Евгений Трубицин - Обучение тишиной

Переодевшись, я приготовился к знакомству со своими предстоящими упражнениями. Упражнениями, которые, по словам старика, надо было делать постоянно, с утра до вечера. Развернув бумажку, я увидел слова, написанные бледными, еле заметными чернилами, видимо, чтобы было невозможно их прочитать, не разложив листа. Точнее, всего три слова: убирай все мысли.

Я разглядывал клочок бумаги наверное в тридцатый раз. «Убирай все мысли» было написано на нем красивым почерком и больше ни слова. Я осмотрел бумажку с разных сторон, мечтая, что найду какую-нибудь подсказку или дополнительные указания. Но в моем распоряжении были только три слова, при том слова, до которых буквально несколько месяцев назад, я дошел самостоятельно. Правда, если быть честным, начав тогда убирать мысли, я продержался всего три дня, а затем они взяли надо мной верх. И как-будто стократно усилившись, атаковали меня целыми днями. Конечно, получив подтверждение своих слов от другого человека, к тому же от человека, внушившего мне доверие, я намного сильнее стал убежден, что отключение мысленного бормотания – это необходимый шаг.

После получения чересчур простого указания от старика, я продержался неделю. На протяжении этого времени я старался с утра до вечера убирать мысли. Получалось мягко говоря не очень. К тому же процесс избавления от мыслей сильно усложнялся необходимостью готовиться к вступительным экзаменам в институт.

В итоге на восьмой день я решил идти к китайцу за более подробными инструкциями. Поднявшись на второй этаж старого здания, я подошел к двери зала. Дверь впервые оказалась закрыта. Я постучал по красивой деревянной плоскости, на которой был вырезан какой-то иероглиф. Ни звука. Я приложил к двери ухо, изо всех сил стараясь что-нибудь услышать. Ничего. В соседних помещениях тоже стояла тишина.

Я вышел на улицу и решил подождать.

– Вход в здание один и если кто-нибудь пройдет, я обязательно замечу. – подумал я.

Через тридцать минут я ушел, так никого и не дождавшись.

На следующий день ситуация повторилась. Дверь была закрыта. И не став даже стучать, я уже собрался уходить, когда услышал в помещении какой-то шум. Я постучал. Прошло около десяти секунд и дверь открыла полноватая женщина лет тридцати.

– Здравствуйте. Я хотел узнать где мне найти тренера, который проводит здесь занятия по вечерам. – спросил я, наблюдая у нее реакцию удивления.

– А он мне про вас говорил. Сказал, что обязательно придет парень и будет спрашивать про меня. Он просил передать вам, что ему нужно было срочно уехать на несколько месяцев. – произнеся это, она как-будто застеснялась. Но через секунду продолжила:

– А еще что ему жаль, что вы не смогли разобраться с заданием без визита к нему.

– И это все? – с разочарованием поинтересовался я.

– Да, вроде бы все. А что за задание? – спросила она и уставилась на меня улыбчивым взглядом.

– А так, ерунда. – засмущавшись произнес я.

Поблагодарив ее, я направился к выходу, но спустившись на первый этаж, услышал ее голос.

– Подождите, он еще попросил, чтобы вы оставили свой номер телефона. – сказала она, немного запыхавшись.

Я написал свой номер на клочке бумаги, оторванном от листочка старика, который зачем-то носил с собой. Ручка, что она мне вынесла из комнаты старика, немного мазала. Передав номер своего домашнего телефона и поблагодарив женщину, я направился домой.

На следующее утро я твердо решил убирать мысли, потому что ничего иного мне уже не оставалось. Времени искать каких-то других учителей у меня не было, скоро начинались экзамены. При этом на фоне всех этих событий, я стал все чаще испытывать состояние депрессии. И единственное что от нее спасало – убирать все мысли.

На протяжении следующих двух месяцев я день за днем все лучше избавлялся от думания. Я заметил, что любой текст, будь то книга или рекламная вывеска, раскручивают внутренний диалог и тщательно старался избегать взглядом, каких бы то ни было слов. Также я полностью отказался от телевизора, газет и книг, но от чтения учебников для подготовки к экзаменам избавиться не представлялось возможным.

Чем больше я находился в состоянии безмыслия, тем сильнее стал замечать новые ощущения. Чувства, которые давно пропали в детстве, видимо возвращались. Атмосфера теплого утра или дождливого вечера, наполненность ночного пения сверчков, ощущения счастья, присутствующего во всем. Проснувшись утром, я погружался в чарующую магию жизни. Шум на кухне, утренние крики соседей, пение птиц – все изменилось для меня. Каждый звук стал интересен. Раньше, громкость ума не позволяла слушать. Ни об этом ли говорил старик. И конечно же только неуправляемая мыслительная деятельность и виновата в утрате детской чувствительности и заинтересованности миром.

Но хорошие дни сменялись плохими, когда мысли отвоевывали свое. Тогда мое мышление исхитрялось и раз за разом возобновляло диалог под предлогом полезных замечаний:

– А вчера, у меня получалось убирать мысли лучше. – появлялось в уме.

– Ну вот, сегодня опять плохой день. – с самого утра приходила очередная мысль, подстегивающая неуверенность в себе.

Через три месяца я знал уже практически все уловки разума и все реже позволял ему затянуть меня в круговорот мышления. В то время, я во-второй раз ощутил проблеск усиления чувствительности. Сидя за столом, я уже по привычке, отключал бормотание ума, когда вдруг освещение будто изменилось. Мне казалось бы надели очки. Все предметы стали четкими и какими-то интересными, у обычной шариковой ручки оказывается были многочисленные зазубрины и красивый логотип, у стола – поверхность с неоднородной фактурой дерева и различные царапины. Я видел все это тысячи раз, но я этого не видел. Медленно поднявшись, чтобы не спугнуть состояние, я пошел по квартире. Прожив в ней всю жизнь, я видел ее в первый раз. Мне захотелось дотрагиваться до любых предметов в поле зрения. Испытывая все нарастающий восторг, я подошел к раковине на кухне. Открыл кран и подставил под поток холодной воды левую руку. Эмоции, что я испытал, невозможно передать словами. Но кроме ощущений, наблюдение за водой изменило и визуальное восприятие. Вид льющийся воды словно ускорился, как-будто вы смотрели фильм, снятый с 24 кадрами в секунду и случайно переключили на новости идущие со скоростью 30. Словно сознание постоянно работало, пропуская ненужные кадры, но когда мышление остановилось, у него появился ресурс на восприятие дополнительных картинок.

– Все проигрывается плавнее. – единственная мысль, которая всплыла, не надолго, погостила и бесследно исчезла.

Мои многочисленные страхи, излишняя скромность и молчаливость исчезали в хорошие дни. В те дни, когда мне удавалось убирать мысли. Но когда мышление опять становилось бесконтрольным, они появлялись вновь.