Василий Лягоскин - Волшебник по залету. Книга четвертая: Копи Одинокой горы

– Где она? Где Мира?! Что с ней?!

Два старика, казалось, готовы были вцепиться своими руками, по-прежнему крепкими, в отвороты костюма Олега Громова. Он, кстати, был тут единственным, одетым не в единообразные облегающие одежды. Даже дамы были одеты непривычно и очень вызывающе. Вот одну из них, альву, Олег и вытолкнул вперед, к старикам, со словами:

– Твой выход, Эльвира. Интересно будет посмотреть, как ты сейчас выкручиваться будешь!

Он хохотнул как-то злорадно, но совсем не зло, и отступил назад, остановившись на самом краю площадки. Мирт метнулся взглядом к полу, к сапогам, и даже каблукам парня – словно желал сейчас, чтобы тот оступился, и покатился с высокого крыльца вниз, на вытоптанную землю. Но тот стоял твердо, и улыбался теперь так, словно прочел эту мысль, неожиданное желание трактирщика; еще и ответил так же мысленно, взглядом: «А вот шиш тебе; не дождешься!». Трактирщик даже помотал головой, словно выгонял чужие слова из нее. А когда сфокусировал свой взгляд на девушке, что шагнула вперед, то обнаружил, что она стоит вплотную к лекарю, и два этих разумных не отрывают друг от друга взглядов.

– И рук тоже, – проворчал едва слышно Мирт, смещая взгляд чуть ниже, – и что это означает? Может, у старого Дауда дочка объявилась? Согрешил когда-то давно этот… с альвой?

Обозвать как-то старинного друга Мирт не решился. А потом и вовсе выбросил все мысли из головы, оставив там только великое изумление; после слов этой парочки:

– Дядюшка Дауд… ты совсем не узнаешь меня?

И потом, после долгой паузы, неуверенные, запинающиеся слова лекаря:

– Мира… ты ли это?

– Я! – даже визгнула альва, на миг прильнувшая к груди старого лекаря, принадлежности которого к какой-то расе не мог определить, наверное, и сам Дауд, – Олег, он узнал меня!

Она тут же отпрыгнула назад – прямо в объятия парня. Не попала. Точнее, Олег сам чуть сместился в сторону, и удержал альву, которую явно сбрендивший Дауд назвал Мирой, на краю крыльца, подхватив ее рукой за талию. А в другую его ладонь уже вцепилась вторая красотка, не из узкоглазых.

– Мира! – билось в голове, словно молотком по черепной коробке, – не может такого быть!

– Может, – парень словно опять прочел мысли в голове дарфа, – с женщинами такое бывает. Подкрасила там брови, подтяжку сделала. Ну, на крайний случай, к магу обратилась.

– Вот! – вскричал трактирщик; опять внутри себя, – магия! Я так и знал. И это относится…

– Ты – маг! – толстый палец дарфа ткнулся в сторону Олега Громова.

А тот не стал отказываться; пожал плечами, и сказал:

– А ты трактирщик; он лекарь, а вот эти ребята телохранители.

Он поочередно ткнул собственным, не таким коротким, и толстым, как у Мирта, пальцем в него, потом Дауда, и тех самых четырехруких бойцов, которые заняли места у крыльца так, что видели сейчас всех участников разговора. И Мирту от этих взглядов стало как-то неуютно. А еще его стало заполнять другое чувство – стыд.

– Не знаю, какая ты Мира, – проворчал он, вернувшись взглядом к альве, – но держать вас вот тут, на пороге, не дело. Входите, гости.

Он сделал шаг вперед и в сторону, увлекая за собой Дауда, и открыл, наконец, дверь. Куда первыми скользнули двое четырехруких, вблизи оказавшиеся весьма крупными разумными.

– Не такими, конечно, как Гора Банг, – стрельнул он глазами в сторону здоровяка, так поразившего его и Дауда сходством с главой сквайда, – но не хотел бы я попасть под горячую руку одного из них.

А парень, тем временем, повернулся к своим людям. Точнее, дарфам, оркусам и тому самому здоровяку.

– Прогуляйтесь пока, – разрешил он, – по магазинам пройдитесь; на рынок сходите. Тут ведь есть рынок (он не повернулся, но Мирт кивнул – в уверенности, что парень, маг, этот кивок как-то прочувствует)? Ну, вот – есть. Ах, да – денег у вас, наверное, нет?

Внизу все дружно замотали головами. А юный маг продолжил:

– Ну, золота вам давать не буду – отберут еще, – и сам засмеялся шутке; наверное, представил, как будут отбирать монеты у здоровяка, – где-то у меня серебро завалялось.

Он протянул вперед руки, с открытыми кверху ладонями, и на них появились мешочки; даже мешки, размерами так с его собственную голову.

– Иван, Каран – держите.

Бросок, и мешки – явно тяжелые, набитые туго, под завязку – сменили владельца. Один оказался в руках здоровяка, второй – у самого крупного из дарфов.

– Да, – добавил в спины уже повернувшейся команды маг, – кто-нибудь возьмите с собой пацанов – Ванна с командой. Хотя бы и ты, Ваня. Отвечаешь за них. Вернетесь сюда через… (он застыл – словно рассматривал что-то невидимое перед собой) два tchasa. Пойдем expropriirovaty expropriatorov.

На эти странные слова вытаращил глаза даже здоровяк, Иван, он же Ваня, к которому они и были обращены. А маг засмеялся, явно забавляясь этой сценкой, а потом пояснил:

– Трофеи пойдем собирать. Законные.

– Трофеи – это хорошо, – прогудел гигант, опять показывая, что к писклявоголосому Горе Бангу не имеет никакого отношения, – будем здесь ровно через два tchasa. Ровно в двенадцать.

И он тоже застыл, разглядывая перед собой невидимое.

– Вот и хорошо! – кивнул ему Олег, и вошел все таки внутрь трактира; и тут же заявил, остановившись на пороге, – а впрочем, ничего хорошего.

Дядюшка Мирт, шагнувший вслед за ним, а потом в сторону – чтобы не снести собой некрупное тело мага – обиделся. Он по праву гордился своим трактиром; каждой дощечкой в нем, тяжелыми столами и скамьями; немногими артефактами Ушедших, среди которых почетное место занимал визор, закрепленной на левой, от входа, стене. Как оказалось, у мага претензий к интерьеру первого этажа трактира, который дарф шлифовал долгие годы, не было. А вот другое…

– Такое ощущение, что вернулись в развалины, – сообщил Олег, заметно пошмыгав носом, – признавайся, старина – что из артефактов принесли тебе искатели в последнее время?

– Артефактов нет, – объяснил прежде хозяина трактира лекарь, – а вот сами искатели есть. Больные. Думаю, до утра кто-то из них не доживет. Тут даже опытный маг-целитель не поможет.

– Олег…

Это альвийка, самозванка, вдруг прильнула к парню с таким выражением лица и просящим голосом, что даже Мирту стало ясно – девушка эта просит за искателей, и верит при этом, что маг может им помочь. Тот сразу не ответил, и Мира – почему-то дарф назвал альвийку так – повернулась к нему; с вопросом:

– Кто там? Чей сквайд?

– Корбид, – ответил трактирщик, – и с ним трое.

– Олег… ты… мы ведь тоже…

Это уже вторая красавица повернулась к магу. А лицо того на мгновение стало суровым, даже страшным. Дарф на полном серьезе пообещал себе проверить чуть позже – не испачкал ли он в этот момент штаны. А маг внезапно успокоился; хотя в голосе его ощущалась сталь: