Василий Лягоскин - Волшебник по залету. Книга четвертая: Копи Одинокой горы

Это уже Глайда спросила. Вопрос этот подразумевал одно – был ли в той группе, которой поручили расследовать небывалое для мира событие, уничтожение единого плетения всех шестнадцати Истинных магов, один из тех, кто принимал в этом ритуале непосредственное участие. Тура Бой явно понял скрытый подтекст вопроса; улыбнулся:

– Истинных там нет. Но компания подобралась мощная. Семь магистров…

– Семь?

– Ну, – еще шире улыбнулся Огневик, – я как раз был в столице. Так что от помощи магистра Огня отказываться не стали.

– И тем не менее ты здесь! – словно припечатал его молотом маг-дарф, – почему?

– Да! – поддержала его в этом вопросе Глайда Маир, хотя и не высказала это вслух, – получается – «и вашим, и нашим»? Хитрец, однако.

– В главном я с королем не согласен, – спокойно отреагировал на сталь в голосе Горда Огневик, – с эмиссарами Внешников я договариваться не собираюсь.

– Почему? – не выдержала все же магиня.

– Потому что в этом договоре, какие бы слова не были в нем прописаны, мы будем младшими партнерами. А по факту – слугами правителей этого самого Содружества. Хорошо, если не рабами. Сил противостоять в прямой схватке у нас не хватит.

– А в непрямой?

– Вот тут, – улыбнулись теперь оба гостя, хотя отвечал лишь один, маг Огня, – мы еще побарахтаемся. На наш век хватит.

– Значит, – уже спокойно констатировал Горд, – вы вдвоем уже договорились.

– Не вдвоем, – поправил его Воздушник, – с твоей платформой сюда прибудут еще трое. Если вы, уважаемые, не против. Тогда нас будет уже семеро – против шести в столице. А еще с троими мы надеемся договориться по меньшей мере на нейтралитет.

– Трое – это кто?

Магиня Разума почувствовала какую-то недоговоренность в словах Арадона; а еще, смутное беспокойство. Оно, кстати, оказалось не беспочвенным, и прямо тут, сейчас объяснилось.

– Трансформация, – начал перечислять Истинный маг Воздуха, чуть поморщившись, – Перемещение и Чувство.

– Значит, – быстро вспомнила Глайда трех условно «нейтральных» членов Конклава, – остаются еще Жизнь, Вода и Пространство. Подождите – как Чувство?! Зачем?!!

Истинный маг Чувства, Каталина, была злейшим врагом Глайды. Это чувство было взаимным, необъяснимым и всеобъемлющим. Может, потому, что ветки их дара располагались на древе магического искусства рядом? Потому, что сила их была направлена на подавление и руководство волей, самой сутью разумных? Только магия Глайды была холодной, рациональной, а у Каталины непредсказуемой; жаркой и обжигающей. Потому Глайда Меир и вспоминала так часто того дарфа-техника; по всему выходило, что его обожгла именно чувственная магия. Она вдруг представила, что владеет обеими ветвями дара.

– Тогда, наверное, и эксперимент завершится удачно…

Она спохватилась: три Истинных мага молчали, глядя на нее. И все трое определенно ждали взрыва эмоций от магини; ее резкого и окончательного: «Нет!». А Глайда мило улыбнулась и кивнула, чем ввела всех в некоторую оторопь.

– Зря возводили свои щиты, – на щечках женщины, которой никак нельзя было дать ее двух с половиной сотен зим (тридцать, не больше!) появились ямочки, – перепугались-то как. Пусть приезжают.

Она еще раз кивнула, уже царственно. Встала и удалилась. Дальнейшее ей было не интересно. Знала, что Горд поведет их в покои, где уже обживалась свита; совсем ненадолго, потому что роскошью и удобством удивить гостей было невозможно. А потом все трое заторопятся на полигон. Это огромное подземное помещение как никакое другое – пожалуй, во всем этом мире – подходило для боевых магических техник. Старая выработка, под сводами которой мог поместиться средних размеров город, не пропускала через свои стены ни крохи магической энергии. И Глайда Маир сейчас была уверена – скоро в этой безбрежной пещере будут бушевать океаны огня, хлестать направо и налево толстые плети спрессованного до состояния твердости воздуха, и летать камни, каждый из которых мог разрушить весь замок, под которым они находились. Если бы этот замок не охраняли силы еще более могущественные. В этом отношении, считала Глайда, взрослые, отмеченные печатью прожитых веков мужчины ничем не отличались от подростков – лишь бы померится силой…

– Ну, или чем еще, – улыбнулась женщина, – у кого, к примеру, длиннее и толще… Да чтоб тебя!

На этот раз коротышка дарф, прибытия которого вместе с платформой и тремя Истинными магами можно было ожидать не раньше двух декад, привиделся ей в самом непотребном виде. Нахмурившись, она твердо решила – сразу по прибытию поведет этого раба вниз, в свою лабораторию, и он не сможет больше смущать ее мысли видом своего тела.

– Потому что этого тела больше не будет!

Она и теперь пошла вниз, хотя поначалу не собиралась. Безвозвратно испорченное настроение требовало выхода. А что могло быть лучше, чем наслаждение от власти – самой душой разумного? Таких душ, заключенных в сосуды из Истинного серебра, которые формой напоминали узкогорлые кувшины, на полках склада, что располагался за дверью ее обширной лаборатории, у нее было одиннадцать.

– Нет – двенадцать, – поправила себя магиня, пройдя вдоль стены, к которой и крепилась полка с этими одиннадцатью серебристыми вместилищами душ, – вот этого не посчитала.

Она прошла до самого угла, и взяла в руки еще один серебряный кувшин, стоящий на отдельном столике. Внешне этот сосуд ничем не отличался от остальных. Только маг очень высокого уровня мог рассмотреть в его стенах могучие плетения, которые удерживали внутри какую-то сущность. Ну, а Истинный маг, такой, как сама Глайда Маир, увидел бы сквозь эту толстую стенку, на которую ушла ее доля Истинного серебра за полгода, яркое пятно, или звезду, которая металась внутри сосуда. Она, эта звезда, показывала, что в кувшине заключена сущность Истинного мага.

Как такое могло быть? Ведь этими искрами были наделены лишь Истинные! И все шестнадцать были живы, и все правили своими землями, и своей областью магии.

– Кроме отверженных, – злобно процедила сквозь зубы Глайда, – которых никто не считает!

Как именно ей удалось приманить к себе Истинного мага Нежизни, отвечающего за некромантию? Как обмануть; заставить поверить ей, и повернуться спиной для смертельного удара? Она и сама предпочитала не вспоминать – столько коварства, предательства и подлости было в этой давней истории. Звездочка от слабого постукивания по стенке сосуда заметалась еще быстрей. А магиня, как обычно, поговорила немного со своим давним «другом», чувства к которому были одним сплошным притворством.

– Еще не пришло твое время, Некроций, – криво улыбнулась она, – но надеюсь, ты дождешься, и мы соединимся – уже навек.