глазами.

– Володя, не кричи, – заступилась мать, – ребенок и так в стрессе!

– Я не кричу! – Меликов сделал еще один круг по комнате и остановился за спиной дочери, осторожно положил ей на плечи ладони, пытаясь успокоить и ее, и себя. – Я ни в чем тебя не обвиняю, Лиза! Но как можно утаивать от родителей ТАКОЕ?

Лиза подняла на отца взгляд и с трудом сглотнула застрявший в горле ком. Язык не слушался, отказываясь произносить членораздельные слова. Она только судорожно смахнула со щеки текущие слезы.

– Если ты попала в беду, то первым делом надо идти к родителям, разве ты не знаешь? Ты у нас с мамой единственная дочь, смысл нашей жизни! А я все почему-то узнаю от твоей одноклассницы. Спасибо ей за неравнодушие. Но ты сама должна была все рассказать, как только этот… мерзавец начал к тебе приставать. – Владимир Петрович сел в кресло напротив дочери и облокотился о свои колени изо всех сил стараясь говорить спокойно. Но разлившаяся по щекам бледность и блеск в глазах говорили о том, каких усилий ему это стоит. – Лиза, скажи мне честно, ничего не утаивай: он к тебе прикасался?..