Александр Есентаев - Лики и люди

– Ты говоришь – «принудительно отобрать все привилегии», что за этим стоит? Мы уже, кажется, обсуждали эту тему и пришли к выводу, что принуждение невозможно? Может я выпал из реального мира? У меня такое чувство, что вокруг меня что-то затевается, а я совершенно не в курсе, – спросил Санд, всматриваясь в друга.

Дим немного притих, он понял, что перегнул палку, со скитальцем надо беседовать аккуратнее, внимательнее следить за своими выражениями и тем более эмоциями. Он чуть заискивающе посмотрел на друга, а это было совсем не в его стиле, тем более душе, свободолюбивой душе. Вот она – природа лика, даже самые лучшие, а Дим один из лучших, при неожиданных ситуациях теряют своё достоинство. Чувствовать своё несовершенство, следовательно, в меру заискивать перед тем, кто разумнее свойственно всем, но, оказывается, иногда может быть и наоборот. Непроизвольно или если что-то сильно надо, в данном случае второе.

К чести друга Дим быстро прочувствовал двусмысленность ситуации, и ему стало стыдно за свою слабость, и он понял, что всегда даже со скитальцем, от которого может многое зависеть, надо оставаться самим собой. – Да, ты выпал из общих настроений, потому что всегда был вне реальности сначала по юношеской беззаботности, теперь уже больше по статусу скитальца. Мир требует перемен, и это – не спонтанно рождённое стремление. Уже много веков другие, в том числе и святые, борются за свои права. Да, нас ещё не большинство, вечные не сдаются и продолжают внушать, влиять на общество, но с каждым годом число протестующих увеличивается. Десять, сто, тысяча лет, но то, о чём я говорил, обязательно случится. Великого ковчега не будет или он станет другим, – и Дим машинально взглянул в небо. – Не будет и вечных…, и скитальцев, и святых, и ангелов, и других. Будут только лики, одаренные Мировой гармонией каждый по-своему без искусственных методов выделения и разделения. Я хотел бы быть в чём-то и святым, и скитальцем, думаю, что они во мне и живут чуток, но что бы всё было естественно, без искусственных границ. – Дим уже говорил спокойнее, без лишних эмоций, но с такой же силой убедительности. – И ещё я хотел бы не тянуть с этим делом и быстрее претворить мечту в жизнь; и ещё я хотел бы, чтобы это стало и твоей мечтой, Санд, и ты помог бы воплотить её в реальность. Без тебя как скитальца, имеющего доступ к лабораториям, производствам Великого ковчега, сложно выполнить задуманное. Время показало, что вечные не поддаются уговорам, они обещают, порой преподносят несущественные подарки, заигрывают с ликами, особенно с управленцами в Совете, и ничего более. Мы должны найти их слабые места, и судя по скользкому неуверенному поведению, они явно есть и как раз на корабле, и если придётся, думаю, что без этого не обойтись, то и применить силу, например, вывести из строя его Мозг, без него вечные сами сдадутся. – Дим прямо смотрел на друга. – Я с тобой полностью откровенен.

– Я одного не понимаю, зачем нужен этот заговор, мы что – живём в дикие времена? Если есть проблема, то можно вынести вопрос на Совет, и обязать вечных выполнить принятое решение. Они – часть общества даже с учётом владения космическим кораблём и не могут не выполнять общие правила. А если заупрямятся, то пусть и остаются со своим Великим ковчегом, оставив планету Лик и её жителей в покое.

– Наивный ты всё же, Санд, – усмехнулся Дим, не обижая друга. У него получалась такая правдивая добрая, одним словом приятная ухмылка. – Совет – это ставленники вечных, выбранные и натасканные ими. Почти все известные учёные, художники – это их избранники, пусть и заслуженно по способностям, это их протеже, имеющие привилегии за проталкивание их интересов.

– Какие привилегии? Согласен, у вечных, скитальцев и отдельных специалистов есть привилегия – доступ на Великий ковчег, а больше ни у кого нет, всем всё остальное доступно, у всех полное равенство и свобода.

– А власть, почёт?!

– Да какая же это привилегия? Это – порочная слабость, если бездарный лик лезет наверх пофорсить, или большая ответственность, если одарённый решается вести за собой других. Лично я близко не подойду к власти – это просто не моё, думаю это ближе тебе, Дим, ты – прирождённый лидер, способный отвечать за свои поступки. А что касается почёта – то, пожалуйста, аплодируйте, но только за настоящее достижение, а не мишуру и клоунаду. А так как я не могу ничего достигнуть, то и сторонюсь любых похвал. Мне куда ближе критика, хотя некоторые пытаются хвалить в надежде на будущие успехи, но я – уже не юнец, и не принимаю такие авансы, – с гордостью в душе за свои слова, хотя только что сам сказал, что гордиться нужно лишь стоящими делами, произнёс Санд и тут же, спохватившись, тише добавил. – Что-то меня понесло не туда. Короче, нормальному лику не нужны привилегии.

– Если тебе и мне не нужна власть и почёт, то это совсем не значит, что и другим, – уточнил друг и тут же спросил. – А сумеешь ли ты отказаться от звания скиталец, ведь оно даёт тебе возможность жить как тебе угодно, плюс, когда заблагорассудится посещать Великий ковчег?

– Может, и откажусь, время покажет, – не стал втягиваться в спор Санд. Он выразительно посмотрел на друга, и Дим всё понял.

– Ладно, оставим эту тему. Ты понял, что я хочу и жду от жизни, и понял, что я прошу от тебя как друга. Я понял, что ты не готов ещё принять окончательное решение, тебе надо время. Хорошо, я подожду, только будь со мной честен, как и я с тобой, – произнёс Дим, смотря в небо.

– Я всегда говорю с тобой прямо и только то, что думаю, – ответит Санд, тоже подняв глаза на звёздный корабль. – Я почему-то в последнее время вообще стал очень мнителен на счёт неискренности, наигранности, даже привычный флирт девчонок стал бросаться в глаза. А к друзьям я вообще придираюсь, словно они изменились. Что же происходит со мной? – озадаченно спросил Санд то ли друга, то ли себя.

– Взрослеешь, детство потихонечку покидает и тебя – такого удобного, не радушного переменам, оно вжилось в тебя всеми корнями, но законы природы берут своё и начинают рвать корни, а тут ещё и скитальчество свалилось на голову. Непонятно – удача или неудача? Лично я считаю, что удача, – он призадумался. – И ещё, какое бы ты, Санд, решение не принял в дальнейшем, знай, что перемены всё равно наступят, завтра или послезавтра, с твоим участием или без тебя, но наступят. Мне очень хотелось бы, чтобы они наступили быстрее и благодаря нашему с тобой общему участию. Я люблю тебя как друга и прошу относиться и тебя ко мне с любовью. Это не значит, что ты должен потакать мне в моих желаниях, просто доверяй мне и ничего не скрывай от меня, и если наши пути начнут расходиться, дай знать.

– Непременно. В этом не сомневайся. И чтобы не случилось, я всегда буду к тебе относиться если не с любовью, то с уважением, – промолвил Санд в ответ.