Эль Устри - Два человека в мире

Лиза очаровала Семёна Семёновича с первого взгляда, как Распутин императрицу Александру Фёдоровну.

– Можете выпить со мной чаю? Вы располагаете временем?

Мира встрепенулась, когда ещё увидишь настоящую писательницу! Она сейчас всё принесёт, идите в кабинет. Лиза улыбнулась. Есть ли у неё время? Полно. Мира распахнула дверь в «царство». Около сорока пяти, подумала Лиза, всё ещё надеется, старик возьмёт её в жёны? Лиза не ошиблась. После двух неудачных браков не оценить преданность Миры?!

Семён Семёнович разливал чай из серебряного чайника.

– В зал! – скомандовал он Мире.

Продавщица недовольно покинула кабинет и поплелась вдоль сервантов, трюмо, кованых кроватей и этажерок… Часики! Мира побежала обратно.

– Что ещё? – спросил антиквар.

– Дюшен. – Мира пожирала Лизу глазами. – Покупательница медлит, к часам всегда идёт рыжий, а не чёрный ремешок.

– Мне тебя учить, – Семён Семёнович цыкнул, – неси. Извините!

– Ничего-ничего, – ответила Лиза и осмотрелась.

Кабинет – больше чем интересно. Характерный запах умнейшего в мире народа. Веками не выветриваемый, никакие сквозняки времени не способствуют его уничтожению. Деньги ведь тоже неуничтожимы. Вспомнился анекдот. Изя, сколько будет дважды два? А мы должны или нам?

Семён Семёнович шумно отхлебнул и, как будто читая её мысли, произнёс:

– Деньги не приносят счастья. Зато сколько радости они могут доставить, согласны?

Лиза кивнула.

– Так что же именно вы хотите? – антиквар перешёл к делу.

О, напольные часы с боем, живые, предмет мебели ей не нужен. В кабинет вернулась Мира и протянула хозяину крохотные часики, казалось, механизму негде там и поместиться. Еврей взял лупу.

– Кто в зале?

– Софочка.

Лиза заглянула.

– Я их возьму, если кто сомневается!

Семён с удивлением посмотрел.

– Коллекционирую часики, – Лиза улыбнулась. – Я уже потеряла голову. Продайте мне!

– Вы-таки в этом разбираетесь? – Семён знал, красивые женщины умны, не верьте противоположному мнению.

Ещё бы она не разбиралась. Однажды в журнале наткнулась на старую рекламу – французская певица, часы на руке. Изящная вещь! Лиза показала Петру. На Сотби не продаётся, но тоже неплохо. Это L’Duchen, ответил муж, я найду их тебе. Она покопалась в интернете, изучила Дюшена. Откуда Петя столько знает?

– Это невозможно, – антиквар произнёс по слогам. – Фамилия покупательницы слишком известная, чтобы её называть.

– Так уж и известная? – «Набивает цену», – подумала Лиза.

– Да, настолько, что старого Сёму могут бросить в каземат!

Лиза рассмеялась. Сюжеты прыгают в сумочку. Ходить каждый день, болтать, чай пить.

– И какая же это фамилия?

– Даже не просите! Тайна. Та её яхта, что швартуется у берегов Ниццы, даст выстрел до самой Москвы, и Семён Семёнович не сможет подобрать вам часы.

– Яхта покупательницы Дюшена? – рассмеялась Лиза. – Ну уж скажете! Часы не так дороги, скорее редки. Ну, хорошо, Семён Семёнович, раз вы боитесь… А мне найдёте такие?

– Эти еле добыл. Давайте выпьем ещё и кофе с коньячком!

– А давайте, – ответила Лиза.

Мира стояла под дверью. После Музы Давыдовны и Фиры Соломоновны Семен дал зарок не жениться. Жёны дорого обходятся. Сыновья (от разных женщин) живут в Америке. Приходится встречаться то с Фирой, то с Музой, когда мальчики наведываются в Россию. Семён устаёт от встреч.

Магазин и квартира располагались в центре, в отреставрированном здании прошлого века. Лиза без приглашения проследовала за антикваром на кухню.

– Вы обладаете средствами? – запихивая на антресоль коробку с кофе, спросил антиквар.

– Как вы догадались?

– Риторический вопрос, ответ на вашем пальчике. Браслет, сумка, часы, туфли.

– Да вы знаток!

– Лиза, вы считаете нас глупыми? Евреи, пожалуй, самый грамотный на свете народ. Практически на всём протяжении истории мы были поголовно умными, в то время как Европа и Россия грамотностью не блистали. Всеобщей грамотностью. Кто вы, Лиза?

– Писательница. Муж – депутат Госдумы, достаточно?

– Вполне.

Советских времён кастрюля, красная в горошек, без повреждений. Умели же делать! Кусок хозяйственного мыла на раковине вместо средства. Забавно. А говорят, он миллионер. Плита на ножках. Лиза улыбнулась.

– Ещё мамочкина, – Семен заметил. – Я пустил вас в святая святых. У вас есть слуги?

– Есть, а у вас?

– Мне ни к чему.

– А семья?

– Нет.

– Как же это? Не вяжется…

– С устоями, – за Лизу ответил еврей. – Да, с устоями не вяжется. Вот я бы женился на вас, но у вас – депутат!

Оба рассмеялись. Семён заправил кофемашину (дорогую). Аромат кофе, смешанный с запахом вечного народа, затмил писательнице разум. Абзацы летели, слова толкались, Лиза готова «жениться» на этой кухне, несовместимых предметах, несуразной обстановке.

– У вас была семья?

– Две. Для еврея семья и деньги в разные периоды жизни есть либо цель, либо средство.

– Какая цель сейчас?

– А у вас? – он хитро улыбнулся.

– Слишком много, Семён Семёнович. Боюсь, за всеми зайцами не угнаться.

– О, это грубая ошибка, – еврей произнёс фразу, она стала девизом. – Это можно, если расписать очерёдность их поимки.

– Зайцев? Вы гений, Семён Семёнович.

Через месяц чае-кофепитий Лиза получила часы с боем. Добротный деревянный корпус, конец восемнадцатого века, немецкие. Но где цифры? Потускнели, выцвели, вы хотели старое! Дружба продолжения не имела. И вот почему. Лиза достала адреса бывших жён, пригласила на презентацию своей книги. Если уж певиц делают, то писательниц с малой толикой таланта в свет вывести при возможностях Петра Андреевича труда не составит. Жёны явились. Лиза начала дружить. Жёны не обладали умом Семёна Семёновича, быстро раскрыли секреты, обид накопилось! Фира Соломоновна и Муза Давыдовна глупые. Да бросьте! Расчётливые. Эта за нас отомстит, напишет! И Лиза написала роман «Стрелки». Мире расхотелось замуж, она попросила расчёт. Софочка того и ждала. Одни надумки, заключила Софочка, отрицать значение денег могут те, у кого их нет и не будет. Софа не такая. Эпиграфом к новому роману Лиза взяла слова Семёна Семёновича.

«Часы без циферблата? Для тех счастливых, кто ещё нуждается в часах, но положенье цифр определяет сам».

Лиза определяет время. В этом никто не сомневается.

– Ну и кто из нас больше еврей? – спросил Семён Семёнович.

В один жаркий день июля у Лизы случился обморок. Пётр Андреевич обрадовался: жена беременна! Пора иметь детей, выбросить из головы половину того, что мешает. В клинике думали по-другому.

– Счастливым дети не нужны. Им так хорошо вместе, что этого счастья у них хоть отбавляй. – Лиза не придала значения. – Я отлично себя чувствую.