Александр Есентаев - Лики и люди

Санд взглядом извинился за грубое выражение, но только за выражение.

Дим всё понял и легко отнёсся. – Хорошо, пускай нелепо, надумано. Но тогда ответь, почему корабль вертится здесь, а не летит к другим звёздам или возвращается назад от них? Почему все транспортные, обслуживающие, туристические корабли, которые снуют между планетой и кораблём или другими планетами примитивны и неспособны на дальние перелёты? Мы варимся в собственном соку, летая только в одной звёздной системе. Почему учёные и конструкторы не используют технологии, которыми напичкано наше Великое божество при строительстве новых космических звездолётов. Вечные говорят, что в этом нет необходимости, есть скитальцы. Но тогда в чём видят свою необходимость существования шесть миллиардов других? Потреблять, развлекаться, созидать для оправдания кучу дряни, называющейся приятными вещами или искусством, и главное прославлять наш Великий ковчег – обиталище вечных? Ответь мне, Санд, разве это – не деградация общества? У нас есть силы и ресурсы, а мы только веселимся, возимся и мелочимся. А может вечным и надо, чтобы был многочисленный балласт, из которого выбираются отдельные чистые кристаллы в виде вечных, скитальцев и отдельных талантливых других, благодаря которым на самом деле идёт развитие и ликов и Мировой гармонии? Но если балласт портится, то и кристаллов будет меньше и чистота померкнет, ведь всё взаимосвязано. Где же логика? Или тебя не волнуют другие, ты же избранный?

– Я же сказал, что просто отдыхаю, – усмехнулся, чуть обидевшись, Санд, хотя и осознавал, что действительно он ведёт себя как избранный. – А вот чего тебе, Дим, не хватает для настоящего созидания, зачем ты лезешь туда, куда не пролезть? Прояви себя, может, станешь вечным, и всё тебе откроется. Не надо кричать, что кто-то виноват, когда может быть виноваты все. Мне кажется, что балласт портится, не потому что этого хотят вечные, они как раз этого не хотят, а потому что этого хотят сами другие. Лик жиреет, потому что переедает, и если бы не этические общественные устои, останавливающие его желание вкусно и сытно поесть, то полными были бы очень многие. Я ненавижу уродство, но, бывает, пью и ем сверх меры, ты сам видел, и меня спасает только молодость и спорт, а не разум и воля. Таких как я много, но многих уже ничто не спасает. Может, наступит момент, когда и я сам окажусь в их числе, не справившись со своими пороками. А вот ты справишься, уже справляешься, так не ищи хитрых и виноватых, а найди себя. Все лики должны искать себя и реализовывать свой потенциал, а вечные, по-моему, стараются только помочь. И мне кажется, что многие понимают, что умчаться к далёким звёздам – не главное в развитии цивилизации, главное находится внутри каждого лика. Оно есть и в тебе, Дим.

– Я точно не стану вечным, а вот судя по твоим словам, у тебя это может получиться, – с грустью в голосе ответил он.

– Скитальцы всегда остаются скитальцами. Ты должен знать, что разум скитальца сильно отличен от разума вечного. Вечные – это продвинутые разумом другие, именно такие как ты, – оспорил добродушно Санд, а затем продолжил. – Если ты не хочешь быть вечным, то легко сможешь стать святым.

– Святых нет, это просто оторванные от общих настроений, устремлений и замкнутые на себе другие. Они противопоставляют себя вечным, у которых высокие показатели разума и долголетие достигается искусственными методами, ставя превыше всего в мироздании естество и гармонию. Я не осуждаю святых, их одухотворённый разум очень силён, потому что питается Мировой гармонией, но нельзя отрицать интеллектуальное развитие общества, где компьютеризация и роботизация занимают важное место. Им тоже не нужны звёзды, они считают, что все лики – скитальцы, конечно, каждый по-своему, и не надо никакого сканирования, исследования мозга, это только мешает развитию разума; никаких искусственных вмешательств. Сколько раз святые выставляли требование отказаться от обязательного двухразового тестирования ликов, но вечные не слышат их слабых голосов. Не слышат, потому что за святыми тоже нет будущего. Они бы построили своеобразный счастливый мир без порочных страстей, вездесущих роботов, космических кораблей и только трудились бы в успокоении и молились бы в упоении о новой счастливой жизни, а что дальше – та же деградация, когда чистый разум хочет оторваться от тела; но без тела ещё нет настоящей жизни. Святые – не борцы, они считают себя такими светлыми, что любые проявления активного противостояния для них невозможны, а на жалких требованиях и нравственных наставлениях далеко не уедешь.

– Так кем ты хочешь быть? – с удивлением спросил Санд. – Вечные тебе не нравятся, в скитальцы не годишься, святые убогие.

– Я – другой. Не вечный, не скиталец, но и не другой потребитель и не другой святой. Я – другой, – произнёс упрямо он.

– Ты какой-то не определенный, – подытожил по-своему Санд и, улыбнувшись, добавил. – Типа меня, но лучше.

– Надеюсь, настанет время, и ты поймёшь, какой я, – решил закончить разговор Дим о себе и снова переключился на друга. – А ты знаешь, в чём заключается основная роль скитальца? В периодическом исследовании мозга, интенсивном исследовании. В десять лет сканирование лёгкое щадящее, в двадцать чуть сложнее, но тоже совершенно безопасное, а потом других, как правило, оставляют в покое, если конечно не уникальная личность, а скитальцев… Мне кажется, ваш разум используют, не только что-то из него вытаскивают, но и трансформируют его. В наше время управлять можно не только сознанием лика, но и его разумом. Понятно, что копание в сознании, подсознании под запретом, но там, – Дим поднял руку вверх, – вечные могут творить скрытно всё, что захотят.

– Чистый разум, необиополе как не крути, Дим, ещё вне компетенции ликов, как бы они себя не называли – вечными или ещё как-то. Об этом много говорят, спорят в обществе, учёные-философы строят различные модели, всем хочется стать ближе к Мировой гармонии, но она лишь смеётся, и я сейчас смеюсь вместе с ней, – Дим не разделял шутливое настроение друга, тогда Санд продолжил уже серьёзнее. – В мире ликов, хоть на планете, хоть на ковчеге, везде в приоритете добровольная основа, я могу просто отказаться и продолжать отдыхать всю оставшуюся жизнь, ведь впереди новая – адская, так предполагает вечный, – он чуть иронично улыбнулся то ли другу, то ли себе, то ли ещё кому-то, а затем подмигнул и добавил. – Наверное, я так и поступлю.

Дим с укором и неверием смотрел на друга, словно Санд – или глупый шут, который уже достал своими выходками, или слабый эгоистичный тип, желающий остаться в стороне. Любопытно в стороне от чего? Но Санд устал от этого неконкретного разговора. Всё между ними уже прояснено и прочерчено, и надо держать линию.