Александр Телегин - «Сено», «Эпоха перемен» и другие повести

Катерина Ивановна только вздохнула. Ругать его было уже некогда. Не домыв пол, не поставив мебель на место, не повесив ковров, пошла пораньше в стадо. Если коров нет, она сегодня вечером обойдёт ближайшие клетки. Ах, как не хочется!

Подходила к стаду, и всё у неё внутри трепетало: здесь или не здесь. Подъехал Серёжа на коне:

– Здесь они, тётя Катя. Вон пасутся.

И опять она чуть не заплакала от радости.

– Спасибо, Серёжа, я так боялась, что придётся завтра по этим полям шастать. Ты мне так помог. Большое тебе спасибо.

– Да что вы, пустяки. Я ведь на коне.

– А где ты их нашёл?

– Аж за Р – ской дорогой, на второй клетке: там овёс ещё не убран.

– Вот черти, и как они успели так далеко уйти… Слушай, Серёжа, у тебя ведь нет коровы, давай я тебе продам Белую Мусю. Я и не дорого возьму – всего миллион двести, а?

– Тётя Катя, она мне и даром не нужна. Вы меня лучше зимой позовите, я её с удовольствием зарежу.

– А что ты так на неё?

– Замучила она меня. Встанет, голову поднимет, две другие коровы к ней подходят, она им команду даёт – и пошли на прорыв. Вот и носишься за ними. Она у вас зачинщица. Вы её зарежьте, другие перестанут убегать – вот увидите!

Серёжа рысью направился к её неразлучной троице, и через несколько минут подогнал к ней коров и быков. Белая Муся остановилась, посмотрела на неё и вздохнула.

– Ну что вздыхаешь, старая медведица? И не стыдно тебе? – спросила Катерина Ивановна и погнала их домой.

С души скатился тяжёлый камень. Правда на обратном пути ожидала её одна неприятность. Повстречался Алексей Трифонович. Увидев её, он сделал движение, будто хотел юркнуть в проулок. Но так как юркать было некуда, он храбро пошёл навстречу.

– Ну что, Алексей Трифонович, ты говорил Сашке?

– Говорил. Как бы я не сказал. Только видишь, Катерина, у них косилка сломалась.

– А, ну я так и подумала. Как мне косить, так всегда косилки ломаются.

– Да ты того… Не веришь что ли? Он может ещё сделает.

– Будем надеяться, – ответила она, хотя уже точно знала, что на Сашку Ивкина надеяться нечего. Это одна неприятность, а другая – что Серёжа пасёт только до восемнадцатого. Значит на то, чтобы достать сено, у неё осталось ровно девять дней.

Всё разрешилось в субботу в течение каких-нибудь тридцати минут. И очень даже просто.

Катерина Ивановна пригнала коров, а во дворе её дожидался Кубырялов – тот, который неделю назад помогал сварщику варить отопление.

«Вот повадился, – подумала она недовольно, – сделают тебе на пятак, потом не отвяжешься. Нет, не дам я ему денег». Она была убеждена, что Кубырялов пришёл занять денег на водку.

Но он, завидя её, оставил Александра Ивановича, широкими жестами рисовавшего ему что-то на воздухе, открыл калитку и, проворно переставляя ноги, разогнал по местам коров и быков и даже привязал двух Мусь, но и этим не обрадовал пожилую хозяйку, которая справедливо считала, что привязала бы их сама и совершенно бесплатно.

– Ну что ты, Анатолий, к нам пожаловал? – спросила старушка, зная ответ.

Однако Кубырялов произнёс нечто совсем неожиданное:

– Катерина Ивановна, я слышал вам сена надо.

– Ну конечно, – воскликнула она, мгновенно проникаясь надеждой и меняя отношение к Кубырялову с минуса на большой плюс, – а разве у тебя есть?

Оказалось, что есть, что на второй бригаде у него стоит зарод центнеров на сорок.

– Сено хорошее, под дождём ни разу не было. А цена шесть тысяч – дешевле нигде нет. Значит возьмёте?

– Конечно, Анатолий, обязательно возьму!

– Я сам копнил, сам вершил. Целую неделю ездил вдвоём с Колей. Он говорит: «Отдай мне свой стожок». А тут слышу, что у вас ничего нет. Говорю: «Ты перебьёшься, а Катерине Ивановне негде купить».

– Вот спасибо! – расстрогалась она. – Я заплачу хоть деньгами, хоть водкой, как скажешь.

– А я для того и заготовил, чтобы продать. Мне оно не нужно, мне деньги нужны. Я в августе только двести тысяч получил. Что это за зарплата!

Старушка ему посочувствовала – зарплата действительно маленькая. А Кубырялов всё же кончил тем, что попросил денег на пол-литра самогона. Как сейчас не дать? Сейчас отказать нельзя. Дала двенадцать тысяч, и расстались очень довольные друг другом.

Выпроводив Кубырялова, пошла доить коров. Александр Иванович шарился возле пригона – бог знает, что делал. Она не подоила ещё первую Чернопёструю Мусю, как услышала тарахтенье трактора. Похоже, он у их ворот остановился. «Или чудится, как всегда? Нет, точно кто-то приехал. Уж не Сашка ли Ивкин «ешку» сделал? Услышала голос:

– Здорово, Александр Иванович!

– Здоровеньки буллы! – весело ответил старик. – Ты что, из Воркуты к нам пожаловал?

Катерина Ивановна некрасиво выругалась, услышав это.

– Почему из Воркуты? – опешил гость.

– Ну ты же оттуда идёшь, с северо-запада.

– А! – засмеялся понимающе мужик, хотя не понял ни черта. – Здорово поближе, Иваныч. На пять! Ох, извини, я дохнул на тебя.

– Ой-ой, – задурачился Александр Иванович, – ну и запах, закусывать можно. Ты где так назапашился?

– Тебе, старому, только скажи, сам повадишься тайком от бабки.

«Ах, паразит, это же Васька Сарычев», – узнала Катерина Ивановна.

Два года назад Васька взял у неё бутылку, обещая привезти хорошей ячменной соломы. И до сих пор везёт, негодяй!

– Кстати, Иваныч, где твоя бабка?

– А чёрт её знает, где моя бабка.

Вот дуралейкин, неужели он не видел, как она мимо него с подойником прошла?

– А может мы и без бабки вопрос решим. Слушай, у тебя бутылка есть?

– Бутылка? Милый человек, я не знаю, есть у меня бутылка или нет.

– Ну поищи, должен найти. Я ж тебе завтра хочу сена привезти.

– Да что ты говоришь? Серьёзно, что ли?

– Вот даёшь, конечно серьёзно. Ты на днях в мастерскую ходил?

– В мастерскую? А бог его знает. Это когда ты имеешь ввиду?

– Ну ты приходил и просил, чтобы тебе привезли сено…

– Слушай, милый человек, я что-то такого не помню.

«Дуралейкин, он сейчас ещё откажется и скажет, что ему не надо сена», – испугалась Катерина Ивановна, бросила доить Чернопёструю Мусю, оставила подойник и вышла из пригона.

– Здравствуй, Василий. Что это он тебе говорит? Что в мастерскую не ходил?

– Да, а что, разве я ходил? – неуверенно произнёс Александр Иванович.

– Да ты чё! Конечно ходил. Ты ещё рассказывал там, как северные народы оленину едят.

– Ах, да, да, правильно, что-то я начинаю припоминать.

– Ты сказал, что подходил к кому-то насчёт сена, а никто ничего не знал.

– Да, да, припоминаю, припоминаю…

– Не к тебе он случайно подходил? – обратилась Катерина Ивановна к Сарычеву.

– Нет, бабка, меня в мастерской не было.

– А откуда ты знаешь, что он приходил?