Сергей Блауздите - Ландор

– Господи, что это за монстр? – невольно делая шаг назад, прохрипел Бил.

Странное существо полностью, от дымящего кровавого среза до самого конца длинного, толстого, словно канат, хвоста, заканчивавшегося острым шипом, было покрыто зеленоватой чешуёй из тонких костяных пластин. Передние лапы – чуть ли не вдвое короче задних, и на всех лапах, широких, мускулистых, сверкали сталью серповидные когти. Отсечённая голова лежала в метрах пяти от туловища.

– Я думаю, на неё тоже стоит взглянуть, – произнёс проводник и, подойдя к голове, толкнул её ногой.

Голова, крутясь, проскользив по кровавой луже, остановилась в полуметре от стоящих полукругом воинов.

– Это же исчадие ада, – прошептал кто-то из воинов.

– Да уж, милое создание, – усмехнулся Джон.

Как и туловище, голова, увенчанная острыми, пикообразными рогами, была покрыта чешуёй. По всей вытянутой морде, от широких ноздрей до основания шеи, тянулись чёрные волнистые полосы. В приоткрытой мощной пасти за двумя рядами кинжальных клыков виднелся длинный раздвоенный язык. С центра широкого лба, подёрнутый полупрозрачной пеленой, с мёртвым безразличием на окружающих взирал огромный глаз. Два других глаза, расположенных по бокам горбатой переносицы, были полуприкрыты тяжёлыми чешуйчатыми веками. Вдруг глаз на лбу дёрнулся, пелена исчезла, зрачок хаотично задвигался, то расширяясь, то сужаясь, и через мгновенье, вполне осознанно, горя яростью и злобой, он взглянул на людей. В следующую секунду обезглавленное животное встрепенулось, задвигалось и, захватив передними лапами лежащую перед собой голову, оставляя широкий кровавый след, стало медленно отползать вглубь пещеры. Зрелище было настолько омерзительным, настолько ужасающим, что воины, оцепенев, безмолвно застыли на месте.

– Надо убираться как можно быстрее из этой пещеры, – придя в себя, произнёс проводник.

– Подожди, – прорычал Джон. – Мне кажется, что раньше ты здесь был, и вот вопрос: какого дьявола…

– Привёл вас сюда? – продолжил Ландор. – Да потому, что дикари наступают нам на пятки, а они не только панически боятся заходить в эту пещеру, но и даже приближаться к ней. Во время путешествия по джунглям, спасаясь от них, я неоднократно здесь ночевал. И тогда ни этот зверь, ни какой-либо другой тут не появлялся.

– Если дикари сюда нос не кажут, – размахивая руками и брызгая слюной, закричал Бил, – то неужели до тебя не допёрло, проводник хренов, что тут что-то нечисто?

– Мы начнём друг другу морды бить? – спокойно спросил Ландор. – Продолжим дискуссию? Или всё-таки пойдём дальше?

Неожиданно раздался приглушённый рык, плавно переходящий в гортанный рёв, он исходил со всех сторон, лился с тонущего в полумраке свода пещеры, с каждой секундой нарастая, насыщал воздух вибрациями невероятной злобы и ярости. Генерируя, они рождали, казалось, ведущий к помешательству, дикий, парализующий страх.

– Не знаю, кого как, но меня эта музыка заводит, – проговорил, усмехаясь, Ландор, поднимая мачете.

– Ты больной, проводник, – произнёс дрожащим голосом Джон.

Его, словно в горячке, бил озноб. Вытерев рукавом вспотевший лоб, он повернулся к застывшим в ужасе воинам и, пытаясь придать своему голосу уверенность и твёрдость, громко крикнул:

– Парни, если не хотите быть ужином для этих тварей, то скорее в круг! В круг и приготовиться к бою.

Неожиданно рёв стих. Наступила звенящая, таящая угрозу тишина.

– Я вижу их, вижу, – прошептал Ландор.

– Где они? – хрипло спросил Джон, подаваясь вперёд и напряжённо всматриваясь в темноту.

– Повсюду.

– Тогда какого чёрта мы ждём? Огонь, парни! Мать вашу! Огонь!

Но не успели ещё воины нажать на курки, как, уже вынырнув из темноты, подобно ужасным видениям, сверкая глазами и оскалив пасти, гигантскими прыжками неслись на них десятки разъярённых монстров.

Ландор рванулся вперёд навстречу прыгнувшему зверю, взмах клинка – и животное, со вспоротым брюхом, перевернувшись через голову, тяжело рухнуло на каменный пол, усеянный острыми клиньями сталагмитов.

Уворачиваясь от хлёстких ударов хвостов, от когтистых лап и сверкающих клыков, не обращая внимания на свист пуль, обливаясь кровью своей и чужой, он, безумно крича, рубил, разил, вспарывал наседавших на него монстров.

– Куда ты прёшь, идиот? – остервенело кричал ему Джон. – Назад, придурок, назад!

А бой разгорался, стонал, ревел. Автоматные очереди, истошный рёв, щёлканье челюстей и крики отчаяния – всё слилось в дикую симфонию жуткой резни. Усиленная в сотни раз эхом огромный пещеры, она звучала под каменными сводами протяжными громовыми раскатами.

Ландор, дерясь, то и дело бросал взгляд на своих товарищей. Он видел, как врываются монстры в их ряды, слышал душераздирающие вопли и стоны. Пот, смешанный с кровью, струившийся из рассечённого лба, застилал ему глаза. Его тело, с разорванной в клочья одеждой, прилипшей к рваным кровоточащим ранам, представляло собой жуткое кровавое месиво. Но он не чувствовал ни боли, ни предательской слабости, ни усталости. Не чувствовал, как медленно через ужасные раны покидает его жизнь. В каком-то диком исступлении умалишённого он хрипел, рычал, выл, с невиданной яростью взмахивая обагрённым кровью клинком. Вдруг неожиданно неведомая сила подняла его и, ломая кости, бросила на камни. Цепляясь за ускользающее сознание, проводник с трудом открыл глаза. Брызгая жёлтой слюной, источая невыносимую вонь, перед ним раскрылась зубастая пасть.

– Чтоб ты подавилась мной, гадина, – прохрипел он.

Щёлкнули челюсти. Но этого проводник уже не слышал.

Ландор открыл глаза и сразу окунулся в бездонную глубину синего неба, по которому невесомым пухом неспешно плыли белоснежные облака. Лёгкое дуновенье ветерка приятно освежало лицо. Воздух, напоённый тонким ароматом луговых цветов, звенел весёлой птичьей трелью.

– Значит, рай существует, – глубоко вздохнув, прошептал он.

– Не обольщайтесь, мой друг, – неожиданно услышал он насмешливый голос. – Даже если рай и существует, вам туда дорога заказана, собственно, как и мне. Ибо мы оба немало согрешили в этой жизни.

Проводник, резко вскочив с дивана, с удивлением уставился на бородатого здоровяка, вальяжно развалившегося в кресле с сигарой в руках.

– А вы, – улыбнулся незнакомец, – для человека, отдавшего Господу душу, довольно резво скачете.

Ландор ничего не ответил. Он медленно, с нескрываемым изумлением, перевёл взгляд на возвышающийся перед ним роскошный дворец. Несмотря на своё чарующее величие, возможно, благодаря струившимся вверх ажурным колоннам, широким окнам, отражавшим небесную лазурь, а также изумительному сочетанию ярких красок, золота и серебра, дворец выглядел лёгким, изящным, почти воздушным. Это впечатление ещё больше усиливало его зыбкое отражение в искрящихся водах расположенного рядом огромного бассейна. Недалеко от дворца, на зелёной лужайке, беззаботно щипали траву косули, они то и дело поднимали головы и, на миг замерев, с любопытством поглядывали на людей.